Игра во все руки

Алейников Кирилл

Свет и Тьма. Добро и Зло. Говорят, существует граница между ними, но так ли это? А если и так, то что случится, если границу убрать, уничтожить грань меж миром Света, миром Тьмы и миром людей… Демонические орды, ангельские орды, человеческие орды. Они вынуждены выступить в новой войне, выступить на своей стороне. А цена той войне — свобода. Свобода души…

Кирилл Алейников

ИГРА ВО ВСЕ РУКИ

ПРОЛОГ (ПРЕДИСЛОВИЕ)

Актарсис.

Яугон.

Два мира. Параллельных, смежных — неважно, как их обозначить.

Главное — они есть. Совсем рядом, почти что видимые, ясно ощущаемые многими людьми.

Мир Добра и Света, Счастья и Справедливости.

ГЛАВА I

Высокие каменные колонны уходили на невероятную высоту, где их очертания терялись во мраке. Длинные огненные языки факелов отбрасывали жуткие тени на шероховатые, едва ли обработанные камни, коими был выложен пол в этом огромном зале, больше похожем на пещеру великана. Свет факелов не в силах был достать ни свода пещеры, ни ее стен, и лишь колонны были здесь одинокими жителями. Мертвая тишина, даже воздух мертв. Никаких звуков, никакого движения, лишь колыхание огня и трепет неясных теней.

Колонны образовывали ровную окружность, в центре которой находился древний знак, значение или смысл коего смертные знать не могли. Кто-то называл его печатью Сатаны, обладающей магическими свойствами, кто-то называл иначе и прикладывал к названию свои надуманные силы, заключенные в знаке, но на самом деле знак был лишь гербом. Гербом царства Тьмы.

Яугона.

Знак был мертв, как все прочее в пещере. Даже колышущийся огонь и пляшущие тени не выглядели живыми. Они так же были мертвы.

Время в этой вечной пещере отсутствовало. Никто не смог бы сказать, сколько прошло минут, часов, дней, тысячелетий, прежде чем вокруг герба появились человеческие фигуры. Сначала они походили на колыхание воздуха вследствие его нагрева, затем приобрели вид туманных клубов, и такое продолжалось довольно долго. Впрочем, времени все равно не было, и клубы тумана, наконец, обрели плотность, конденсировались в черные, высокие силуэты существ.

ГЛАВА II

Легкий самолет «Сессна» в гражданском окрасе, принадлежащий, однако, Армии США, мягко коснулся своими шасси остывающей в ночной прохладе взлетной полосы. Шурша резиной, самолет снизил скорость и вырулил к поджидавшим неподалеку людям. Все они были в форме. Рядом стояли два армейских «Хаммера» и два «Вранглера» с автоматчиками. Если бы не яркое освещение базы, темно-зеленые солдаты и техника слились бы в ночи с бетоном.

Когда самолет замер, открылась небольшая дверь, и по откидной лестнице к встречающим пружинистой походкой вышел статный мужчина с редкой проседью на голове и в полевой форме со знаками отличия генерал-лейтенанта ВВС и объединенного командования штабов. Водрузив на голову кепку, офицер подошел к группе людей и поднял правую руку, отдавая честь.

— Генерал Майерс, я рад приветствовать вас на территории базы Дагуей, сэр, — также взмахнул рукой к козырьку старший из встречающих генерала людей.

— Доброй ночи, полковник Финс. — Офицеры обменялись рукопожатиями. Своеобразное дополнение к уставному приветствию, тем более что генерал Майерс и полковник Финс были давно и хорошо знакомы, еще со времен войны во Вьетнаме. — Давайте сразу перейдем к сути проблемы. Мой адъютант разбудил меня среди ночи и сказал, что у вас случилось ЧП поважнее падения летающей тарелки.

— Определенно, поважнее, сэр, — кивнул полковник Финс, садясь в «Хаммер». Рядом пристроился и генерал. — Я не стал докладывать вашему адъютанту подробностей, даже президент еще не в курсе.

ГЛАВА III

Макси расплатилась с водителем и покинула салон такси. Машинальным движением коснувшись рыжих волос на голове, она посмотрела вверх, в пыльную и загазованную вышину Лос-Анджелеса, где разгоняли рваные облака крыши высотных зданий — небоскребов. Да, снизу, с теплого асфальта тротуара казалось, что здания и в самом деле скребут по бегущему небу.

Автоматические двери пропустили девушку в просторный холл, и она направилась в сторону лифтов. Подождав, пока основная часть жаждущих подняться повыше уехала, она юркнула в пустую кабину и нажала кнопку последнего этажа. Какой-то клерк хотел было разделить с Макси таинство подъема, но металлические створки лифта захлопнулись прямо у него перед носом.

Кабина мерно и незаметно вибрировала, увлекаемая мощным электрическим мотором. Макси в это время набирала на кнопках панели управления знакомую комбинацию — код, который давал возможность достигнуть тайных этажей, принадлежащих слугам Яугона. Научный прогресс не обошел стороной и иные сущности, более того, все ИНЫЕ с удовольствием пользовались достижениями научно-технического прогресса во всех сферах своей деятельности. Например, большинство тех, с кем Макси пришлось свидеться за свою темную карьеру, предпочитали убивать людей и друг друга земным оружием самых современных моделей. Денег на такие образцы у Яугона всегда хватает с лихвой.

Двери распахнулись, и в полумрак длинного коридора брызнул яркий свет кабины. Макси уверенно зацокала каблуками по полу, а когда свет позади вовсе погас, она ничуть не растерялась и не лишилась координации. Во мраке ночи, в сумерках, в тени, в местах, куда не падают прямые лучи света, слуги Яугона чувствуют себя как нельзя лучше. Это адепты Света не обладают ночным зрением, хотя у них в этом плане есть одно бесспорное преимущество — днём они не испытывают никаких неудобств.

Что ж, так и должно быть: силам Тьмы отдана тьма, а силам Света — свет. Вполне логично, даже придраться не к чему.

ГЛАВА IV

Темнело, когда Коршун в сопровождении двух приятелей вышел из бара. В руках он держал черт знает какую за этот вечер банку пива.

— Ну и куда мы попрёмся? — хмельным голосом спросил Ганс.

Коршун не ответил. Он уже неделю ходил мрачнее тучи, без видимых причин нервничал, психовал и срывался даже на собственных друзьях. Он не понимал, что с ним происходит, и старался пережить внутреннюю смуту с помощью алкоголя и наркотиков. И то, и другое едва ли помогало, и чаще просто распаляло внутренний огонь, грозящийся испепелить тело изнутри, сожрать его голодными языками ревущего пламени.

Но сегодня Коршун понял, чего ему действительно не хватало. Это было похоже на желание съесть сырого мяса, или испытать острые ощущения в экстремальном спорте… Сегодня в мозгу Коршуна окончательно сформировалось слово, которое полностью описывает его потребность.

Убивать.