– Мальчишка! Сопляк! Что ты себе позволяешь?! Как ты мог до такого додуматься?! Тебя в детстве родители пороли?! Нет? Так вот, я сейчас тебя выпорю! Чтоб знал в следующий раз, как вытворять подобные вещи!..

– Мы чуть не поседели, когда услышали о случившемся, а он тут сидит головой вертит! Нет уж, смотри мне в глаза! Этому тебя учили?! Этому?! Тебя спрашивают!.. Что отворачиваешься?! Слушать неприятно? А нам каково?..

– Ты понимаешь, что был совсем рядом с чертогами богов?! Понимаешь?! И тысячи егерей никогда не смогли бы исцелиться, потому что один безответственный мальчишка…

– Да ему после такого нельзя доверить даже полы в процедурной мыть!

– Никаких исцелений! Доучиваешь боевую магию и идешь работать в гвардейскую пятерку! И чтобы близко к больнице не подходил! С тобой точно не соскучишься!

Вместо справки секретарь выдала мне небольшой кожаный мешочек, внутри которого оказался овальный золотой жетон на серебряной цепочке. На одной стороне жетона были выгравированы корона и надпись «Королевство Элмория», на другой – эмблема лекаря и номер – в моем случае «тридцать два». – Прошу вас в моем присутствии активировать амулет – знак целителя, назваться полным именем и расписаться в получении.

С интересом рассмотрев узор, я увидел в нем блок хранения основных признаков личности и единственный активатор – целительский. Причем после активации перенастроить амулет на кого-нибудь другого будет невозможно – данные встраивались в материал жетона намертво. Даже целителю пришлось бы, используя трансмутацию, фактически изготавливать амулет заново. Только зачем и кому это может понадобиться? Глупо было бы маскировать шпиона под целителя, зная, что агент рискует спалиться при самой элементарной проверке. Если я правильно понимаю, жетоны находятся на строжайшем учете и изготавливаются кем-то из очень опытных мастеров целительского дела.

Я вытряхнул жетон из мешочка на руку, активировал и четко произнес свое имя. Параметры моего тела и особенности магической структуры впечатались в золото амулета, а над ним самим проявилось объемное изображение короны с цифрами «три» и «два». Ниже переливалась золотом надпись: «Филлиниан деи Брасеро – целитель». Продержавшись полминуты, изображение погасло, будто растворилось в воздухе. Теперь оно может проявиться только по моей команде и только если жетон у меня в руках.

В указанной секретарем строчке гроссбуха я поставил свою закорючку и с любопытством спросил:

– А у лекарей какие жетоны, если не секрет?

– Если многоуважаемому, знаменитейшему и неподражаемейшему господину целителю, – прямо бездна сарказма и куча ехидства, – так неинтересна наша возня в песочнице с грубыми и примитивными магусами, он может топать на все четыре стороны света одновременно, старательно обходя мою скромную персону, ибо зачета по моему предмету не видать, как собственной задницы без зеркала! – громогласно объявил мне наставник Виррано в ответ на шепотом высказанную просьбу отпустить поприсутствовать на испытании лоперских гостей.

Однокурсники, качественно выдрессированные наставником, не шелохнулись, позволив себе только недоуменно переглянуться, посчитав обращение ко мне как к целителю за обидную кличку, которой наградил новичка Виррано, признанный мастер смешивания богатеньких студентов с грязью. О том, что это правда (то, что я – целитель, а не то, что наставник – мастер издевательств), знала одна Кламира, которая «никому ни-ни», как и обещала. А про наставника ходили слухи, будто год, прожитый без пары-тройки дуэлей со студентами, он считал неурожайным и отчаянно сокрушался о напрасно потерянном времени.

Еще говорили, что Виррано плевать свысока хотел на результаты годовых испытаний, выданных артефактом академии, и допускал до занятий в следующем учебном году только тех, кто получил зачет лично у него. Недопущенные испытывали немалые трудности в овладении аурной диагностикой и практическими навыками по применению лекарских магусов. Им приходилось искать наставника на стороне в частном порядке, и, учитывая загруженность лекарей, это стоило бедолагам немалых нервов и денег. Конечно, обидно вылететь из академии с дипломом ассистента знахаря, когда мог бы стать полноценным лекарем, и все из-за этого… трудно даже сказать куска чего… в общем, продукта переваривания овса ослом.

Впрочем, не очень-то и хотелось. Не продукта переваривания, а идти на испытания лоперцев. Я покорно кивнул и пошел устраиваться на свое место. Честно говоря, лекция наставника меня привлекала больше, чем явно бессмысленное сидение в аудитории, где будут проводиться испытания. Таращиться на застывшие фигуры экзаменуемых? Для этого там будут настоящие целители. Что я могу увидеть такого, чего не увидят эти зубры?

Наставник, одарив меня напоследок презрительным взглядом, повернулся к аудитории и начал лекцию. Что у него не отнимешь, так это умение держать внимание шалопаев-студентов в течение долгого времени. Рассказывал он темпераментно, живо и образно. Приводил массу примеров из практики. Не ленился по два-три раза объяснять особо трудные темы и требовал, чтобы студенты непременно задавали вопросы. Глупые вопросы или полное их отсутствие считал за небрежение и нагружал всю группу дополнительными занятиями. Поэтому работали у него все, причем без халтуры, в поте лица. На первой же лекции в наступившем учебном году я с помощью Виррано избавился от иллюзии, что учиться мне нечему и что я и так на голову выше этого заносчивого лекаришки.

