После бегства сестер Арабелла осталась наедине с отцом. В доме викария, холодного, бесчувственного тирана, любовь, веселье, музыка — все, что наполняет жизнь радостью, — запрещены. А виконт Хэдли был так нежен и внимателен, предложил ей руку и сердце, но потребовал доказать свою любовь. И Арабелла доказала, а виконт исчез. Вскоре девушка с ужасом поняла, что беременна. В отчаянии решив потребовать защиты и помощи для себя и будущего ребенка у виновника своего положения, она отправилась в поместье Хэдли…
Пролог
«Если Джеймс по-настоящему любит тебя и собирается жениться, я найду способ помочь». Пять лет назад Арабелла Шелли пообещала это своей сестре Мег, а затем помогла той бежать с возлюбленным детства Джеймсов Халгейтом, сыном местного сквайра.
Минуло девять месяцев с тех пор, как Арабелла, обняв плачущую младшую сестру Селину, заверила ее в том, что и ей поможет, если удастся, покинуть дом, избавиться от тирании пуританина отца, считавшего всех женщин сосудами греха, достойными ежовых рукавиц. Так он оберегал их от соблазна.
Мечтательная Мег и впечатлительная Лина совсем пали духом, видя подобное отношение отца, и тосковали по веселью и музыке, цветам и книгам. И любви. «О да, они все тосковали по любви», — думала Белла, опуская на землю лейку, из которой поливала оловянные кувшины с зеленью, расставленные вокруг купели. Викарий с большой неохотой разрешил поставить цветы в суффолкской церкви, однако плющ и мрачная листва непременно будут напоминать прихожанам о кладбище, которое ждало их всех, ибо они грешники.
Белла устроилась на ближайшей скамье, не обращая внимания на холод, который проникал от каменного пола сквозь сапожки к ее ногам. Она пыталась заглушить чувство вины перед Линой, которой не удалось помочь осуществить задуманное. Так и не получив никакой помощи от Беллы, та покинула дом, оставив лишь обрывок письма от тети, сестры покойной матери, о существовании которой ни одна из сестер не ведала до тех пор, пока Лина не обнаружила спрятанное письмо от нее.
Глава 1
Пришлось долго трястись в экипаже под мелким дождем, а прогулка пешком дала Белле больше времени на размышления. «Рейф должен выслушать меня, — отчаянно твердила она про себя. — Пусть не отвечал на мои письма, но не может же он отказать мне в помощи, если я встречусь с ним лицом к лицу». Прошло три месяца с тех пор, как она лежала на сене в амбаре вместе с ним и чувствовала, как бьются их сердца.
Теперь ее мучили дурные предчувствия, и было не совсем хорошо, душил страшный гнев. Она сердилась и на себя, и на него, поскольку поверила ему. Ей так хотелось быть любимой. Белла хорошо знала, чего хотела, и, когда ей улыбнулось счастье, не упустила случая, совершила грехопадение, сразу и без оглядки поверив Рейфу. И угодила в сети, расставленные опытным и бессовестным повесой. А сейчас носила его ребенка под сердцем. Падшая женщина. Пропащая женщина.
«Только не это, — молила она на ходу. — Не дай ему Бог потерять совесть. Пусть все скоро образуется. Ах, дитя, прости меня. Мне так стыдно. Если он не поможет мне, я не знаю, как поступить. Тогда я не знаю, как ухаживать за тобой. Но позабочусь о тебе. Как бы ни повернулась судьба».
Белла так устала от беременности, от поездки от страха. В Лондоне Рейфа не оказалось, в его красивом доме в Мейфэре было темно, на стук никто не вышел. Она приехала в большое имение, о котором Рейф рассказывал. Он вскружил ей голову, рисуя картины будущей жизни, когда она станет его женой. Его виконтессой. Белла спросила в сторожке, у себя ли его светлость, и получила утвердительный ответ.
