— Эй, палач, у тебя гостья!

Стражник у ворот замка подмигнул скабрезно. Молодой мужчина невозмутимо кивнул, но даже не подумал ускорить шаг. Наверное, прачка принесла выстиранные рубахи и хочет немедленно получить плату. Он одинок, не пьяница, не мот, так что расплатится скорей, чем любой из солдат замкового гарнизона, вмиг спускающий монеты в кабаке или на веселых красоток. На красотку и он бы потратил с радостью, и после уже не пришлось прибегать к услугам измотанной бабы с изъеденными щелоком руками. Стоило б вывесить рубаху за окно, кликнуть дождь с ветром…

Чёрен мрак, вот о какой ерунде уже мечтается! Да если б хоть одна свеженькая красотка снизошла до палача, пусть и за немалые деньги, он к утру расстался б с проклятым ошейником, и после не было б трудностей с восстановлением силы. Но как раз из-за ошейника ни одна девица к нему и близко не подойдет. Так все и крутится, будто по кожаному обручу, уже, кажется, мозоли набившему на шее.

Мужчина поднялся по каменной лестнице, толкнул дверь в свою комнатушку, которая пряталась в западной стене замка, и застыл на пороге. Лучи заходящего солнца, проникая в небольшое оконце, почти бойницу, падали на гладко причесанную девичью головку, золотили толстые косы цвета… Ему показалось, цвета желтого иволгина пера. Он моргнул, решив, что сосущая пустота внутри довела до того, что вместо немолодой прачки мерещится хорошенькая девчонка, потом сообразил, что у замужней женщины голова должна быть покрыта платком или хоть косынкой.

Девушка при виде хозяина вскочила на ноги и теперь стояла, краснея и не зная, с чего начать.