Вадьку Старухина определили помбуром второго разряда к усатому бурильщику Ганькину. Начальник партия так и сказал: иди, мол, в лагерь буровиков да найди там усатого.

– Что это за должность? – переспросил Вадька.

– Помощник бурового мастера, – объяснили ему.

«Ого! – довольно подумал Вадька. – Сразу в помощники!» И, выбирая путь посуше, чтобы не промочить в болоте новые венгерские башмаки на платформе, отправился к палаткам буровиков. Как ни старался Вадька, все же начерпал в башмаки густой коричневой грязи и по колено уделал новенькие джинсы. «Да! Тут не Европа,- заключил он, чавкая ногами по жиже, взбаламученной гусеницами тракторов, – резервация какая-то! Начальство с кольтами, будто ковбои. Все хмурые, разговаривать не хотят… Ну и черт с ними! Переживем!»

Вадьке стало весело. Он остановился, опустил портфель на мох, руки упер в пояс, словно там и в самом деле было два отличных пистолета, и оглядел себя. «Прилично! – оценил он. – А что? Могут и отвалить какой-нибудь задрипанный смит-вессон на всякий пожарный. Я же теперь почти начальник!»