Основной проблемой данной темы является проблема

генезиса рационального мышления

. Как бы ни трактовалась рациональность, очевидно, что на первых этапах человеческой истории и в дальнейшем она несла на себе глубокую печать мифологического мышления. Отсюда вытекает закономерный вопрос: что является критерием рациональности? Может быть, количество мифологических элементов, ассоциаций, образов и т.п., которые содержит та или иная доктрина? Нет. Здесь важен сам глубинный способ мышления, который является показателем степени рациональности той или иной доктрины. Иными словами, мы должны исходить не из содержания, а из логической формы (структуры) исследуемого исторического текста. В этом плане нас интересует

проблема перехода от мифа к логосу

.

Греческое

mythos

(миф) означает речь, слово, разговор, беседу, замысел, план. Однако

миф

и

слово

– не тождественны. Миф выходит далеко за рамки словесных выражений, повествований, сюжетов. Миф, каким он существовал в первобытной общине, – это не история, которую рассказывают, а реальность, которой живут; это не интеллектуальное упражнение или воображение художественной фантазии, а практическое руководство первобытных верований и поведения. Он не может быть понят вне контекста всей жизни первобытной общины.

Первобытное мышление не знает абстракции. Миф, будучи «хранителем» коллективного опыта родовой общины, являлся регулятором поведения. Он был органически связан с ритуалом, и они нередко выступали вместе. Ритуалы и мифы, передаваемые из поколения в поколение, беспрекословно соблюдались. В этом смысле вера первобытного человека – это не религиозная вера, а доверие через внушение (суггестию). Отсюда чувство принадлежности индивида к коллективу общины и восприятие себя через «Мы», а значит, и возможность «веры на слово», заблуждений, абсурдов. Коллективная власть в мифе и ритуале осуществлялась над индивидом в символически-авторитарной форме. Это определяло важную роль предка – тотема. Функция мифа состояла в мобилизации сил коллектива для сплоченности, от которой зависело выживание общины, рода. Миф был призван максимально подчинить жизнь индивида интересам сплочения. Слова мифа тождественны формам поведения: любое изменение в словах ведет к хаосу.

Первобытная мифология имеет свои исторические периоды: 1)

Клод Леви-Стросс

Университеты, школы, рациональная автономия схоластики, постепенно подрывая устои Средневековья, стали «вписываться» в условия промышленного развития Нового времени. Университеты постепенно становились «народными», туда мог поступить учиться всякий желающий. Возникали корпорации студентов и магистров без различия сословной принадлежности. Старейшие университеты в Болонье (1158), Париже (1215), Оксфорде (1206) постепенно избавлялись от римских папских запретов на преподавание естествознания, философии. Передовые позиции в процессе обновления занимал Оксфордский университет, где для развития естественных наук традиционно существовала благоприятная среда. В университетах этого времени преподавался так называемый

квадриум

, объединяющий арифметику, геометрию, астрономию и музыку. В этот период была переосмыслена роль опытного знания. Сочинения стали издаваться без упоминания Бога. Было восстановлено в правах научное наследие Аристотеля. Девизом эпохи стали слова Роджера Бэкона «Истина – дитя своего времени, а наука – дочь не одного или двоих, а всего человечества». Изменились и методы научных поисков: Аристотелева дедукция уступила место индукции. Но инквизиция все еще продолжала бороться за свои принципы. Так, научный подвиг Р. Бэкона, который занимался оптикой, астрономией, алхимией, предвосхитил многие позднейшие открытия, был «оценен» ею в 15 лет тюремного заключения, а труды ученого были сожжены.

Аналогичная судьба постигла итальянского ученого, одного из основателей точного естествознания, профессора математики Пизанского университета

Галилео Галилея

(1564–1642). Галилей заложил основы современной механики: выдвинул идею об относительности движения, установил законы инерции, свободного падения и движения тел по наклонной плоскости, сложения движений; открыл изохронность колебаний маятника; первым исследовал прочность балок; построил телескоп с 32-кратным увеличением и открыл горы на Луне, четыре спутника Юпитера, фазы у Венеры, пятна на Солнце. Он активно защищал гелиоцентрическую систему мира, за что был подвергнут суду инквизиции (1633), вынудившей его отречься от учения Н. Коперника. До конца жизни Галилей считался «узником инквизиции» и принужден был жить на своей вилле близ Флоренции.

Другой крупный подвиг в развитии науки был совершен современником Галилея, английским государственным деятелем и философом, родоначальником английского материализма

Французский математик, физик и физиолог

1) принимать за истинное только то, что не дает никакого повода для сомнения;

Термин «

техника

» (от греч. techne – искусство, ремесло, мастерство) объединяет в себе два основных аспекта: 1) орудия труда, инструменты, созданные человеком; 2) совокупность навыков, умений, приемов, методов, операций и т.п., необходимых для приведения в действие орудий труда (иногда их определяют термином «

технология

»). Философия техники как направление в философии науки стала привлекать к себе внимание в России лишь в конце ХХ века. Это было связано в первую очередь с девальвацией марксистской философии. Другая причина столь позднего интереса к данному направлению философской мысли связана со спецификой развития техники. По некоторым оценкам, вплоть до конца ХIХ века разрыв между теоретическими исследованиями и их воплощением в жизнь составлял не менее 150 лет, хотя история развития техники свидетельствует о нарастающей скорости технического освоения мира. В этом отношении показательна ситуация, сложившаяся в ХХ в. В этот период открытия следовали лавинообразно: полет первого самолета, изобретение холодильника, танка, открытие пенициллина, создание радиотелескопа, возникновение первой ЭВМ, открытие ДНК, выход человека в космос, клонирование и др. – таковы свидетельства эффективности человеческой деятельности. А вот и ее издержки: техника порабощает человека, разрушает его духовность, ведет к гибели цивилизации. Для того чтобы избежать негативных последствий технического освоения мира, техника и инженерная деятельность нуждаются в точных ориентирах, учитывающих масштабность и остроту проблем взаимодействия мира естественного и мира искусственного.

Вопросы инстинктивного и сознательного в деятельности человека интересовали ученых задолго до первых экспериментов великого русского физиолога И. П. Павлова. Так, древнегреческий философ Анаксагор (500–428 до н.э.) считал, что применением рук человек превосходит всех остальных животных. Арабский историк и философ Ибн Хальдун (1332–1406), отвергая идею сотворения человека богом, рассматривал природу как великое взаимосвязанное и развивающееся целое, где мир минералов вплотную подводит к растительному миру, а этот последний – к царству животных. И все это – на основе принципа причинности. Человек, обладая рассудком и рукой, осваивает ремесла, чтобы сделать орудия труда, защитить себя. Эти рассуждения мыслителя легли в основу

Но подлинным родоначальником философии техники считается немецкий философ

Теория органопроекции Каппа получила дальнейшее развитие в исследованиях французского социолога и философа

Классификация

(от лат. сlassis – разряд, класс и facio – делаю) – это система соподчиненных понятий (классов, объектов) в какой-либо области знания или деятельности. Научная классификация фиксирует закономерные связи между классами объектов с целью определения места объекта в системе, которое указывает на его свойства (таковы, например, биологические систематики, классификация химических элементов, классификация наук). Строго и четко проведенная классификация как бы подытоживает результаты формирования определенной отрасли знания и одновременно отмечает начало нового этапа в ее развитии. Классификация содействует движению науки со ступени эмпирического накопления знаний на уровень теоретического синтеза. Кроме того, она позволяет делать обоснованные прогнозы относительно неизвестных еще фактов или закономерностей.

По степени существенности оснований деления различаются

естественные

и

искусственные классификации

. Если в качестве основания берутся существенные признаки, из которых вытекает максимум производных, так что классификация может служить источником знания о классифицируемых объектах, то такая классификация называется естественной (например, Периодическая таблица химических элементов). Если же для систематизации используются несущественные признаки, классификация считается искусственной (например, алфавитно-предметные указатели, именные каталоги в библиотеках). Классификация дополняется

типологией

, под которой понимается научный метод, основанный на расчленении систем объектов и их группировке с помощью обобщенной модели или типа. Она используется в целях сравнительного изучения существенных признаков, связей, функций, отношений, уровней организации объектов.

Классификация наук предполагает группировку и систематизацию знания на основе сходства определенных признаков.

Так, например, Френсис Бэкон в основание своей классификации положил

особенности человеческой души

, такие, как память, воображение и разум. Историю он относил к разряду памяти, поэзию – к воображению, философию – к разуму. Рене Декарт для классификации использовал

Свою классификацию создал автор книги «История Российская с древнейших времен до наших дней»

Французский философ, один из основоположников позитивизма и социологии

Проблема Методов Научного Познания.

Научный прогресс не мыслим вне познавательного освоения объектов возрастающей сложности (малые системы, большие системы, саморазвивающиеся, самообучающиеся и т.п. типы систем). Познавательный процесс сопряжен с методами познания. В данном случае нас интересует комплекс вопросов, связанных с

изменениями в методах научного познания

. Эта проблема имеет два аспекта: 1) совершенствование уже существующих методов с целью адаптации их к новым объектам; 2) построение принципиально новых методов познания. Историческая тенденция в этом плане заключается в том, что

философско-методологическая рефлексия над используемыми методами в науке всегда отставала (запаздывала) от научной практики использования методов

. По этому поводу английский физик и общественный деятель Дж. Д. Бернал (1901–1971) писал: «Изучение научного метода идет медленнее развития самой науки. Учение сначала находит что-то, а затем уже размышляет о способах». В настоящее время имеет место та же тенденция: продолжаются дискуссии о проблемах моделирования, роли эксперимента в исследовании микромира, сущности системного подхода и др. К тому имеется ряд причин. Во-первых, все еще господствуют метафизические представления о гносеологическом статусе научного метода (над-историческом, вневременном его характере), мысли о независимости метода от социокультурных условий научного познания и особенно исследуемых явлений. Во-вторых, в разработку проблем научных методов не включается широкий круг представителей научного сообщества. Между тем существует много исследовательских задач, требующих коллективных усилий (диалектика абсолютной и относительной истины, проблема объективного метода; обоснование новых методов; критерии научного метода; взаимосвязь критериев научности с критерием истинности знаний и т.д.).

