Блокада Ленинграда и Финляндия. 1941-1944

Барышников Николай И

«В подходе к освещению блокады Ленинграда в 1941–1944 гг. финские историки не однородны. Тем не менее прослеживается определенная общность их в подходе к трактовкам ряда важных событий, связанных с участием в ней Финляндии. При этом проявляется заметное раздражение по отношению к тем исследователям в стране и за рубежом, которые позволяют высказывать суждения, не соответствующие взглядам, которые стали уже по существу официальными в финской историографии».

Н. И. Барышников

ПРЕДИСЛОВИЕ

В течение второй половины минувшего столетия написано уже значительное количество книг о блокаде Ленинграда. Рассмотрению событий, связанных с героической обороной города в годы Великой Отечественной войны и суровыми испытаниями, которые пришлось выдержать сотням тысяч ленинградцев, чтобы защитить его, посвятили свои исследования многие историки. К сожалению, было почти не освещено то, что город был блокирован неприятельскими войсками не только с юга, но и с севера. Между тем, почти все усилия историков сосредоточились на рассмотрении наиболее опасных событий, связанных с прорывом к Ленинграду с юга немецких войск группы армий «Север» и последующим ходом боевых действий с ними. Однако вся полнота картины защиты города не получила должного анализа и раскрытия в силу того, что лишь в общих чертах касались событий, происходивших к северу от города, откуда вышли на ближние подступы к нему финские войска и стали затем соучастниками его блокады. Лишь к началу нынешнего века наметился заметный сдвиг в том смысле, что было обращено внимание на изучение боевых действий, о которых отсутствовало обстоятельное изложение.

[1]

В чем причина того, что эта сторона битвы за Ленинград не стала предметом должного рассмотрения как военных, так и политических аспектов? Может быть, не доставало документальных и иных источников? Отчасти такое предположение верно, но главная причина заключалась в другом. Для советских историков существовала негласная установка не касаться негативных сторон в отношениях СССР с Финляндией, избегать в публикациях всего того, что могло повредить развитию в послевоенный период дружественного сотрудничества с северным соседом. Тема войны между обеими странами оказалась по существу закрытой.

Впервые лишь в 1985 г. в Советском Союзе появилась книга «Финляндия во Второй мировой войне», которую через два года опубликовало хельсинкское издательство на финском языке.

[2]

В ней обращалось внимание на политический аспект событий. В более расширенном виде эта тема затем получила свое развитие и в новой работе, которая вышла, как и предыдущая, с аналогичным названием в 1989 г. Авторы ее предприняли попытку раскрыть хронологически последовательно сложный период финляндской истории в контексте тех отношений, которые складывались с СССР во время Второй мировой войны. Книга основывалась на российских и финских источниках, но широкое использование документов советских архивов в тот период было все еще весьма затруднительно из-за закрытости ряда их фондов для исследователей. К тому же ознакомиться с материалами архивов и в Финляндии оказалось невозможно в виду ограничения, существовавшего там для российских историков (доступ к ним имели только коллеги из западных стран). Постановка вопроса об этом в центральных финских газетах вскоре способствовала изменению сложившегося положения.

Рецензии на появившиеся уже издания свидетельствовали об интересе к ним, как в СССР и Финляндии, так и в ряде других стран, что стимулировало дальнейшее углубленное исследование рассматриваемых событий военного времени. Стало также очевидно, что проблема обеспечения безопасности Ленинграда в предвоенные годы и защита его с севера в период войны требовала особого рассмотрения с привлечением одновременно российских и финских источников, внимательного отношения к использованию ранее закрытых архивных документов как в России, так и в Финляндии.

Это становилось все более назревшим, поскольку начало заметно проявляться также стремление некоторых зарубежных, да и российских авторов, замолчать или представить в искаженном виде саму суть этой проблемы. Между тем, как известно, в предвоенные годы для СССР вопрос безопасности Ленинграда с севера стоял весьма остро, поскольку после отделения Финляндии от России государственная граница между ними стала проходить всего в 32-х километрах от Петрограда.

«ВОЙНА-ПРОДОЛЖЕНИЕ» ОЗНАЧАЛА АГРЕССИЮ

Реальность и вымысел

Первое ошибочное положение, которое можно встретить в финской, а также иногда и в отечественной литературе, касающейся участия Финляндии в войне против СССР на стороне Германии и битвы за Ленинград, сводится к тому, что случившегося вообще могло бы и не быть. Участие финских войск в наступлении на город в 1941 г., а затем и в его блокаде, являлось, якобы, исключительно следствием предшествовавших событий и, в частности, т. н. «зимней войны» 1939–1940 гг., а точнее поражением Финляндии в этой войне.

[18]

Известный финский историк профессор Мауно Ёкипии высказал в 1993 г. следующее суждение: «Как бы все происходило, если бы с Финляндией дружески договорились осенью 1939 г.? По-видимому, так, что в ходе германского наступления осенью 1941 г. на Ленинград в тылу его находилась бы нейтральная Финляндия и мирная граница по реке Раяйоки (Сестре —

Н.Б.).

