Комната пресветлого инквизитора Одринга. 13 век.

– Богомерзкая тварь – вскричал священник, наотмашь ударив по щеке девушку, – Ведьма, ты смеешь противиться моей воле?

Худенькая девушка, одетая в какой-то бесформенный балахон холодно смотрела в глаза инквизитору. Руки её были исцарапаны, светлые волосы растрепаны, губы разбиты. Тонкая цепь сковывала ноги. Дыханье чуть сбивалось. А перед ней сидел Великий Пресвятой инквизитор Одринг. Богато одетый, сытый, довольный, с сальными глазами и злобным крысиным взглядом.

– Ты готова признать, что ты пособница Дьявола? – инквизитор пристально разглядывал её лицо. Девушка гордо вскинула подбородок и не ответила, лишь презрительно сплюнула на деревянный пол. Одринг поморщился и хлопнул ладонью по столу. Почти сразу откуда-то из угла мрачной комнаты вышел здоровенный детина в черном балахоне, с колпаком на голове. Палач. Дара судорожно выдохнула и сглотнула. Она знала, на что способны эти люди. Инквизитор ласково качнул головой в сторону девушки. Детина подошел и сорвал с неё балахон. Взгляд серых глаз остался таким же холодным и безразличным.

– Обыскать… – Одринг с нежной улыбкой оглядывал ведьму. Детина не очень-то торопясь и церемонясь нагло ощупал девушку. Дара вздрагивала от прикосновения грубых пальцев. Сильные руки подняли её и швырнули на деревянный круг. Дыба… Дара поняла это, когда все тот же палач прикручивал её руки кожаными ремнями к специальным колышкам. Инквизитор нарочито сочувствующе качал головой, подошел к девушке и коснулся пальцем её щеки, пробежал рукой по шее, груди, животу, бедру. Дара передернулась от омерзения. Где-то в другом конце комнаты палач растопил огромный камин.

… Где-то в недрах темного замка за Инферно, где живет Хозяин Тьмы, на каждого из его слуг… или подданных, как Вам больше нравится, хранятся сотни, нет, тысячи, нет, десятки или даже сотни тысяч папок. Темные сероватые листы будто сами заполняются событиями жизни каждого демона, каждой высшей ведьмы, каждого черта. Нельзя оспорить то, что появляется на этих страницах. И только Великий Хозяин может прочесть их. Он любит иногда, вальяжно раскинувшись у камина, полистать папку– другую. Так, среди этих папок есть и моя. Не самая толстая, но и не самая тонкая. Так же запечатанная для всех. И есть в этой папке такая страница…

Солнечные лучи пробивались сквозь густую изумрудную листву эльфийского леса. Демонесса, конечно, рисковала, следуя этим путем, зато она могла быть уверена, что хотя бы челы– охотники не будут преследовать её. Фей обычно не обращала внимания на природу вокруг, особенно днем. Как и любое порождение Истинной Тьмы, она предпочитала ночь. Но сейчас демонка не смогла удержаться от созерцания леса. Вековые деревья, не знавшие топора, открывали чудную тень. Золото солнца плавилось и лилось на широкие листья, подсвечивая их сверху. Удивительно, но человские барды все врут. В эльфийских лесах не поют птицы, они благоговейно молчат; и не бегают безбоязненно звери – они чинно мелькают шкурками за стволами дерев. И наемники– челы врут. Не летят тут стрелы во всех подряд. Фейоли спокойно миновала где-то половину леса, когда с дерева были скинуты веревки и несколько красиво сложенных мужчин быстро спустились на землю. Травы, казалось, они не касались, они не помяли ни одного цветка, не треснуло ни одной ветки. Демонка спешилась, взяла под уздечку коня и шагнула вперед. Конечно, отсутствием помятой травы под своими ногами она похвастаться не могла.

– Приветствую благородную семью лесных эльфов. – Фей чуть поклонилась. Семеро. Хорошее число. Клещи или кольцо? Скольких убью?

– Здравствуй, Эвилл.

– Вы знаете мою принадлежность Дому? Откуда вам известна моя семья?