В философии метод рассматривается как способ построения и обоснования системы знания, как путь (правильный путь) познания. Но такая трактовка более подходит к метафорам, чем к научным определениям. Слова «средство», «способ», «прием», поясняющие понятие метода, тоже мало что дают для прояснения его сути, поскольку отождествляют метод с самостоятельным компонентом познавательной деятельности (средством). Наиболее предварительной является группа дефиниций, определяющих метод как

Структура метода содержит три самостоятельных компонента

На метод оказывают влияние несколько факторов

Особенности Эмпирического Способа Познания.

Методология

как учение о методе построения человеческой деятельности имеет традиционно важное значение в философии науки. Она ограничена определенным кругом требований, принципов, установок, стандартов, сложившихся на опыте человечества. Между методологией и знанием существует взаимная зависимость. Таким образом, под методологией можно понимать совокупность средств организации (принципов, подходов, методов, способов, технических приемов) познавательной и предметно-практической деятельности.

Динамика познавательных процессов оказывает существенное влияние на совершенствование не только методов познания, но и на философию, которая, в свою очередь, выполняет методологическую функцию по отношению к отдельным наукам. Она предписывает научным дисциплинам нормы и правила исследования, а с выяснением характера проблем и парадоксов, требующих переработки познавательного аппарата отдельных наук, уточнения условий познания, создает «методологическое напряжение», разрешаемое с учетом повседневности. Такая ситуация свидетельствует о незавершенности методологии, о потребности в ее постоянной корреляции «вдогонку» времени, меняющимся жизненным ориентирам людей.

Методология науки объединяет совокупность форм сбора, обработки научной информации, подлежащей эмпирической, теоретической, метатеоретической обработке, включая описание, обобщение, классификацию, объяснение, предсказание, понимание, идеализацию, доказательство, интерпретацию и др. В дополнение к этому возможно использование частнонаучных методов познания, применимых к тем или иным отраслям научного знания.

Классификация методов наук по характеру получаемого продукта (знания) предусматривает

три основных класса

:

1)

методы эмпирического познания

: эксперимент, описание, абстрагирование, индукция, экстраполяция и др.;

Изменчивость – универсальное свойство всех материальных и духовных образований. Развитие как следствие присущей всем явлениям изменчивости обусловлено факторами внутренней и внешней среды. В обыденном понимании развитие связано с понятием прогресса. Наука как особая систематизированная отрасль знания подвержена этой закономерности. Изменения наступают в том случае, когда интеллектуальная среда позволяет «выжить» тем популяциям, которые в наибольшей степени к ней адаптированы. Наиболее важные изменения связаны с заменой самих матриц понимания или наиболее фундаментальных теоретических стандартов.

Законы науки стремятся к адекватному отражению закономерностей природы. Вместе с тем, как считали

Иоганн Кеплер

(1571–1630) и

Николай Коперник

(1473–1543), законы науки следует понимать лишь как гипотезы. В работе «Познание и заблуждение» австрийский физик и философ

Эрнст Мах

(1838–1916) стремился доказать, что сознание подчиняется принципу экономии мышления, а наука возникает благодаря адаптации идеи к определенной сфере опыта. Всякое познание есть биологически полезное для нас психическое переживание. По мнению ученого, разногласие между мыслями и фактами или разногласие между мыслями – вот источник возникновения проблемы. Выход из этого затруднения Мах видел в применении

гипотезы

, побуждающей к новым наблюдениям, которые могут ее подтвердить или опровергнуть. Таким образом, значение гипотезы состоит в расширении опыта: гипотеза – это «усовершенствование инстинктивного мышления».

Развитие науки обусловлено двумя группами факторов.

Первая группа – это

внутринаучные интеллектуальные факторы

, обусловливающие появление теоретических инноваций. Вторую группу составляют

вненаучные факторы

(социальные, экономические), определяющие закрепление или отталкивание того или иного концептуального варианта.

Часто оказывается, что ведущая роль в развитии науки принадлежит научной элите, которая является носительницей научной рациональности. Изменчивый характер науки воплощается в изменяющихся условиях деятельности ученых, именно поэтому так важна роль лидеров и авторитетов в научном сообществе. Сменяющие друг друга поколения ученых воплощают историческую смену процедур научного объяснения. Содержание науки, таким образом, предстает в виде передачи совокупности интеллектуальных представлений следующему поколению в процессе обучения. Развитие многих направлений науки связано с деятельностью

В ряду социокультурных факторов развития науки большую роль играет наличие

Формирование теоретических знаний

в философии науки представляет один из важных аспектов ее развития. Очевидно, что наука не может существовать без соотносительного существования фактуального и теоретического знания, единичного и общего, перцептуального и когнитивного (взаимосопровождение чувств и мыслей), единичных и универсальных высказываний. Соотносительность этих понятий проявляется на событийно-бытовом, перцептуально-когнитивном, логико-лингвистическом уровнях.

В формировании научных знаний значительная роль принадлежит классификации: она содействует переходу науки со ступени эмпирического накопления знаний на уровень теоретического синтеза. Базирующаяся на научных основах классификация представляет собой не только развернутую картину состояния науки, но и ее фрагменты; позволяет делать обоснованные прогнозы относительно неизвестных еще фактов и закономерностей.

К основаниям науки относятся фундаментальные принципы, понятийный аппарат, идеалы и стандарты научного исследования. О зрелости той или иной науки можно судить по ее соответствию научной картине мира. Согласно современной классификации науки делятся, с одной стороны, на естественные, технические и общественные, с другой стороны, различают науки фундаментальные и прикладные, теоретические и экспериментальные. Когда говорят о «большой науке», о «науке переднего края», подчеркивают ее гипотетичность. Современная наука развивается с учетом глубокой специализации, а также на стыках междисциплинарных областей, что свидетельствует о ее

интеграции

. Общими для всех наук являются их интегрирующие свойства: а) идеалы и нормы познания, характерные для данной эпохи и конкретизируемые применительно к специфике исследуемой области; б) научная картина мира; в) философские основания. Таким образом, интегрирующие свойства подразумевают функционирование и развитие науки в целом, а также ее различных отраслей на общих аксиологических (ценностных) и методологических принципах.

Первичные Теоретические Модели И Законы.

В процессе познания определенное значение имеет формирование первичных теоретических моделей и законов. Понятие «

Аналогия

Классическая, неклассическая и постнеклассическая теории характеризуют этапы и типы философствования. Исходным в этом ряду является понятие «

классическое

», поскольку с ним связаны представления об образцах философствования, соответствующих им именах, личностях и текстах, а также образцах, предлагаемых философией людям в качестве ориентиров их жизни и деятельности. С исторической точки зрения каждая эпоха представляет свои философские образцы, сохраняющие культурное значение до наших дней. В этом смысле следует говорить о философской классике Античности, Средневековья, Ренессанса и т.д. В более узком представлении философская классика может быть ограничена ХVII–XIX вв., и в основном пространством европейского региона, так как именно в этом хронотопе идея классичности получила подробное обоснование и развитие. Такое сужение «поля» философской классики делает и более четким сопоставление классики, неклассики и постнеклассики. Завершение классического этапа фиксируется в середине ХIХ в., неклассический этап – от Маркса до Гуссерля – развертывается до середины XX в., постнеклассический этап оформляется во второй половине ХХ в. с перспективой продолжения в следующем столетии. На этом этапе «узкий» смысл классики практически утрачивается, ибо значимым оказывается включение классики в новые методологические, культурные и практические контексты.

Классический тип философствования предполагает наличие системы образцов, определяющих соизмерение и понимание основных аспектов и сфер бытия: природы, общества, жизни людей, их деятельности, познания, мышления. Подразумевается и соответствующий режим реализации образцов: их дедуцирование, распространение, закрепление в конкретных формах духовной, теоретической, практической деятельности людей. Так, например, обобщенное представление о человеке включается в конкретные описания человеческих индивидов, объяснения их действий, оценки их ситуаций. В этом образце форма описания и объяснения предзадана, и когда она приходит в соприкосновение с «человеческим материалом», она выделяет в нем определенные качества и соизмеряет их. Соответственно, какие-то качества людей и вещей не учитываются образцом, остаются в «тени» или попросту отсекаются им. Этот аспект работы обобщенного представления о человеке в качестве методологического образца указывает на его родство с канонами традиционного здравого смысла. Подобно традиционным представлениям о человеческой природе, он может транслироваться как имеющаяся схема опыта из поколения в поколение, перемещаться в социальном времени, поддерживать его непрерывность, служить средством воспроизводства и организации социальных связей. Но в одном существенном моменте он отличается от традиционных схем: он не «прикреплен» к определенной зоне социального пространства, он уже не связан с особенностями и ограничениями сословного характера. Здесь приоткрывается историческая подоплека его логической «проницательности» (и кажущейся универсальности). Самим процессом истории он оторван от конкретной почвы; религиозными, правовыми, экономическими, технологическими, научными изменениями он абстрагирован от этических, социальных, культурных особенностей человеческих общностей.

Эта особенность классического образца подкрепляется его опорой (которая часто является просто ссылкой) на научные обоснования. Классическая философия использует авторитет и аргументы науки для придания своим образцам особой социальной значимости. Сходство этих образцов с традиционными канонами и научными стандартами свидетельствует о том, что они «претендуют» на ту самую роль, которую выполняли традиционные каноны поведения и мышления. Однако смещение традиционных схем и занятие их функциональной «ячейки» образцами осуществляется философией с опорой на научные стандарты и за счет сопоставления философских образцов и научных стандартов как инструментов человеческой деятельности.

