Гарри Чешир искренне хочет встретить наконец ту единственную девушку, которую он сможет любить всю жизнь. При этом требования к избраннице чрезвычайно высоки – редкая девушка может соответствовать им.
Его друг Джерард полон комплексов, сомнений и так же строг в своих оценках женщин.
Но вот на их пути возникает обольстительная девушка – и старая дружба вдребезги разбивается. Каждый из друзей готов на все, только бы завоевать Элис. Кипят страсти, грозя привести к катастрофе, к мести, к преступлению…
ДОРОГАЯ ЭМИЛИ!
После того, что ты сейчас прочтешь, я отнюдь не рассчитываю на твое снисхождение.
Это письмо – прощальное. Ты всегда считала, что я недостаточно тебя люблю, и была совершенно права. Я тебя безмерно уважаю и вообще прекрасно к тебе отношусь; поэтому, рискуя причинить тебе некоторую боль, решил объяснить, почему мы должны расстаться. Так вот, Эмили: ты не безупречна.
Не желая показаться черствым и нечутким, сразу оговорюсь: недостатки твои, по большей части, чисто физические.
По моим соображениям, твой рост должен быть не меньше метра шестидесяти пяти и не больше метра шестидесяти семи сантиметров; волосы должны быть такого цвета, как будто естественно перемежаются белокурые и каштановые пряди, и в результате получаются такие локоны, длиной примерно до середины спины, не слишком кудрявые, но и не слишком прямые, и они лежат изумительной красивой волной, которая особенно хорошо заметна, когда ты небрежно откидываешь их за плечи.
Формы у тебя должны быть роскошные, как у Брижит Бардо, но поражать девичьей хрупкостью Одри Хёпберн. Размер груди, разумеется, должен меняться от пышной рубенсовской до едва заметной девичьей, смотря чего требует то или иное платье.
1
НЕИСПРАВИМЫЕ ХОЛОСТЯКИ
В одиннадцать утра по субботам моя жена обычно еще нежилась в постели, но эмоциональная буря той субботы выгнала его из-под одеяла задолго до привычного часа. В десять он уже сидел за письменным столом и поверял свою желчь бумажному листу.
Прошел год с того дня, когда последняя подружка Джерарда оставила его наедине с его злобой, и обжигающая ярость первых месяцев теперь остыла до той температуры, когда он наконец мог написать пару строчек, не порвав при этом бумаги и не испортив стола.
Столь долгое ожидание, перед тем как поделиться с нею (бумагой) своими мыслями по поводу разрыва, Джерард объяснял так: месть – блюдо, которое лучше подавать холодным. Правда, судя по тому, с каким глухим рычанием он корпел над письмом, этим утром он, вероятно, по рассеянности подогрел вышеупомянутое блюдо в микроволновке.
Я называю Джерарда своей женой, потому что называть его по-другому было бы неверно. У нас общее жилье, мы вместе покупали мебель, вместе платим по счетам. Когда-то мы были близкими друзьями, но теперь научились сосуществовать мирно, не ломая бытовую технику, столы и табуретки, если дело доходит до выяснения отношений.
Естественно, мы не спим вместе – мы ведь не гомосексуалисты, – хотя, бывает, при необходимости притворяемся «голубыми». Например, когда брали собаку из приюта для брошенных животных, пришлось ответить на массу вопросов личного свойства, прежде чем нам доверят живое существо. Как любовники мы представляли собой нечто стабильное, похожее на семью, и, таким образом, наш дом лучше подходил для бывшего беспризорного существа, нуждающегося в ласке и заботе.