Мысль перепуганным зайцем металась в черепной коробке, петляла, кружила, возвращалась к исходной точке, но выхода не обнаруживала. Надо же было Весане выбрать именно этот момент, чтобы «душевно» поговорить со мной в компании своего родного братца фермера. Братец был на голову выше меня, широкоплеч, мускулист и суров, как бог земли и урожая. Фермер пригласил на развлечение друга, на вид еще более могучего парня, чем он сам. Этот утром для разминки явно поднимает быка вместо штанги и сам чем-то похож на свою «штангу». В совершенно бычьих глазах мысль не туманила зрачок, а слово «интеллект» парень наверняка воспринимает как изощренное заграничное ругательство. Заметно, что верховодит в этой судейской тройке брат Весаны. Он привык быть старшим, принимать ответственность на себя и защищать сестренку от всех напастей. Стоит девушке пожаловаться, дескать, ее обижают, и защитник тут как тут. Где?! Кто?! Ща рыло начистим навозом – обидчик месяц благоухать будет!

Весана же настолько привыкла к покровительству братца, что на ее лице не мелькнуло и тени сомнения относительно правильности своего поступка. Раз старший решил, что надо поколотить злодея, значит, так тому и быть. Правда, по правилам деревенского этикета предварительно следовало объяснить мне, неразумному, за что я подвергнусь экзекуции. Эту нелегкую миссию Весана взяла на себя. Догадываюсь, что и ее брату до момента нашей встречи было не совсем ясно (точнее, совсем неясно), в чем заключается нанесенная обида. Поэтому слушали мы оба предельно внимательно. Еще одному участнику конфликта, быку то есть, слушать было неинтересно. Его рога на цель наводили братец с сестрицей, не доверяя тонкое дело неповоротливой шее парня. Он стоял слева от меня, разминая кулаки и глядя на мое ухо стеклянным взором типа: «Че болтать? Замесить студентика – и идти пиво пить».

Надо же было Весане так удачно выбрать день для встречи. Более благоприятное стечение обстоятельств трудно себе представить.

Зимние каникулы заканчивались. Занятия должны были начаться через три дня, а я по милости наставника Финь Ю остался без своей магии, без воинского искусства, а благодаря нашим бюрократам – и без телохранителей. Невидимки с начала нового года перестали охранять мою персону в связи с рассекречиванием, а гвардейцы так и не приступили к работе. Почему это произошло, не знаю, а бегать по кабинетам и требовать себе телохранителей считаю ниже своего достоинства. К тому же я и раньше не очень жаловал толпу соплетеров из элитных воинов королевства, постоянно сопровождавшую меня, полагаю, даже в одноместный «зал заседаний» (будто им заняться больше нечем). Пару раз хотелось похулиганить и по завершении «доклада» попросить подать бумажку. Да чтоб помять не забыли. Интересно, подали бы? И если бы подали, то как бы организовали передачу? С потолка бы сбросили или под дверь подсунули? Невидимки все-таки.

Гвардейцы герцога, как назло, отправились сопровождать Свенту с Таллианой. Жене очень хотелось показать нашей малышке зоопарк, прибывший в наши края из империи Сун. Ну а после того как я вытащил из захваченного замка дочь лоперского графа, следовало ожидать, что его недруги постараются подстроить какую-нибудь пакость тем, кто разрушил их замыслы. То есть мне или моей семье.

Опять в моем сознании творится нечто странное. Я знаю, что вижу сон, и в то же время знаю, что происходящее мне не снится.

– Хватит думать. Мозги сломаешь.

Мой учитель Финь Ю стоял передо мной в серой безликой пустоте… Стоял или висел? В пустоте или в тумане? Непонятно. Пустота это или туман, а может, вода, и мы на дне булькаем что-то друг другу по-рыбьи, а воображение переводит «бульки» в привычные символы речи? Безликое нечто колышется, плывет, клубится… Или это у меня со зрением непорядок? Да и как выглядит пустота? Может она как-то выглядеть? А если никак не выглядит, то почему я решил, что клубящееся нечто есть пустота?

В голову лезла всякая чушь в полнейшем соответствии с моим поганым настроением. Тело было полностью здоровым и даже более того: мышцы налиты силой, легкость необычайная, сознание кристально ясное. Подозреваю, кто-то из моих старших коллег-целителей постарался. Я-то без магии был обычным среднестатистическим больным и не мог даже царапину толком заживить. Можно было бы запеть что-нибудь утреннее, бодрящее, разудалое, подпрыгнуть молодецки на кровати и отрикошетить от балдахина обратно на перину. Еще раз прыгнуть. Еще отрикошетить… Хотя вряд ли: перина – не гимнастический мостик, а скорее зыбучий песок. Тут не прыгать, а выползать надо, опираясь на крепкий посох. Я прекрасно понимаю аристократов, не желающих рано вставать: кому охота каждое утро по-пластунски преодолевать просторы семейного ложа?

Впрочем, с моей скоростью и реакцией, как я теперь их ощущал, вода (что уж говорить про перину) вполне может иметь плотность кирпича, а воздух – казаться густым киселем, если не смолой. Не знаю почему, но я был твердо уверен в этом. Боевой транс мне теперь точно не нужен, как и специальные узоры-надстройки для управления ускорением и регенерацией. Как и говорил Финь Ю, после слияния скорость восприятия, регенерации, построения узоров и действия будет зависеть только от моего искусства и уровня постижения магии.