Произошла эта история в старые года. Жила в одной деревне цыганская семья. Жили они оседло, бедно жили. Избенка у них была такая неказистая, что и поглядеть не на что: крыша покосилась, в стенах щели проглядывают, и ветер сквозь эти щели свистит.

А тут прошел слух по деревне, что в таком-то и таком-то месте клад зарыт и клад этот старинный. Вот и выбрал цыган почку потемней, запряг лошадку свою и поехал за кладом.

Подъехал цыган к тому месту, где клад зарыт, и копать принялся. Много ли, мало ли времени прошло — никто об этом не знает, только вдруг стукнулась лопата цыгана обо что-то твердое. Обрадовался цыган, стал быстрей копать. Отрыл цыган большую каменную плиту. "Вот, — думает, — подниму эту плиту и стану богатым человеком. Будет семья моя в Достатке жить, будут купцы при встрече со мной кланяться". Однако попытался цыган плиту приподнять, Да видит: пустое дело, одному никак не справиться. Рванулся цыган домой, взял с собой шурина, детей взял, тех, что постарше. Снова стали они все вместе плиту поднимать, однако плита даже не пошевелилась.

Наутро весть о кладе облетела всю деревню. Сбежались мужики с ломами да лопатами, стали эту плиту выворачивать.

— Ничего! Клада на всех хватит, — решили деревенские промеж себя.

Повадился лесовик в табор ходить да мешаться. Как закрутит цыган по лесу, так они никак по делам своим никуда доехать не могут. И такая уж напасть пошла от этого лесовика, что хоть ложись да помирай. А лесовик не унимается: и днем, и ночью в табор приходит. В лаптях, в кафтане, в кушаке с кистями — чисто мужик, а шапка, как у казака. Подойдет к цыганам и давай руками махать, мол, вон отсюда, мои это места. Уж что только цыгане ему не предлагали.

— Давай сюда, иди к нам, — кричат, — мы тебе чаю нальем, свининкой покормим.

А лесовик отойдет назад, на пару шагов, и сделается выше берез. Испугаются цыгане и бежать с этого места.

Долго бы это продолжалось, если бы не нашлась и на лесовика управа. Была в этом таборе прекрасная цыганка. Да будь она и уродливой, все равно бы слава о ней шла большая. Так пела эта цыганка, что заслушаешься. Будешь десять дней слушать — не надоест.

Как-то раз снова пришел лесовик, снова вырос выше деревьев и принялся цыган гонять по лесу. Запрягли коней цыгане, и только собрались уезжать с проклятого места, как выходит эта цыганка-певунья и говорит цыганам.

Давно это было. Собрались однажды цыгане на ярмарку. От деревни до города путь не близкий. Вот и едут. По дороге все задремали, только один цыган не спит, лошадьми управляет. Вдруг видит цыган: кто-то с березы на землю спрыгнул и возле дороги встал.

Человек не человек, весь седой, глаза выпученные, смотрит сердито и говорит:

— Не покупайте серых коней. А купите — не будет вам счастья.

Протер цыган глаза — никого нет. Испугался цыган — не иначе как черта встретил.

Разбудил всех и рассказывать начал. Засмеялись цыгане, не поверили ему. А потом и забыли о том, что произошло по дороге.

В одном цыганском таборе в богатой семье жили два брата и сестра. Полюбила девушка бедняка из этого же табора и, несмотря на запрет своих братьев, вышла за него замуж. Стала жить в его бедном шатре, еле-еле сводя концы с концами. А братья смеются над ними: что, мол, отыскала свое счастье, сестричка?

Как-то раз собираются братья ехать по цыганскому делу: коней воровать. А бедный цыган подходит к ним и говорит:

— Не возьмете ли меня с собой? Не хотели братья, чтобы он с ними ехал, чувствовали они к нему вражду до сих пор, да сестра уговорила.

— Ну ладно, поехали.

Долго ли, коротко ли, набрели цыгане на табун лошадей. Дело было ночью, не видно ничего. Взяли каждый из цыган по паре лошадей себе и погнали их к табору. Как рассветать стало, решили братья и бедный цыган устроить дневку в лесу. Забрели в самую чащу, чтобы никто их найти не смог, разожгли костер, чайку поставили. Глянули братья на коней, которых украли, и поняли, что они взяли самых дохлых кляч, а бедняк отхватил двух таких красавцев, что ни в сказке сказать ни пером описать.

Ехали цыгане табором по лесу, место для ночевки искали. Попали они во владения лесовика.

Вот слышат Цыгане: пение сзади раздается. Оглядываются цыгане — нет никого.

"Странно, — подумали они, — ведь точно песни слышатся, совсем рядом, а кто поет — бог его знает!" Остановились цыгане, стали палатки делать, огонь разожгли, чай поставили. А песни все слышатся и слышатся.

— Да заходите вы к огню, — кричат цыгане, — посидим вместе, чайку попьем, и мы вам свои песни споем!

Нет ответа.