Связь классической философии с наукой – это прежде всего связь с логикой, которая первоначально развивалась в составе самой философии, а затем функционировала в рамках отдельных наук, главным образом естественных, где она обеспечивала классификации, обобщения, редукции, процедуры сопоставления и измерения. Что же касается собственно обобщения, то в классической философии были разработаны весьма утонченные перспективные в методологическом плане концепции развертывания общих понятий в конкретные характеристики бытия. Достаточно вспомнить положение Гегеля о единичности как подлинной реализации всеобщего, его рассуждения об индивидуальности как духовном центре родовой жизни и ее живом конкретном воплощении. Заметим, Гегель формулировал эти положения на «полях» своих основных сочинений (в частности, в такой явно не методологической работе, как «Эстетика»). Восточная классика не дает примеров такого жесткого разрыва философии с формами обыденного опыта (и, соответственно, такого взаимовлияния философии и науки), как европейская философия ХIХ в. Последнее особенно важно для понимания той почвы, на которой вырастает

Воздействие науки на философию ХIХ в., на ее образцы и способы использования явно и неявно корректировалось развитием экономики, промышленности и технологии. Особая социальная значимость закреплялась за схемами деятельности и мышления, обслуживающими расширяющееся производство, серийное изготовление вещей, лишенных индивидуальных признаков. Устойчивость этим схемам придавал соответствующий образ человека, вполне согласуемый с наличествующими в философской классике образцам. Абстрактность образца стимулировала рассмотрение человеческих субъектов, их качеств и взаимосвязей через суммирование, вычисление и деление их сил. Причем силы эти, по существу, оказывались абстрагированными от их индивидуализированных носителей.

Проблемы традиций как основной конституционный фактор развития науки

впервые были рассмотрены в трудах Томаса Куна. Ему принадлежит мысль о том, что традиции являются условием возможности научного развития. Под

традицией

(от лат. traditio – передача, предание) понимаются элементы социального и культурного наследия, передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся в определенных обществах и социальных группах в течение длительного времени. Традиция – это выражение всего предыдущего и относительно устойчивого в социальной жизни и культуре. Она включает в себя как содержание различных сфер общества, так и механизм их преемственного развития, форму закрепления и сохранения социокультурного опыта. Это особый вид поведения, мышления и переживания, оцениваемый положительно или отрицательно, принадлежащий (действительно или мифологически) к культурному наследию социетальной группы; особый вид исторического сознания, преобразующий неоднозначность фактов прошлого в однозначные ценности современного. При этом как умаление роли традиции в общественной жизни, так и превращение ее в основу существующего социума означает неспособность правильного понимания проблемы традиций. Такое понимание зависит от интерпретации их как ценности. В жизни общества традиции способны выполнять

регулятивную роль.

Это особенно характерно для так называемого

традиционного общества

. Просвещение с его верой, основанной на выделении в истории положительного начала (разум, цивилизация, эмансипация), наделяет традиции статусом реального с отрицательным знаком; качествами предрассудка, заблуждения, фанатизма. Традиционализму противостоит понятие «новация». Рационалистическую оценку традиционализм впервые получил в философии

Гегеля

, четко разделившего вопрос о фактической зависимости настоящего от прошлого.

Карл Маркс

(1818–1883) рассматривал феномен традиционализма с позиций революционализма и рационализма. Наиболее полное описание понятие традиционализма получило в произведениях

Макса Вебера

(1864–1920), хотя имеется тенденция рассматривать его концепцию как несводимую двойственность. В современной философии проблемы традиционализма рассматриваются с точки зрения устойчивости, неизменности и возобновляемости структур общественного сознания и социальной практики, а также сохранения их отдельных элементов в современном обществе, в котором доминирует роль искусственного проектирования общественных связей и отношений.

Традиции живут постоянно обновляясь. Однако, несмотря на их способность адаптироваться к инновациям, обретая, таким образом, вторую жизнь, существует вариант, когда традиции будут подавлять инновации, задерживая процесс развития. В этом плане традиции можно рассматривать как первичные и как вторичные.

Негативная традиция

Функционально традиции оптимизируют форму существования социальной группы в определенной природной, этнокультурной и социально-экономической среде, создают условия самоидентификации индивидов и социума с той или иной социальной структурой, выступают как система ограничения инноваций, контролируют лигитимизацию и позитивацию, осуществляют социальную коррекцию и кодификацию, «отвечают» за иммунитет общества.

Возникновение нового знания сопряжено с ломкой барьеров, выстроенных традиционализмом. Неодолимость нового легитимизирована неспособностью старого обеспечить потребности развития. Традиционная наука, как известно, работает под «крышей» определенной, уже устоявшейся парадигмы.

Революция

является наиболее заметным узловым моментом в процессе развития, которое, в свою очередь, характеризует качественные изменения объектов, появление новых форм бытия, преобразование их внутренних и внешних связей. Развитие тесно связано с понятием прогресса, которое стало приобретать категориальный и мировоззренческий смысл на историческом переходе от Античности к Средневековью. На рубеже ХVIII – ХIХ вв. развитие обретает критерий новизны. Во второй половине ХIХ в. на фоне успехов в биологии, экономической теории, в социально-историческом познании, с появлением схем о противоречивости развития, саморазвития (охватывая ареалы живой и неживой природы), а также мышления, разрабатываемых в немецкой классической философии, стало возможным научное объяснение периодически совершающихся крупных, масштабных перемен, получивших название «революция»

.

В жизни человечества революции случались не единожды. Можно вспомнить революции в науке, в промышленности, в информации, была даже «зеленая» революция, и все они приносили с собой радикальные качественные изменения. Однако при всем сходстве революций было и заметное различие, в частности, в их динамике. В одном случае

трансформация картины мира происходила без изменения идеалов и норм исследования

. В этом смысле показательны революция в медицине, связанная с открытием Вильямом Гарвеем большого и малого кругов кровообращения (1628); революция в математике в связи с открытием дифференциального исчисления (И. Ньютон и Г. В. Лейбниц); открытие кислородной теории Лавуазье; переход от механической картины мира к электромеханической в связи с открытием теории электромагнитного поля и т.д. Все эти революции не привели к смене познавательных установок классической физики, идеалов и норм исследования. В то же время в других случаях

происходили радикальные изменения в самой картине мира, в системе идеалов и норм науки

. Так, открытие термодинамики и последовавшая в середине ХХ в. квантово-механическая революция привели не только к переосмыслению научной картины мира, но и к полному парадигмальному сдвигу, меняющему стандарты, идеалы и нормы исследования. Отвергалась субъективно-объективная оппозиция, изменялись способы описания и обоснования знания, признавались вероятностная природа изучаемых систем, нелинейность и бифуркационность развития. Символом научно-технического прогресса стало массовое внедрение ЭВМ в сферу материального производства. Наука превратилась в непосредственную производительную силу общества. Перемены произошли и в общественном разделении труда. В частности, изменилось соотношение элементов производительных сил: предмета труда, орудий труда и самого работника; производство из простого процесса труда превратилось в научно-технический процесс. Наметился прогресс в преодолении противоречий между физическим и умственным трудом; появилась спекулятивная тенденция недооценки умственного труда в системе его вознаграждения. Таким образом,

Революционные периоды в развитии науки воспринимаются как особо значимые. Их «разрушительная» функция со временем трансформировалась в созидательную, творческую и инновационную. Научная революция стала наиболее очевидным выражением основы движущей силы научного прогресса. Однако

К. Поппер утверждал, что наука прогрессирует от одной проблемы к другой, от менее глубокой проблемы – к более глубокой.

1. Наука начинается с проблем.

Согласно Куну, любая наука проходит в своем движении определенные фазы (периоды) развития: допарадигмальную, парадигмальную, и постпарадигмальную. Эти же три фазы можно представить как генезис науки, «нормальную» науку и кризис науки. Смена парадигм, преодоление кризисных состояний выступает как

научная революция

, которая делает малопродуктивными сложившиеся научные концепции и доктрины. Различают три типа научных революций:

мини-революции

, которые относятся к отдельным блокам в содержании той или иной науки;

локальные революции

, охватывающие конкретную науку в целом;

глобальные научные революции

, которые захватывают всю науку в целом и приводят к возникновению нового видения мира. Можно выделить несколько глобальных революций в истории развития науки:

1) научная революция ХVIII в., которая ознаменовала собой появление классического естествознания и определила основания развития науки на последующие два века. Все новые достижения непротиворечивым образом выстраивались в общую галилеево-ньютоновскую картину мира;

2) научная революция конца ХVIII – первой половины ХIХ в., приведшая к дисциплинарной организации науки и ее дальнейшей дифференциации;

3) научная революция конца ХIХ – начала ХХ в., представляющая собой «цепную реакцию» революционных перемен в различных областях знания. Эта фундаментальная научная революция ХХ в., характеризующаяся открытием теории относительности и квантовой механики, пересмотрела исходные представления о пространстве, времени и движении (в космологии появилась концепция нестационарности Вселенной, в химии – квантовая химия, в биологии произошло становление генетики, возникли кибернетика и теория систем). Благодаря компютеризации и автоматизации проникая в промышленность, технику и технологию, фундаментальная научная революция приобрела характер научно-технической;

4) научная революция конца ХХ в., внедрившая в жизнь информационные технологии, являющиеся предвестником новой глобальной научной революции. Мы живем в расширяющейся Вселенной, эволюция которой сопровождается мощными взрывными процессами с выделением колоссального количества энергии, с качественными изменениями материи на всех уровнях. Учитывая совокупность открытий, которые были сделаны в конце ХХ в., можно говорить о том, что мы находимся на пороге глобальной научной революции, которая приведет к тотальной перестройке всех знаний о Вселенной.

Понятие «

техника

» (от греч. techne – умение, мастерство, искусство) означает, во-первых, совокупность специально выработанных способов деятельности; во-вторых, совокупность искусственных материально-вещевых средств деятельности; в-третьих, знание о способах и средствах деятельности; в-четвертых, специфический, культурно обусловленный процесс волеизъявления.