Гражданское население Ленинграда могло бы на паспортной основе проследовать через нейтральную Финляндию в Восточную Карелию. Безопасность Ленинграда, достигнутая миролюбиво, была бы для последующих лет намного лучшей, нежели чем при обеспечении ее силовым путем».

[19]

Такая радужная перспектива возможного развития событий выглядит, по меньшей мере, фантастично. Рисуя подобную картину, М. Ёкипии имел в виду внедрить мысль о том, что, когда СССР начал против Финляндии в 1939 г. войну, то упустил свой шанс обеспечить реально безопасность Ленинграда в последующий период 1941–1944 гг. В соответствии с такой логикой получалось, что Москва «лишила» Финляндию возможности занимать нейтральную позицию.

Рассуждая подобным образом, Ёкипии опускал из вида весьма важное: и характер внешней политики Финляндии в 30-е годы, и сложное развитие отношений с СССР. Само возникновение «зимней войны» в 1939 г. было во многом следствием просчетов с ее стороны. Как справедливо отметил по этому поводу в своих мемуарах К. Г. Маннергейм, «я и сейчас уверен в том, что у Финляндии была немалая возможность избежать зимней войны». Развивая эту мысль, он видел, что в стране имелась «богатая возможность оценить весь свой опыт, допущенные ошибки и упущения».

Уместно в данном случае коснуться утверждения тех, которые считают, что перенос границы на Карельском перешейке в 1940 г. не дал впоследствии положительного результата для обеспечения безопасности Ленинграда. С должным вниманием отнесемся, в частности, к выводу профессора Ёкипии, что Финляндия вообще могла все же не стать соучастником немецкой агрессии, если бы до этого не было «зимней войны». Тогда закономерно возникает вопрос: а имелись ли гарантии тому, что Германия, готовя агрессию против СССР, не вторгнется на финскую территорию для использования ее в качестве военного плацдарма? Ведь А. Гитлер не посчитался в 1940 г. с суверенитетом и нейтралитетом двух соседних с Финляндией северных стран — Норвегии и Дании, захватив их. Имелся также план вторжения немецких войск в Швецию и ее оккупации. Более того, именно с норвежской территории, а также из финской Лапландии, было предпринято затем, в 1941 г., наступление германской армии на крайнем севере — на Мурманск.

Об «обособленном» характере войны

С точки зрения участия Финляндии в блокаде Ленинграда следует также отметить, что в этом отношении в финской исторической литературе утвердилось положение об «обособленном» по отношению к Германии ведении войны (erillissota), то есть своей, а не совместной с нею. Причем такое определение распространяется как на саму битву за Ленинград, так и в целом на всю т. н. «войну—продолжение». При этом делается ссылка, что отсутствует какое-либо официальное соглашение о союзе Финляндии с Германией в войне против СССР. Как по этому поводу отметил в своих мемуарах один из наиболее влиятельных руководителей страны периода войны В. Таннер, «война Финляндии была обособленной и ни в коей степени не связанной с войной между великими державами». По словам Таннера, с Германией «ничто не связывало, кроме только общего противника».

[52]

В свою очередь Маннергейм писал, что «помимо экономической стороны, которую правительство вынуждено было учитывать, определяя свою позицию по отношению к предложениям немцев, не существовало никакой зависимости, базирующейся на каких-либо договорах или достигнутых совместных решениях, и, прежде всего, в военном отношении».

[53]

В понятии «обособленная война» особый акцент делался на внешнеполитическом аспекте. Как отмечал историк Ю. Сеппенен, война, которую вела Финляндия, «являлась параллельным с Германией восточным походом». Поясняя сказанное, он отмечал, что Финляндия придерживалась «своего рода нейтралитета», выражавшегося в далеко идущем внешнеполитическом курсе: «поддерживать действия против Востока, сохраняя нейтралитет по отношению к Западу».

[54]

Имелось при этом в виду, что с США Финляндия не воевала, а с Англией лишь официально, а не на деле находилась в состоянии войны (с 6 декабря 1941 г.).

В результате, именно такое истолкование приобретало весьма принципиальный характер. С его помощью в Финляндии видели возможность дистанцироваться от нацисткой Германии и не связывать финское руководство с теми чудовищными для миллионов людей преступлениями, которые были совершены Третьим рейхом в годы Второй мировой войны, включая, естественно, и массовую гибель жителей блокированного Ленинграда. Поэтому, безусловно, следует разобраться, насколько утверждение об «обособленной войне» отражало реальное состояние тогдашних финско-германских отношений, и каким образом произошло внедрение этого понятия в финскую историографию.

Само появление определения «обособленная война», наряду с рассмотренным уже толкованием ее как «войны-продолжения», связано было с чисто пропагандистскими установками, дававшимися тогда официальными финскими органами. То, что «ведется война отдельно от Германии», стало провозглашаться в Финляндии сразу же с развертывания боевых действий. «В начале «войны-продолжения» финское политическое руководство утверждало, — писал профессор Маннинен, — что страна ведет против Советского Союза свою сепаратную войну, которая является продолжением зимней войны и обособленной от мировой войны. В качестве подтверждения делалась ссылка на то, что война против Англии и Соединенных Штатов не ведется».