Богат и славен шейх Омар аль-Джелалитдин, могучий правитель Кордовии, любимец всевышнего Аллаха. Обильны и плодородны его нивы и земли, богаты и красивы города и села находящиеся под его скипетром. Народ Кордовии послушен, прилежен и трудолюбив. С любовью возделывают кордовцы свои поля, выращивают скот, трудятся в своих мастерских, изготавливая поистине удивительные вещи. Трудно найти во всем мире более искусных и прилежных людей в их ремеслах. Все к чему прикоснулась рука этих мастеров сделано добротно, красиво и прослужит его хозяину не один добрый десяток лет.

Нет более расторопных и вездесущих купцов, чем купцы из Кордовии. Все рынки соседних стран буквально наводнены их товарами, которые знают и ценят каждый из покупателей, кто хоть раз приобрел их.

От этого обильна и полна казна шейха. Золото и серебро льются в неё широкой полноводной рекой, и нет ей конца. Зорко и верно охраняют её двери свирепые воины исавры со своими страшными кривыми клинками. Поговаривают, что их боится даже начальник стражи сам Алидада — железнорукий, гроза воришек и пройдох Кордовии. Только они иногда беспокоят покой честных жителей страны, строго зная грань, за которую не следует переступать. Всех остальных душегубов и разбойников давно истребили закованные в крепкую броню нукеры шейха, во главе с непобедимым валидом Сатахом.

Самые лучшие красавицы со всего света украшают гарем славного Омара. Сладко поют эти чудные гурии свои разноголосые песни, услаждая ими слух своего повелителя, зазывно танцуют они под бравурную музыку придворных музыкантов, плавно изгибая своими упругими бедрами и покачивая величественными прелестями, когда входит в свой сад утех и развлечений могучий шейх Кордовии.

Неземные ласки и сладкие утехи дарят они каждую ночь своему владыке, согревая и нежа его своими молодыми горячими телами на тончайших простынях необъятной кровати в спальне достославного Омара. От этих ночных утех каждый год, кто-нибудь из блистательных наложниц гарема приносит шейху свой плод его страстной любви, за который она получает от шейха богатый подарок и полную свободу, уступая свое место в гареме кому-то другому.

Только у берегов Малаги существует такой мягкий и упругий желтый прибрежный песок. Он не проваливался при ходьбе под стопой ноги, а твердо держал её, одновременно приятно поскрипывая под подошвой сапога молодого мужчины уверенной походкой шедшего на местный рынок невест. Этот рынок был специально выделен далеко за городскую черту, чтобы не омрачать славный торговый город своим недостойным присутствием. Зиндарские купцы приводят свой живой товар со всей сторон света всего лишь два раза в год и поэтому, мужчине надо было спешить, чтобы оказаться первым на этом празднике мужских желаний.

Жилистому и высокому Элу было тридцать четыре года, из которых два с половиной он провел в этом чужом для него мире. В одно мгновение покинул он свою родину, и угодил в теплые волны Гарандии, к берегам которой его вынес морской прибой. Пришельцы выходящие из вод здесь были не в новинку. Местные жители смотрели на их появление вполне терпимо, так как считали, что чужая кровь пришельцев вольет здоровую струю в их старый мир.

Они предоставляли прибывшим людям, равные права и возможности, нисколько не стремясь ущемить их по отношению к себе. Благодаря своему уму и смекалки, Эл быстро продвинулся в гарандийском обществе и за хорошее исполнения порученной работы получил звание капитана стражи леса. Эта должность принесла ему неплохой доход, маленький замок, а самое главное открывала дорогу к дальнейшему карьерному росту.

По земным меркам Эл оценивал полученное звание как равное со званием барона и был очень горд этим. Капитан имел право на собственный герб, личное кольцо и даже цвета в одежде и фасон пуговиц, что было далеко не у каждого коренного гарандца.

Теперь для полного соответствия своему статусу Элу было необходимо жениться, и в этом у всех прибывших возникала серьезная проблема. Местные дамы очень даже охотно соглашались выйти замуж за пришельцев, но эти браки, как правило, не приносили потомства или же дети, рожденные от этого союза, были болезненны и нежизнеспособны. Поэтому вышедшим из моря людям для браков были нужны женщины из иных миров, желательно из своих, могущих дать здоровое потомство.