Философия техники

– это формирующийся раздел философской науки, основное содержание которого составляет философская рефлексия по поводу феномена техники. Таким образом, философия техники в основном сводится к вопросу о

применении философии к технике

, т.е. к вопросу о том, как теоретические модели, закономерности всеобщего характера, методы, идеи, накопленные философией, обращаются на технику как на особый предмет исследования.

Истоки философии техники прослеживаются в трудах древних философов, но систематическое философское исследование феномена техники началось в лишь конце ХIХ – начале ХХ в. Термин «философия техники» в научный обиход ввел немецкий ученый Эрнест Капп, в 1877 г. выпустивший книгу «Основные линии философии техники». Э. Капп, К. Маркс разрабатывали сущностные характеристики технических средств в русле идеи опредмечивания. В России основы философского осмысления техники были заложены Н. А. Бердяевым и П. К. Энгельмейером. А. А. Богданов (Малиновский) (1873–1928) в книге «Всеобщая организационная наука» (в 2 т.; 1913–1917) впервые в России и в Европе рассматривал проблему равновесия и хаоса. По вполне понятным причинам его исследования получили продолжение на Западе. В нашей стране интенсивная разработка философских проблем техники началась лишь в 1950–1960-е гг. Эта работа велась по следующим основным направлениям:

1)

онтология техники

, связанная с развитием идей К. Маркса (А. А. Зворыкин, С. В. Шухардин, Ю. С. Мелещенко, Г. Н. Волков и др.);

2)

философия истории техники

. В рамках этого направления были разработаны две основные версии. Одна из них (А. А. Зворыкин, С. В. Шухардин и др.) основывалась на приложении основных идей марксистской философии к истории и технике. Вторая (Г. Н. Волков) развивала марксову идею опредмечивания трудовых функций применительно к основным этапам технической эволюции;

3)

Главное отличие человека от животных древнегреческий философ Анаксагор (500–428 до н.э.) видел во владении человеком своими руками. Аристотель (384–322 до н.э.) уточнил это суждение своего предшественника: руки обретают свой статус благодаря разуму, что делает человека еще и политическим животным. Арабский мыслитель Ибн Хальдун (1332–1406) в книге «Мукаддима» рассматривал природу человека как подчиненную закону причинности, в которой человек благодаря разуму, труду и науке обрел «человеческие способности». При этом основным орудием человека, кроме мозга, выступают его руки как орудия труда. Древнеримский врач Гален (ок. 130 – ок. 200) в своем классическом труде «О частях человеческого тела» дал первое анатомо-физиологическое описание целостного организма, в том числе и рук.

В философии техники в рассмотрении исторических процессов преобразования человека как работника (от Homo sapiens к Homo creans) сложилось две концепции: «орудийная» концепция Л. Нуаре и «трудовая» концепция Ф. Энгельса. Рассмотрим их несколько подробнее.

«Орудийная» концепция формирования человека в трудах Людвига Нуаре

Людвиг Нуаре (1827–1897), продолжая традиции Ибн Хальдуна, А. Смита и Б. Франклина, рассматривает способность человека делать орудие как существенное его отличие от животного. В своих работах («Происхождение языка», 1877; «Орудие и его значение в историческом развитии человечества», 1880) Нуаре обосновывает идею о том, что только с появлением орудий труда начинается подлинная история человечества. В орудии труда для Нуаре воплощается принцип творчества. Создание и применение орудий, по его мнению, – главные источники развития человеческого сознания.

В орудиях труда человек «проектирует» собственные органы, которые еще недавно действовали инстинктивно. Между желанием, волей человека оказываются орудия труда, обслуживающие его волю, желания, потребности. Нуаре выдвигает трехчленную причинность: между субъектом и объектом свое особое место занимает опосредующее их взаимодействие орудие труда (в данном случае мысль Нуаре совпадает с положением Маркса о машинах как органах человеческого мозга). Позже мозг человека обретает функцию опережающего реагирования: он умозрительно опережает практику, проявляя себя как творческая сила, т.е. развивается вместе с орудиями труда. При этом, однако, мы не можем забывать о роли человеческих рук. В ходе орудийной деятельности рука претерпевает существенные изменения, благодаря которым она не просто приобретает универсальность, но и становится мощным фактором развития. Руки выступают в качестве особого орудия («орудия орудий»), или, по выражению Нуаре, «органа внешнего мозга», и становятся фактором развития разума! Синхронно им развиваются глаза, зрение, функционирование всего человеческого организма, и в первую очередь мозга. Нуаре заключает: всякое объективное познание состоит из двух актов:

Человек живет в созданной им самим технической среде. Создавая эту «вторую природу» своего обитания, человек творит самого себя. Это его самотворческое начало, по словам Фердинанда Лассаля (1825–1864), и есть самое глубокое в человеке. Для изучения философии техники такая характеристика человека имеет принципиальный смысл. Это означает, что человеку

технотворчество присуще изначально

.

Основоположник отечественной философии техники П. К. Энгельмейер трактовал технику как «умение целесообразно действовать на материю»; «искусство вызывать желательные явления»; действия, которые воплощают некоторую идею, замысел; как «реальное творчество». Карл Ясперс рассматривал технику как средство освобождения человека от власти природы, увеличения господства человека над ней, путем использования природы против самой природы.

Для первого этапа развития техники характерна

случайность

(как писал Х. Ортега-и-Гассет, это «техника случая»): орудия труда специально не изобретались, находки были непреднамеренными. Так, например, осколок яичной скорлупы мог заменить ладони для утоления жажды; камень, привязанный к палке, мог увеличить силу удара и т.п. Подражая этим случайным «рационализациям», человек создавал орудия труда теперь уже преднамеренно. Людвиг Нуаре в этом процессе выделяет три обстоятельства. Во-первых, примитивный инструмент служил для дополнения физиологической деятельности. Во-вторых, инструменты создавались методом проб и ошибок: скорее, они находили человека, чем наоборот. В-третьих, в силу простоты и скудости первобытная техника была массово доступна: все могли разводить огонь, мастерить луки и стрелы и т.д. Техника не выделяется из всевозможных занятий. Естественное разделение технического труда существовало разве только по признаку возрастных и половых различий. Человек, пишет Х. Ортега-и-Гассет, «...еще не ощущает себя как Homo faber», техника для него – часть природы.

Второй этап развития техники характеризуется некоторым ее

усложнением

. Для производства орудий труда теперь требуются достаточно большие навыки, в связи с чем происходит выделение из общей популяции мастеров – знатоков «тайн» изготовления орудий. Возникает социальная прослойка в обществе, по Марксу – движущие силы технического прогресса. При этом сам технический прогресс был основан не на науке, не на теоретических расчетах, а на

Характерной чертой Ренессанса стала реабилитация роли

Впервые мысль о создании

философии техники

, точнее – философии механики, была высказана английским химиком и физиком Робертом Бойлем (1627–1691). В своей книге «Механические качества» (1675) он попытался сформулировать механистическую философскую концепцию, превратив механику в основу всего сущего. Имела хождение и другая идея: мысль создать

философию промышленности

принадлежала немецкому экономисту Иоганну Бекманну (1739–1811). В Шотландии вышла книга экономиста и инженера Эндрю Юра (1778–1857) «Философия мануфактур» (1835), в которой автор рассматривал некоторые философские аспекты мануфактурного производства. Как видим, европейская философская мысль подошла весьма близко к созданию подлинно научной философии техники. И все же на Западе подлинным основоположником этой научной дисциплины считается немецкий философ Эрнест Капп. Рассмотрим его концепцию более подробно.

Основные положения философии техники Эрнеста Каппа

Эрнест Капп (1808–1896) известен как один из глубоких мыслителей в области философии техники. Он совместил географическую концепцию в философии Карла Риттера с философией Карла Маркса, предварительно «перелицевав» гегелевский идеализм в материализм. В итоге получился солидный труд «Общая и сравнительная география». Исторический процесс в его книге был представлен как результат активного взаимодействия человека и окружающей его среды. При этом взаимодействии в течение веков человек обретает способность адекватно реагировать на вызовы природы, преодолевать свою зависимость от нее. Научившись у Людвига Фейербаха (1804–1872) его антропологическому подходу к природе и человеку, свои наблюдения Капп изложил в очередной книге «Узаконенный деспотизм и конституционные свободы», которая вызвала бурное негодование властей в Германии. Состоялся суд, автора обвинили в клевете и выслали из страны. Он разделил судьбу К. Маркса с той, однако, разницей, что уехал не в Англию, а в далекую Америку. Поселился там среди своих, в немецкой колонии в Техасе, где прожил, фермерствуя, долгих двадцать лет, соединяя физический труд с трудом умственным: продолжал исследования, начатые в Германии. Труд на земле давал ему практическую возможность философского осмысления связи человека с предметом труда через посредство орудий труда. Эти наблюдения воплотились в его новую книгу «Основания философии техники», которую он опубликовал уже по возвращении в Германию. Читающая публика увидела в этом научном труде отчетливые следы влияния фейербаховской антропологической концепции. Связь с этой концепцией позволяла автору ближе рассмотреть сущность соединения человеческих рук (антропологии) с орудиями труда – исходный пункт для философских размышлений о технике и ее сущности. Приехав на родину «на побывку», он остался в Германии теперь уже навсегда, поскольку состояние здоровья не позволяло ему предпринимать долгую дорогу назад. Да и предмет исследования поглотил его будни в полном объеме.

Вдохновленный идей древнего грека Протагора о том, что человек есть мера всех вещей, Капп увлекся тайной связи человеческого тела, рук с деятельность мозга. Дистанцируясь от гегелевского «Я», он акцентирует свое внимание на всем телесном организме – на его ближайших связях с «Я», которое только в связи с телесностью и осуществляет процесс мышления; как соучастник, мыслит, существуя. При этом воедино сливаются и психология, и физиология. И этот процесс, как верно отмечает Капп, происходит на ниве созданной человеком искусственной среды: «То, что вне человека, состоит из созданий природы и

Человек не удовлетворен тем, что ему предоставила природа. Ему свойственно

Признанным лидером в исследовании

социальных аспектов технического прогресса

является Карл Маркс (1818–1883). Об этом писали Х. Шторк, Гюнтер Рополь, Ганс Ленк, целые главы в своих произведениях отводя анализу взглядов Маркса. В частности, Х. Шторк называет Маркса пионером в формировании философии техники как особого направления

[22]

. Влиятельным философом техники называет Маркса и современный немецкий философ Ханс Ленк

[23]

.

