Джейн Альперт родилась в 1947 году в Форест Хиллсе, щтат Нью-Йорк, в семье, принадлежащей к обыкновенному среднему классу. В школе училась успешно, в колледже специализировалась по классической литературе, работала в издательстве.
В 1968 году президентом был избран Ричард Никсон. Джейн Альперт к этому времени уже стала частью того, что получило название Движения. Некоторые из участников Движения оставались убежденными пацифистами, сторонниками ненасильственных действий, несмотря на бомбы, падавшие на Вьетнам. Иные же приходили к выводу, что протест должен носить более активный характер.
Кем были люди Движения, что случилось с ними, во что они превратились? Шестидесятые годы стали историей — недавней, но все же историей. Не зная этой истории, сегодняшний день Америки не понять.
«Когда я сегодня оглядываюсь назад, — говорит Альперт, — мне кажется, что это не про меня, что это про некоего малознакомого мне романтика, просмотревшего слишком много фильмов. Да неужели это мы пытались вести в городах „партизанскую войну“, неужели это мы хотели свергнуть правительство?»
Ответом могут служить шрамы, оставшиеся на зданиях корпораций, правительственных и военных учреждений, — в 69-70-м бомбы взрывались почти каждый день. И хотя ущерб, нанесенный этими взрывами, был не так уж велик, они дали ФБР повод преследовать участников Движения, открыто нарушая все конституционные права. Многие из «леваков» провели годы в тюрьме, многие, перейдя на нелегальное положение, стали беженцами в своей собственной стране.
«Возможно, мои друзья и я, мы были слишком наивны, — говорит Джейн Альперт. — Но мы не были какой-то изолированной от общества группкой безумцев. Моя история — она очень личная, но это история моего времени».
В феврале 1969 года в квартиру, которую я снимала вместе с моим другом Сэмом Мелвиллом, явились двое парней из Канады, Жан и Жак. Они были членами подпольного Фронта освобождения провинции Квебек — организация эта ставила своей целью отделение Квебека…
Для того чтобы заявить о своих целях погромче, Жан и Жак взорвали в Монреале более сорока бомб и вынуждены были бежать. Но и здесь за ними охотились. Положение осложнялось тем, что оба они почти не говорили по-английски. Они хотели пробраться на Кубу и попросить там политического убежища. Сэм и я решили помочь им, и деятельность эта настолько меня захватила, что я бросила работу, посвятив Движению все мои силы и время.
И все же я не была готова к тому, что предложил мне Сэм.
Александр ПУМПЯНСКИЙ
Комментарий к исповеди
Публично исповедавшись в былых грехах, которыми она и сейчас чуть-чуть гордится, она впустила нас в мир своего смятения, взорванных иллюзий и не до конца растраченной надежды. А перед глазами другая знаменитая беглянка. Копна курчавых волос, словно черный ореол, и вскинутый в победном жесте кулак. Анджела Дэвис.
Фотография еще одной беглянки сохранилась в мозаике бурного времени. Женская фигурка, теряющаяся в мешковатом костюме с чужого плеча, с чужим автоматом в руках в сан-францисском банке. Патриция Херст, блудная дочь благородного семейства, похищенная из дома, проклявшая свой дом (из подполья она называла родителей не иначе как «фашистскими свиньями») и, когда родители уладили отношения с благосклонной Фемидой, как ни в чем не бывало вернувшаяся домой.
Где-то между этими двумя полюсами место Джейн Альперт.
Но почему девушки?
Это вопрос памяти, то есть совести и чувства, а не только разума. Насилие над женщиной — самый страшный шок. Спасти женщину от насилия самый первый долг. Контраст между хрупким девичеством и безобразной чудовищностью репрессивного аппарата так нагляден и дик, что моментальный снимок разрастается до символического масштаба, превращается в образ американского насилия.