Пока судно шло в вольный ганзейский город Гамбург, я думал как вести себя с компанией Сталин и товарищи. Что там я сболтнул по пьяной лавочки, доподлинно я не помнил, и это вызывало у меня опасения. Ладно, если что сошлюсь, что был пьяный и что-то напутал. Больше ничего в голову не приходит.

Теперь, что говорить дальше им дальше, и что за это просить? Денег явно просить не следует, их у них и так я выпросил много. Наглеть не стоит. Значит надо просить услугу. Какую? Что им предлагать дальше? Тут ещё Сакис, моя вторая половина, начал возмущаться, что я ничего не делаю для Греции и греков. Можно подумать я что-то сейчас могу. И так удивительно, что коммунисты согласились мне столько заплатить.

Потом поговорил с капитаном, пусть купит карты до центральной Африки, рассчитает количества угля и узнает, кто из команды хочет списаться на берег. Будет длинный рейс в Южную часть Марокко. Там добывают свинец, медь, цинк, серебро и золото. Есть и драгоценные камни. Так же там добывают высококачественные минералы барита для оптических приборов. Наберу у коммунистов старого оружия и дорогого холодного, которое они мне обещали, и отвезу в эмираты Адрар и Бракна, которые сейчас ещё независимы. Они находятся рядом с южной частью Марокко. Там попробую обменять на сырьё, нужное в Союзе и Франции. Хотя конечно есть риск нарваться на французов и англичан, и большой… но по-другому и не получится.

Ранним утром, как только ушёл предрассветный туман в устье реки Эльбы, мы увидели дежурный лоцманский катер. Здесь ходит слишком много судов и все идут по реке в разные стороны, поэтому катер всегда на воде. Так что, увидев груженое лесом судно, немцы сразу вызвали нас по рации. Пара предложений и катер тут же идёт к нам. Мне надо было доставить свой груз на верфь Blohm & Voss AG Гамбурга, с которой у советов был заключён контракт. С катера к нам поднялся бородатый лоцман, в лихо заломленной фуражке и чёрной униформе. После приветствия, я его сразу предупредил, куда нам надо попасть. Больше вмешиваться в работу капитана, а тем более лоцмана посчитал абсолютно ненужным. У каждого свои задачи. Взял капитанский бинокль, стал рассматривать окрестности. Признал, что нам явно не хватает на судне немецкой стереотрубы, чтобы рассматривать некоторые удалённые детали.

По Эльбе мы шли чуть больше ста километров, удивляясь довольно интенсивным движением различных судов, катеров и барж в разные стороны, которые я рассматривал не без интереса.

С раннего утра выдал наличные деньги капитану на зарплату экипажу и быстро позавтракал. Жду немца. Обманет или не обманет?

— Гуд морнинг Александр — здороваюсь с немцем, когда я перешёл с саквояжем на его совсем маленькую двухмачтовую паровую яхту. Хотя яхтой это судёнышко назвать трудно, скорее рыбацкий баркас, так и буду мысленно его называть. Никольский переходит за мной. Немец меня всё же не подвёл, молодец. Утром, как и договаривались, причалил к борту моего парохода на разукрашенном рыбацком баркасе-яхте, что немного странно. Сам баркас деревянный, покрытый коричневой краской. Только фальшборт с внешней стороны окрашен жёлтой краской. Маленькая рулевая рубка тёмно-зелёного цвета. От первой мачты к ней тянется грузовая стрела, конец которой закреплён на крыше. За рубкой маленькая выхлопная труба, из которой периодически вырывается клубки копоти. На баке маленькая надстройка форлюка, для носовой каюты. Миленький такой баркасик.

— Знакомьтесь, мой кузин Гюнтер. Это его я попросил нас повозить по местным складам. Он тут хорошо всё знает — машет Александр в сторону рубки.

Подходу сначала и в открытую дверь радушно здороваюсь с "морским волком" Гюнтером, лишь только общими чертами лица говорящим о родстве с Александром. А так ничего общего. Чуть старше брата и в отличие от высокого Александра, Гюнтер не высок. Метр шестьдесят, вряд ли выше. Зато широкий в кости и весь такой сбитый. Пальцы, обхватившие небольшой штурвал баркаса, больше напоминают хват хищной птицы. Чувствуется недюжинная сила в руках. Взгляд прямой и недоверчивый, а сеть морщинок около глаз создают впечатление, что человек прищуривается и не очень хорошо видит. Братья одеты в черные костюмы военных моряков с нашивками якорей на левой руке и кучей пуговиц на груди и рукавах. На головах фуражки с белым верхом. На их фоне мы в гражданских костюмах с Никольским на баркасе, выглядели как белые вороны.

Я отхожу на корму, и к Гюнтеру знакомится, подходит Никольский.