В пятой главе «Капитала» Маркс проводит основательный анализ человеческого труда, поскольку именно он «потребляется» (т.е. имеет потребительную стоимость), а технические средства – лишь его проводник. Хотя Маркс поддерживал работу своего друга Ф. Энгельса о роли труда в процессе становления человека, его симпатии были все же на стороне органопроекции Э. Каппа. Истина ему была дороже! Маркс писал: «Предмет, которым человек овладевает непосредственно... есть не предмет труда, а средство труда. Так, данное самой природой, становится органом его деятельности, органом, который он присоединяет к органам своего тела, удлиняя, таким образом, вопреки Библии, естественные размеры последнего». Для Маркса орудия труда – это «

овеществленная сила знания

»

[24]

.

Вытеснение ручного труда машинным привело к революционным преобразованиям трудового процесса. Характер новой эпохи Маркс определял через прогресс средств труда, представляющих собой не только мерило развития рабочей силы, но и показатель самих общественных отношений. Последствия революции в развитии средств труда, которая привела к вытеснению ручного труда и связанному с этим массовому увольнению тех, кого заменила машина, Маркс подробно рассматривает в восьмой главе «Капитала». При переходе от ремесленной техники к технике машинной карликовое орудие человеческого организма, мускульная энергия были заменены силами природы, а на смену традиционным знаниям, использовавшимся в процессе ручного труда, пришли естественнонаучные знания точных наук. Промышленный труд вытесняет труд ремесленный, тем самым машина становится кровным врагом ремесленника. «Мертвый» (машинный) труд полностью господствует над «живым» и успешно конкурирует с ним, делая его придатком машинного производства. В мануфактуре и ремесле рабочий заставляет орудие служить себе, а на фабрике он служит машине, являясь ее живым придатком. За этими техническими переменами следует вторая степень зависимости рабочего: он зависит не только от работодателя, но и от средств труда, что придает его отчужденности явно техническое измерение. Очень скоро обнаруживается, что работодателю теперь не нужно столько рабочих: многие трудовые операции делают «умные» машины. Наступает время массовых увольнений, миллионы тружеников становятся безработными. Кровным врагом рабочего становится машина – средство труда. Маркс пишет: «Не подлежит никакому сомнению, что машины сами по себе не ответственны за то, что они „освобождают“ рабочего от жизненных средств существования»

Машина аксиологически нейтральна! Она «враждебна» к ремеслу не сама по себе. Она просто оказалась не в тех руках, следовательно, необходимо передать ее в другие руки: в руки ставших безработными рабочих. А работодателя экспроприировать как экспроприатора, отдав политическую и экономическую власть рабочим, пролетариату. Такова логика учения Маркса.

Следует отметить еще один важный аспект в технофилософской концепции Маркса, относящийся к оценке характера самого технического прогресса. Придерживаясь твердой диалектической концепции в философии, Маркс полагает, что любой из системообразующих элементов этого процесса непременно должен содержать в себе и относительный регресс. Речь идет о техническом развитии как важной составляющей социального прогресса. По этому поводу он пишет: «В наше время все как бы чревато своей противоположностью. Мы видим, что машины, обладающие чудесной силой сокращать и делать плодотворнее человеческий труд, приносят людям голод и изнурение. Новые, до сих пор неизвестные источники богатства, благодаря каким-то странным и непонятным чарам, превращаются в источник нищеты. Победы техники как бы куплены ценой моральной деградации. Кажется, что по мере того, как человечество подчиняет себе природу, человек становится рабом других людей, либо же рабом своей собственной подлости».

Французский философ техники и культуролог Жак Эллюль (р. 1912) приобрел известность, опубликовав книгу «Техника» (1954). Все работы Эллюля были посвящены анализу и изучению современного ему технического общества. Основное исследовательское кредо автора сводится к оспариванию марксовой концепции о решающей роли способа производства в историческом развитии общества. По мнению Эллюля, в основе классификации исторических эпох должна быть положена степень развития техники. Эти идеи последовательно освещались в его книгах «Техническое общество» (1965), «Политические иллюзии» (1965), «Метаморфоза буржуазии» (1967), «Империя нелепости» (1980). Сюжетами их были проблемы современного технического общества, техники, технической личности, политики, положение общественных классов и искусство.

Центральные понятия в теории Эллюля – «техника» и «технофилософия». Технику он определяет как «совокупность рационально выработанных методов, обладающих абсолютной эффективностью в каждой области человеческой деятельности». «Феномен техники», согласно Эллюлю, характеризуется такими важными особенностями, как рациональность, артефактность, самонаправленность, саморост, неделимость, универсальность и автономность. Эти семь признаков, по мнению автора, образуют характерное содержание техники в качестве основной господствующей формы человеческой деятельности. Таким образом, именно техника определяет все другие формы деятельности, всю человеческую технологию и все общественные структуры – экономику, политику, образование, здравоохранение, искусство, спорт и т.д.

Технику на современном этапе ее развития Эллюль рассматривает в широком мировоззренческом плане как тип рациональности. Она замещает природу техносферой, технической средой, подменяя собой среду естественную. Техника – это навязанная извне сила, данность, с которой человеку приходится считаться; она навязывает себя просто тем, что существует. Техника как данность, как нечто самодовлеющее ведет весьма опасную и рискованную игру. В этой игре человек должен сделать ставку только на те действия, которые он предпринимает, чтобы достичь своих добрых целей и осуществить свои благие намерения.

С точки зрения автора, техника призвана помочь людям построить свой дом здесь, на Земле. «Претензиям» техники превратиться во всеобуславливающее и всепорождающее начало, ее стремлению к всевластию подлежит оказывать активное противодействие и давать серьезный отпор. На роль такого противодействия претендует сформулированная Эллюлем

«Политико-техническая» революция обусловлена необходимостью решения пяти проблем (аспектов) развития общества. Во-первых, необходимо оказать безвозмездную помощь странам «третьего мира» с целью предоставить им возможность для извлечения всей пользы из западной технологии, самостоятельного строительства своей истории. Во-вторых, следует отказаться от применения силы в «какой бы то ни было форме» и от «военных арсеналов, подавляющих нашу экономику», а также полностью ликвидировать «централизованное бюрократическое государство». При этом автор полагает, что это не приведет ни к падению организованности, ни к неразберихе, так как, по его мнению, некому будет создавать путаницу, беспорядок и замешательство. Далее необходимы отказ от роста цен, поощрение малого бизнеса. Снижение уровня жизни должно компенсироваться повышением ее качества. В-третьих, необходимо добиться всестороннего развертывания способностей и диверсификации занятий. С этим связаны расцвет национальных дарований, признание всех автономий, создание свободной и достойной жизни малым народам, обеспечение им подъема образования, причем не обязательно с созданием своей государственности. В-четвертых, необходимо добиться резкого сокращения рабочего времени, замены 35-часовой рабочей недели двухчасовой ежедневной работой. Кроме того, предполагается вести пропаганду по вопросам о смысле жизни, о новой культуре, открывая простор для нового размаха творческих способностей и т.д. Наконец, в-пятых, критерием прогресса предлагается считать количество «сэкономленного» человеком времени. Оплату труда предполагается вести не деньгами, а путем продуктообмена, причем независимо от количества вложенного труда.

Франкфуртская школа философии техники представлена именами известных в России философов

Макса Хоркхаймера

(1895–1973),

Герберта Маркузе

(1898–1979),

Теодора Адорно

(1903–1969). Школа под таким названием сложилась в 1930–1940-х гг. вокруг возглавлявшегося с 1931 г. Хоркхаймером Института социальных исследований при университете во Франкфурте-на-Майне. В связи с приходом фашистов к власти большинство сотрудников института вынуждены были эмигрировать. Теоретическое наследие представителей франкфуртской школы связано с разработкой идей Макса Вебера, в частности с выработкой критической теории общества с целью совершить «высший суд над классовым подавлением» ради создания «общества без несправедливостей». Заявленная «критическая теория общества» исходит из того, что человек как активное, творческое и свободное существо в условиях современного общества разочаровывается («аннигилируется»), лишается своего «второго измерения», каким является его духовность. Вместе с этим он теряет и свою самость и спонтанность своего существования, отчуждается от самого себя, своей подлинной сущности. Определенную долю ответственности за эти процессы несет техника. Она выступает генератором массовой культуры, лишенной духовности, рассчитанной на усредненение культурных образцов, т.е. их удешевление, на «массовый обман» ( Т. Адорно).

По мнению Теодора Адорно, в так называемой «массовой» культуре теряется уникальность, самостоятельность человека, происходят унификация всех людей, превращение их в серую некритическую массу. Причем ограничивается вся культура, проектируется историческая тотальность, к человеку предъявляется требования, порабощающие его. При этом поработителем выступает не техника, а ее хозяин. Адорно исходит из того, что никоим образом нельзя противопоставлять технику и гуманизм: такое противопоставление – продукт ложного сознания. Можно сказать, что сам разрыв между техникой и гуманизмом, каким бы не оказался неизлечимым, является образчиком созданной обществом видимости, пишет Адорно. Философа интересует вопрос, каким образом следует приобщать техников к философии техники? Отвечая на него, он отвергает бытовавшую в то время мысль о том, что предмет преподается им как бы извне. Он предлагает апеллировать к самосознанию: «С помощью наших понятийных средств мы должны побудить их к этому самосознанию». Но на этом пути нас встречают трудности, такие, как «профессиональная ограниченность, патриотизм», чувство отторжения гуманитарного знания. Адорно замечает, что «техники труднее воспринимают культуру», так как предпочитают расслабление делом, «не позволяют пичкать себя массовой продукцией, которую поставляет индустрия культуры». С другой стороны, техники страдают из-за односторонности, сухости, нечеловеческого характера своей рациональности. В книге «О технике и гуманизме» Адорно ставит вопрос об ответственности техников за плоды своего труда. По мнению философа, при решении данного вопроса необходимо исходить из того, что каждый из нас может оказаться не самим собой, а только носителем специально предписанных функций. Та область, которую обычно называют этикой, лишь опосредованно проникает в то, что выполняется на работе. Адорно отвергает возможность существования моральных норм, препятствующих познанию

Согласно Адорно, противоречие между общественным и техническим разумом нельзя игнорировать, от него невозможно просто открещиваться, его необходимо предметно решать. В конечном счете вопрос о том, принесет ли современная техника пользу или вред человечеству, зависит «не от техников и даже не от самой техники, а от того, как она используется обществом». Может оказаться, что в определении социальной роли техники наиболее четкие мысли содержатся в марксистской оценке техники. В данном аспекте весьма интересны суждения Адорно, касающиеся проблемы «нового идеала образования». Он считает, что этот идеал разрушен, что культуре не удалось создать свою собственную человечность. Культура расплачивается за неистинность, за видимость, оторванность от гуманистической идеи, что «

Адорно был прекрасным музыкантом, литератором, социологом. В книге «Негативная диалектика», не претендуя на создание принципиально новой философской методологии, он пытался показать на примере своих творческих интересов анатомию жизни. Основной вклад Адорно в философию состоит в его эстетических воззрениях, в которых он рассматривает опыт постижения индивидуального, нетождественного. В философско-эстетической концепции новой музыки как протокольной фиксации «непросветленного страдания» в противоположность гармоническому преобразованию страстей, характерному для классики, Адорно ориентируется на творчество композиторов «новой венской школы». Концепция «новой музыки» у него тесно связана с критикой массовой стандартизованной современной культуры и формирующегося в ее лоне «регрессивного слышания», которое диссоциирует восприятие на стереотипные элементы. Работы Адорно оказали положительное влияние на эстетику, музыковедение, идеологию молодежных движений своего времени.

Проблемы социализации личности в Германии активно рассматривались в работах другого представителя франкфуртской школы, философа и социолога

Немецкий философ-экзистенциалист, психиатр

Карл Ясперс

(1883–1969) был профессором психологии Гейдельбергского университета. В 1937 г. его отстранили от должности по политическим мотивам. После войны он преподавал в Базельском университете. В числе его основных трудов «Философия» (в 3 т., 1932), «Истоки и цель истории» (1949), «Великие философы» (в 2 т., 1957), монография «Куда движется ФРГ» (1969), «Современная техника» (русское издание – 1989). Нас главным образом интересует последняя его работа. В ней впервые с позиций технофилософии анализируются труды Фихте, Гегеля и Шеллинга, посвященные обоснованию так называемого

осевого времени

, начало которому было положено с возникновением христианства. Отличительной чертой этого времени становятся катастрофическое обнищание в области духовной жизни, человечности, любви и одновременное нарастание успехов в области науки и техники. Духовная нищета многих ученых-естественников и техников характеризуется их скрытой неудовлетворенностью на фоне исчезающей человечности. Технику Ясперс рассматривает как совокупность тех действий, которые знающий человек совершает с целью господства над природой, т.е. ради того, чтобы придать своей жизни «такой облик, который позволил бы ему снять с себя бремя нужды и обрести нужную форму окружающей среды». Соглашаясь с марксовой оценкой совершившейся промышленной революции, Ясперс пишет о переменах во взаимоотношении человека и природы, о его подчиненности природе и последствиях этой «тирании». Планета, как пишет Ясперс, стала единой фабрикой!

Свое понимание техники Ясперс конкретизирует следующим образом. По его мнению, она характеризуется двумя особенностями: с одной стороны,

рассудком

, с другой –

властью

. Техника покоится на деятельности рассудка, потому что является частью общей рационализации. Но в то же время она есть умение, способность делать, применяя природу против самой природы. Именно в этом смысле знание – это власть, Сила! Основной смысл техники – освобождение человека от власти природы. Принцип техники – это манипулирование силами природы для реализации назначения человека, под углом его зрения.

Ясперс выделяет два главных вида техники – технику, производящую

1)

2)

Американский философ и социолог

Льюис Мэмфорд

(1895–1988), приверженец «нового курса» Ф. Д. Рузвельта, позже существенно трансформировал свои идеи в сторону консерватизма. Его многочисленные труды были посвящены философии техники: «Техника и цивилизация» (1934), «Искусство и техника» (1952), «Миф о машине» (в 2 т., 1967–1970). Мэмфорд считается представителем негативного технологического детерминизма. Главную причину всех социальных зол и потрясений он видел в возрастающем разрыве между уровнем технологии и нравственностью. Научно-технический прогресс, совершенный со времен Г. Галилея и Ф. Бэкона, он называл «интеллектуальным империализмом», «жертвой» которого пали гуманизм, социальная справедливость. Наука – это суррогат религии, а ученые – сословие новых жрецов, – так оценивал Мэмфорд науку и ее служителей.

О роли техники в обществе Мэмфорд имел серьезные расхождения с Марксом. Он считал, что нельзя понять действительную роль техники, рассматривая человека как «животное, делающее орудия». Древний человек обладал единственным орудием – своим телом, управляемым мозгом, умом. Его умственная энергия превосходила его потребности, и орудийная техника была частью биотехники мозга. Истоки этой «добавочной умственной энергии» Мэмфорд видит не только в труде, но и в других составляющих коллективного существования и общения, в таких, как игровая, эстетическая и религиозная стороны жизни человека, прочие нетрудовые формы, детерминированные опытом добывания средств к существованию. Историю европейской цивилизации он делит на

три основных этапа

. Первый этап (с 1000 по 1750 г.) характеризуется культивированием так называемой

интуитивной техники

, связанной с применением силы падающей воды, ветра и использованием природных материалов: дерева, камня и т.д., которые не разрушали природу, а были с ней в гармонии. Второй этап (ХVIII – ХIХ вв.) основан на

палеотехнике

(т.е. ископаемой технике); это эмпирическая техника угля и железа. Данный этап характеризовался отходом от природы и попыткой господства человека над природой. Мэмфорд называет этот период «

Примечателен подход Мэмфорда к истории развития техники. Он выделяет два ее главных типа:

Человеческая машина с самого начала своего существования объединила в себе два фактора: 1) негативный, принудительный и разрушительный; 2) позитивный, жизнетворный, конструктивный. Оба эти фактора действовали во взаимной связке. Понятие машины, идущее от Франца Рело (1829–1905), означает комбинации «строго специализированных способных к сопротивлению частей, функционирующих под человеческим контролем, для использования энергии и выполнения работы». В этой связи Мэмфорд пишет: «Великая трудовая машина оставалась истинной машиной во всех отношениях, тем более что ее компоненты, хотя и сотворенные из человеческой плоти, нервов и мускулов, были сведены к чисто механическим элементам и жестко стандартизованы для выполнения ограниченных задач».

Все типы современной машины представляют собой

Философские воззрения испанского, публициста, общественного деятеля и философа

Хосе Ортеги-и-Гассета

(1883–1955) сложились под влиянием концепций марбургской школы. Решающую роль в этом сыграли идеи Германа Когена (1842–1918), Пауля Наторпа (1854–1924), Эрнста Кассирера (1874–1945), Николая Гартмана (1882–1950). Целью марбургской школы был анализ философских категорий, концепций этического социализма. Ортега-и-Гассет увлекался тезисом о самополагании познающего субъекта в процессе развития культуры. Положительно относился к теории переживания духовного опыта как вслушивания в жизнь (М. Хайдеггер), был озабочен проблемой разобщенности творцов культуры и ее «потребителей», негативными результатами культуры, проявляющимися в виде социальной дезориентации в системе «массового общества». Его перу принадлежит книга «Размышления о технике» (1933).

Рассматривая жизнь как «потребность потребностей» Ортега-и-Гассет выступал в защиту автономности личности в ее отношении к собственной судьбе как

репертуару жизненного действия

. В этом своеобразном списке находятся как естественные, органические, биологические потребности, так и действия, удовлетворяющие эти потребности. По сути, в этом ассортименте и для животных, и для человека все едино. Разница, однако, состоит в том, что человек предпринимает определенные действия – он сам производит то, чего нет в природе. В этом состоит его

репертуар

. Но это не самое главное его действие: освободившись от дефицита витальных потребностей, человек имеет возможность расширить круг своих потребностей, т.е.

расширить репертуар.

Из этого свойства человеческой натуры автор делает вывод о противоречивости человеческих потребностей. Репертуар потребностей человека не совпадает с меню витальных потребностей. Это наличное его желание действовать по второму (расширенному) репертуару и составляет то, что называется

деятельностью по преобразованию природы

. С целью удовлетворения своих потребностей, в угоду им человек навязывает природе свои желания, если она еще не готова послужить им. В этом услужении Ортега-и-Гассет наблюдает, как сама природа преобразуется. Она предъявляет человеку требования в виде естественных нужд. Человек на них отвечает тем, что навязывает ей изменения, преобразовывает ее с помощью техники. Осуществляя это преобразовывание, техника поддерживает человеческое желание. И эта связь, соединяющая природу с человеком и наоборот, есть некий посредник –

Животному его собственная природа предзадана. Оно существо нетехническое – именно из-за отсутствия в нем активного начала. Человек же благодаря природному техническому дару творит недостающее, создает новые обстоятельства, приспосабливая природу к своим нуждам. Человек и техника сливаются. Технические действия предназначены для того, чтобы, во-первых, что-то изобрести, во-вторых, обеспечить условия, в-третьих, создать новые возможности. Задача техники – совершать усилия ради сбережения усилий. По мнению автора, именно тогда у человека возникает проблема, как распорядиться освободившимся временем после преодоления им той животной жизни. Благодаря технике человеческая жизнь выходит за рамки природы, человек ослабляет свою зависимость от природы. Но перед ним возникает новая проблема:

Таким образом, человеческое «Я» – это непрерывное стремление реализовать определенный проект, программу существования, включающую то, чего еще нет, а также то, что мы должны для себя создать. Обстоятельства даны человеку как «сырье» и механизм. Человек-техник пытается обнаружить в мире скрытое устройство, потребное для его жизни. Для автора жизненная программа имеет не техническое, т.е. дотехническое происхождение. Ее корни уходят вглубь, в эпоху дотехнического изобретения. Следовательно, вероятность

1) техника случая —

Детерминизм (от лат. determino – определяю) – это учение о связи и взаимообусловленности явлений действительности. Он рассматривает вопросы о законах природы, о взаимодействии природы и общества, о движущих силах общественного развития, влиянии общества и отдельных его подсистем на искусство, науку, мораль, на формирование и деятельность человеческих индивидов. Центральной проблемой детерминизма является

вопрос о существовании и действии законов

. Признание законов, по существу, означает возможность научного познания природы и общества, возможностей науки, научно-ориентированной адаптации человека к различным процессам. Отрицание законов, напротив, стимулирует взгляд на природу и общество как на полностью неуправляемые и непредсказуемые процессы. Применительно к социуму такой взгляд часто возникал из попыток выявить специфику социальных процессов по сравнению с природными, подчеркнуть значение деятельности людей, индивидуального творчества для социальной истории. Эта тенденция не преодолена полностью, хотя упрощение общественных законов стимулируется не механикой, а преимущественно биологией.

Особую методологическую трудность представляет трактовка законов, выводимых из взаимодействия человеческих отношений. Так, К. Маркс полагал, что ручная мельница является отражением модели общества с сюзереном во главе, паровая машина соответствует обществу промышленного капитализма (хотя эти аналогии не имеют продолжения, что свидетельствует об ограниченности подобной детерминации). Согласно концепции технологического детерминизма вырисовывается иная картина. Такой детерминизм придает технике и технической деятельности абсолютный статус в качестве основания функционирования и развития общества. Как философская установка он возводит технику в ранг главной причины, обусловливающей все аспекты общественной и культурной жизни, начиная с экономики, политики и кончая искусством и философией.

В философии техники различают две основные формы технологического детерминизма:

технологический эвдемонизм

Американский экономист норвежского происхождения

Торстейн Веблен

(1857–1929) известен как основоположник и теоретик институционализма, сторонник технократического преобразования общества с учетом влияния культурных традиций социальных институтов. Понятие

институционализма

(от лат. institutio – наставление) восходит к институциям – учебникам римских юристов, дающих системный обзор действующих правовых норм. В ХIХ в. институции существовали как комплекс различных объединений граждан (семья, партии, профсоюзы и т.п.), борющихся за возведение традиций, обычаев в ранг закона, закрепление их в виде учреждений. Анализируя природу этого социального явления, Веблен приходит к выводу об отставании взглядов людей от изменений в области технологий и производства.

В своей

теории

«

праздного класса

» (Leisure class) Веблен анализирует антагонистичность

производительного труда

и

демонстративного потребления

в современном обществе, рассматриваемого им как институционально закрепленное «

извращение

» инстинкта изобретательства, присущего людям. Историю он представляет как результат борьбы предпринимателей в сфере

обращения

с предпринимателями в сфере

производства

, из которых наиболее реакционными являются первые. Бизнес рождает частную собственность, национализм, религиозное невежество, поэтому Веблен призывает к установлению в обществе диктатуры во главе с технической интеллигенцией. По мнению Веблена, капитализм резко противопоставляет бизнес и индустрию друг другу. Ему не нравится мотив бизнеса, основанный на принципе «купли-продажи». В книге «Теория праздного класса» (1899) он пишет: «Обычаи мира бизнеса сложились под направляющим и избирательным действием законов хищничества и паразитизма». Высший класс капиталистического общества, по-существу, является «паразитическим» классом. Автор выступает против фактора собственности, который позволяет «паразитическому» слою купаться в роскоши, не принимая участия в создании материальных благ. Этому классу Веблен предъявляет следующие обвинения: во-первых, владение средствами производства; во-вторых, неучастие в процессе производства; в-третьих, праздный образ жизни; в-четвертых, паразитизм и стяжательство; в-пятых, демонстративное потребление и расточительство. Для преодоления подобного социального «паразитизма» Веблен и предлагает технократическую революцию и установление власти научно-технической интеллигенции (технократии), не допуская, однако, к власти рабочий класс, у которого, по мнению Веблена, имеются свои противопоказания. Он предлагает собственный сценарий этой технократической революции. По его мнению, мощная забастовка инженеров приведет к параличу старого порядка и вынудит «праздный класс» добровольно отказаться от своей монополии на власть в пользу научно-технической интеллигенции. В «техноструктуре», куда входят инженеры, ученые, менеджеры, акционеры, автор видел движущую силу такой технократической революции, целью которой является изъятие собственности от собственника и передача ее в руки технократии.

Интеллектуалам в странах Европы настолько понравилась эта фантазия Веблена, что в ее продержку выступил даже такой видный идеолог технократизма, как Дж. Гилбрейт, автор книги «Новое индустриальное общество». В целом идеи созвучны внешней критике политической экономии Габриэля Тарда (1843–1904). Последователями технократизма Веблена были Дж. Гилбрейт, Д. Белл, У. Ростоу, Э. Тоффлер и др.

Концепция постиндустриального общества

была выдвинута американским социологом и политологом

Даниелом Беллом

(р. 1919), профессором Гарвардского и Колумбийского университетов. В его книге «Грядущее постиндустриальное общество» в качестве критерия отнесения государства к такого рода обществу был положен размер внутреннего валового продукта (ВВП) на душу населения. На основе этого критерия была предложена и историческая периодизация обществ: доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное. Идеологической основой такой классификации Белл считает «аксиологический детерминизм» (теорию о природе ценностей). Для доиндустриального общества характерны низкий уровень развития производства и малый объем ВВП. К этому разряду относятся большинство государств Азии, Африки и Латинской Америки. Страны Европы, США, Япония, Канада и некоторые другие находятся на этапе индустриального развития. Постиндустриальный этап начинается в ХХI веке.

По мнению Белла, этот этап связан главным образом с компьютерными технологиями, телекоммуникацией. В его основе лежат четыре инновационных технологических процесса. Во-первых, переход от механических, электрических, электромеханических систем к электронным привел к невероятному

росту скорости передачи информации

. Например, оперативная скорость современного компьютера измеряется наносекундами и даже пикосекундами. Во-вторых, этот этап связан с

миниатюризацией

, т.е. значительным изменением величины, «сжатием» конструктивных элементов, проводящих электрические импульсы. В-третьих, для него характерна

дигитализация

, т.е. дискретная передача информации посредством цифровых кодов. Наконец, современное программное обеспечение позволяет быстро и одновременно решать различные задачи без знания какого-либо специального языка. Таким образом, постиндустриальное общество представляет собой новый принцип социально-технической организации жизни. Белл выделяет главные преобразования, которые были осуществлены в американском обществе, вступившем в пору постиндустриального развития: а) в сферу услуг включились новые отрасли и специальности (анализ, планирование, программирование и др.); б) коренным образом изменилась роль женщины в обществе – благодаря развитию сферы услуг произошла институционализация равноправия женщин; в) совершился поворот в сфере познания – целью знания стало приобретение новых знаний,

Согласно Беллу, постиндустриальное общество характеризуется

1) главенство теоретического знания;

2) наличие интеллектуальной технологии;

Технофобия

, или

страх перед техникой

, – это установка, согласно которой техника рассматривается как основная причина отчуждения человека от природы, от самого себя. Такая позиция выражает негативное отношение к технике: все беды, несчастья – от нее, от техники. Технофобия зародилась в год рождения техники, и связано это было с возможностью использовать технику как во благо, так и во вред. Элементы

демонизации

техники можно найти еще в первобытном мифе; в библейских текстах, например о Вавилонской башне, о запретном плоде и грехопадении; в легенде о Прометее, похитившем у богов огонь и передавшем его людям, за что он был проклят и наказан; в образе хромоногого бога Гефеста, который своей неуклюжей походкой вызывал «неудержимый смех богов». Бэконовский Дедал, «человек замечательно талантливый, но гнусный», соединял в себе как доброго, так и злого гения. Так и современная философия в технике отмечает как доброе, так и злое начало: техника амбивалентна! С одной стороны, техника выступает фактором освобождения человека, с другой – причиной его гибели, когда он осмеливается переступить опасную черту в своем взаимоотношении с «богами» (силами природы). Как видим, она одновременно оказывается и благом для человека, и его проклятием.

В средневековой Европе технофобия получает сильный импульс в виде фактически поощряемой церковью идеи о сатанинском происхождении технических новаций. Талантливые изобретатели, архитекторы-строители и другие люди, занятые подлинной творческой деятельностью, открыто или негласно обвинялись в сговоре с дьяволом, которому они якобы продавали свою душу. Их обобщенный образ получает впоследствии яркое выражение в герое книги «История о докторе Фаусте» – немецком народном сказании, повествовавшем о волшебнике, заключившем союз с дьяволом и в конечном итоге увезенном им с собой. В эпоху первоначального накопления капитала в Европе технофобия приобретает новое измерение, которое можно охарактеризовать как социально-экономическое. Цеховая форма организация труда, обычная в тот период, могла выжить, лишь оказав сопротивление техническому прогрессу, так как свободное развитие техники неминуемо привело бы к разрушению и ликвидации традиционного производства. Поэтому технические новинки допускались лишь в той мере, в какой они не представляли собой угрозы для существования цеховой организации. В противном случае их уничтожали или запрещали, а над их создателями учиняли расправу. Известно, например, что изобретателя ленточного станка по указанию городских властей города Данцига (ныне – Гданьск) утопили, а его станок оказался под запретом в течение двух столетий. В США технофобия в виде машинофобии проявилась даже в годы Великой депрессии (1920–1930-е гг.).

Французский энциклопедист

Цивилизация Первой волны вознаграждала за определенные качества и способности, особенно за голую мускульную силу. Промышленная цивилизация, или цивилизация Второй волны, платила за различные профессии. Цивилизация Третьей волны также будет платить за определенные свойства и способности лучше, чем за другие. Эти переходы от одной волны к другой исторически сопровождаются усилением международной конкуренции, демпингом, неожиданными спадами производства. Поскольку уровень технологии повышается, требуется все меньше рабочих для функционирования промышленности, т.е. наступает время

Массовая безработица, без какой-либо формы субсидии или иного рода доходов, создает опасную политическую нестабильность. Такая ситуация порождает желание поддерживать и сохранять старую экономику прошлой волны. Элвин Тофлер в книге «Столкновение с будущим» в этой связи пишет: «Мы не можем идти назад. Мы должны сделать основной упор на развитие сектора Третьей волны, даже если это создает серьезную борьбу с отраслями промышленности и профсоюзами Второй волны». Научные рекомендации Тоффлера сведены к следующим основным положениям. Во-первых, необходимо переосмысление таких терминов, как «рабочее место», «занятость», «безработица». Во-вторых, нужно подготовить базисные отрасли Второй волны (телекоммуникации, биотехнология, программирование, информатика, электроника и др.) к плавному переходу на новые условия работы. В-третьих, нужно создать поощрительные условия для становления этих базисных отраслей. В-четвертых, необходимо сосредоточить усилия на изобретении и распространении служб, являющихся новой основой и ключом к будущей занятости. В-пятых, необходимо постоянное обучение. Оно само по себе может быть крупным работодателем, так же как и гигантским потребителем видеооборудования, компьютеров, игр, фильмов и другой продукции, которая тоже обеспечивает работой. В-шестых, следует кардинально изменить систему массового образования. Современные школы выпускают слишком много рабочих фабричного стиля для работ, которые уже не будут существовать. В-седьмых, нужно заботиться о создании дополнительных рабочих мест для тех, кому не найдется места в системе Третьей волны. Наконец, в-восьмых, необходимо обеспечить каждому минимальный гарантийных доход (через семьи, школы, бизнес, другие возможные каналы). Экономика Третьей волны должна соответствовать требованиям и принципам гуманизма и морали.

Определение

природы науки

связано с ответом на вопрос, с чего она

начинается

. Согласно К. Попперу, «наука начинается с проблем и затем продолжает развиваться от них к конкурирующим теориям, которые оцениваются

критически

». Но Х. Г. Гадамер с таким суждением не согласен. Он считает, что проблемы сводятся к альтернативным мнениям, к слишком общим вопросам. Для герменевтики Гадамера наука начинается с вопроса о ее социальной значимости, т.е. с разрешения определенной ситуации, обнаруживающей дефицит информации, когда вопрос есть, а ответа на него нет. Поппер предлагает идти к истине от проблем. Освоение этого пути требует знания правил движения: знаков и терминов. В. А. Канке на примере стоматологической практики объясняет это так: «если зубная боль прерывистая и возникает только при приеме пищи, то она свидетельствует о наличии в зубе кариозной полости». Математик эту ситуацию может объяснить формулой. Гуманитарий объяснит с помощью логических рассуждений: острая, тупая, невыносимая, слегка беспокоящая боль. Можно заключить: для всех наук, независимо от их специфики, свойственна в той или иной степени одна и та же особенность – объединение общего и единичного посредством научного рассуждения.

Возможен и другой ход рассуждений: вчера на дискотеке было так хорошо, как никогда ранее, т.е. речь идет о состоянии, которое уникально, неповторимо и вроде бы не имеет отношения к общему. Можно возразить: говорящий фактически сравнивает свои эмоциональные состояния, случившиеся в различное время, и здесь не обходится без выделения общего и его градации («как никогда ранее»). Частное познается на фоне общего! Такое приравнивание сулит большие выгоды, так как одной схемой охватывается множество аналогичных, схожих феноменов.

Согласно мнению номиналиста, отрицающего онтологическое значение общих понятий (универсалий), в основе постулирования реальности общего лежит непонимание операции абстракции отождествления. В защиту своей позиции он может сослаться на расхождение теоретических расчетов и экспериментальных данных – в этом природа мысленного

Как критерий

1)

Система «наука – техника» включает всю совокупность фундаментальных научных дисциплин, знаний о непосредственных приложениях их результатов, совокупность технических наук, наконец, непосредственно саму технику. К техническим дисциплинам изначально относятся, например, электротехника, математика, теория механизмов и машин и т.д. Технический аспект просматривается и в тех науках, которые раньше не имели технического приложения, в частности в биологических науках: в трудах по генной инженерии, по переустройству клетки живого организма и ряде других исследований, в разработке биотехнологии. Резко выросло техническое оснащение геологических наук. Если в прошлом они были направлены главным образом на изучение земной поверхности, а их практическое применение сводилось к поиску полезных ископаемых, то сегодня комплекс геологических наук тесно связан с проблемами изменения природы под влиянием человеческой деятельности. Такие ответвления геологии, как геохимия, геофизика и др., непосредственно используются в активном преобразовании природы и в выработке путей преодоления негативных последствий воздействия человека на природу.

Х. Ортега-и-Гассет справедливо отмечал наличие связи техники с творческой преобразующей природой человека: «Технические действия вовсе не предполагают целью непосредственное удовлетворение потребностей, которые природа или обстоятельства заставляют испытывать человека. Наоборот, цель технических действий – преобразование обстоятельств, ведущих по возможности к значительному сокращению роли случая, уничтожению потребностей и усилий, с которыми связано их удовлетворение»

[34]

. Человек с помощью техники приспосабливает к себе природу.

Наука в своей глубинной сущности является средством овладения миром. Она стремится к истине. А истина, как писал Аристотель, есть «соответствие наших знаний о вещах самим вещам». Познание истины не самоцель! Оно становится ступенью к созданию технических устройств. Чтобы стать властителем природы, надо ее знать. Природу побеждают, подчиняясь ей.

Необходимо заметить, что отрезок времени между моментом совершения теоретического открытия и создания на его основе новых технических устройств имеет устойчивую тенденцию к сокращению. Так, например, английский физик, исследователь атома Эрнест Резерфорд (1871–1937) считал, что его исследования носят чисто познавательный характер и практических результатов от них не следует ожидать. В 1933 г. он говорил: «Всякий, кто ожидает получить энергию от превращения атомов, говорит вздор». Но уже через десяток лет получение атомной энергии был переведено в практическую плоскость! Открыватель, как видно, может и не знать о последствиях своего открытия. Сокращение сроков от изобретения до его воплощения актуализирует проблему социальной ответственности ученого.

В теоретических исследования по философии техники заметен интерес к выявлению различий между наукой и техникой. Замечено, что не все отрасли техники близки к науке, хотя существование взаимосвязи очевидно. В частности, ведется полемика по определению философского и научного статуса биологии как модели техники.

Как известно, система – это целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях (см. разд. 3.2). Английский философ и социолог, один из родоначальников позитивизма

Герберт Спенсер

(1820–1903) использовал функциональные аналогии между процессами организма и общества. Считая, что «общество есть организм», он исходил из органической взаимосвязи частей и относительной самостоятельности целого и частей как в организме, так и в обществе. В результате последовательно проводимой им аналогии он приходит к заключению, что прогресс в структурной дифференциации сопровождается в обоих случаях прогрессивной дифференциацией функций. Идеи Спенсера получили развитие в структурализме (А. Р. Рэдклифф-Браун, К. Леви-Стросс, М. Фуко, Ж. Лакан и др.) и в функционализме (Э. Дюркгейм, Б. К. Малиновский, Р. Мертон).

Если структурализм анализирует структуру как инвариантную характеристику отношений с системой (функциональность элементов выступает лишь в качестве исходной предпосылки), то функциональность базируется на рассмотрении части структуры, исходя из ее функциональной значимости. Появление

общей теории систем

(термин был введен Л. фон Берталанфи в 1933 г.) ведет к созданию методологических предпосылок для формирования новой системы понятий («система», «целое», «целостность», «элемент», «структура», «функция», «функционирование», «целенаправленное поведение», «цель системы», «обратная связь», «интегральный эффект», «равновесие», «адаптивность»), для которой основным различением является уже не «часть – целое», а «система – окружающий мир». Принятие нового различения в теории систем ведет к тому, что основными становятся проблемы открытых систем, в частности их внешнего дифференцирования и сохранения границ. В рамках общей теории систем возникает новая область науки –

кибернетика

, призванная изучать поведение открытых систем с обратной связью. Основные принципы общей теории систем и кибернетические идеи наибольшее выражение нашли в структуре функционализма американского социолога

Согласно Парсонсу, система – это универсальный способ организации социальной жизни. Любая социальная система имеет наличное физическое основание, в роли которого выступают индивиды. Они выполняют определенные функции, в процессе взаимодействия организуются и соединяются, чтобы образовать коллективы, а эти последние, в свою очередь, управляются в соответствии со все более высокими порядками обобщенных и институциализированных норм. На вершине системы находится общество как единая система, организованная в виде целостного политического коллектива и институализирующаяся на основе единой или более менее интегрированной системы ценностей. Включив в систему стандартизованные нормы и ценности, а также деятельность индивидов в виде предписанных ролей, исследователь получает возможность рассматривать индивидуальную деятельность как детерминируемую характеристиками системы. Структуры предстают продуктом социальных взаимодействий и реализуются в деятельности индивидов как исполнителей ролей.

В структурном функционализме подчеркивается интеграция индивидов в социальную систему и подчинение их функциональной целостности с целью поддержания ее равновесного и устойчивого самосохранения. Поэтому анализ социальной системы связывается прежде всего с выявлением основных функциональных требований, придающих совокупности элементов свойство целостности. Парсонс исходил из четырех

С развитием кибернетики второго порядка в качестве основополагающего признака системы был выдвинут