— Да не повезло — разочарованно прошептал Эл, когда его взгляд наконец-то смог полностью сфокусироваться на окружающей его среде и осмыслить полученную им картинку. Окружающие вывалившуюся из переходного портала парочку виды природы совсем не соответствовали окрестностям Алагусты, куда намеривался попасть капитан.

— Обманули господа торговцы, за такие деньги подсунули не качественный товар. Ну, ничего, я еще с вами посчитаюсь, братья Ворсинги — с негодованием пообещал Эл купцам, продавших ему явно бракованный шар портального перехода. Капитан с трудом придал вертикальное положение своему измученному телу, что незамедлительно отдалось в его голове сильным звоном в ушах, новой тошнотой вкупе с противным головокружением.

— Хотя все могло быть гораздо хуже — философически подытожил Эл и громко икнул. С первого взгляда он определил место, куда забросил его неисправный переходный портал. Попав на последней минуте в его створки, капитан выбыл из одного места, но не попал в нужный ему пункт из-за начала разрушения всей системы перехода. Поэтому, изрядно помотавшись по пространству, он был выброшен на одной из окраин Гарандии известный под названием Сонный лес.

Столь необычным названием данная местность была обязана обитателями леса, которые обладали необычными способностями в деле наведения на путников различных мороков и сонных чар. В результате чего жертва либо погружалась в сон, либо покорно приближалась к охотнику, который преспокойно убивал ее. Естественно каждый из обитателей леса имел строго ограниченные способности, которые резко ограничивали ареал его охотничьей деятельности и для человека серьезную опасность представляли лишь некоторые представители фауны Сонного леса.

Поэтому он и не сильно пугал Эла; который с подобными вещами часто сталкивался за время своего недолгого пребывания в этом мире и мог успешно противостоять обитателям, зная их повадки и места обитания. Беспокоило капитана другое. Слишком много времени теперь придется потратить на возвращение в свои владения, прежде чем он сможет вновь увидеть дорогую его сердцу Веронику.

Оказавшись на земле Мария, жалобно вскрикнула и стремительно покатилась вниз по лесному склону, на который путешественники выскочили после перехода. Не успев прийти в себя от змеиного морока, девушка совершенно не ориентироваться в новой обстановке, и это обстоятельство прямиком привело ее к ручью, протекавшему вблизи склона.

Подняв кучу брызг, она шумно влетела в его холодные воды, которые полностью сомкнулись над ее телом, оставив на поверхности одну взлохмаченную голову. Ручей был не глубок и не представлял серьезной опасности для жизни девушки, но едва только холод его вод проник под одежду, Мария звонко и пронзительно завизжала.

— Помогите! Помогите тону!

Поднявшийся с земли, Эл только на секунду испугался за свою спутницу, а затем, увидев истинное положение вещей, разразился веселым смехом, вызвавший бурю гнева на лице девушки. Из последних сил она смогла приподняться над водой и сесть, однако большего она уже не могла ничего совершить. Так и сидела Мария в ручье облепленная мокрой одеждой, сверля жгучим взглядом находившегося невдалеке капитана. Эл быстро справился с приступом смеха и, стараясь не смотреть в глаза Марии, поспешил прийти ей на помощь. Но едва только он приподнял и поставил девушку на ноги, как она моментально обрушила на него свои кулаки, отчаянно колотя ими по рукам, плечам и груди капитана.

Эта агрессия вызвала только новый приступ смеха, который окончательно добил девушку и она, горько зарыдала. Слезы всегда были излюбленным приемом женщин, который в большинстве случаев срабатывал безотказно. Капитан не был в числе тех, для которых подобное зрелище было пустым звуком и поэтому, подавив улыбку, он ловко подхватил девушку на руки и перенес на берег.

Вначале был ветер. Эл сразу почувствовал на своем лице его приятную сухость и прохладу, едва мембрана выпустила их после очередного перехода. С первого же шага они оказались в густом тумане, сквозь который с трудом пробивались очертания аккуратно подстриженных кустов.

Подобное положение очень огорчало Эла, вновь была не Малага и к тому же, он совершенно не представлял, куда они попали в этот раз. Желая оглядеться, капитан не двигался с места, осторожно озираясь вокруг. Ветер мягко увеличил свой напор и вдруг плотный туман, подобно гигантскому занавесу ушел в сторону, открывая перед зрителями скрытую доселе картину.

Эл и его спутница стояли перед входом в какой-то большой парк, огороженный металлическим забором в виде заостренных зеленых прутьев скрепленных сверху и снизу широкой железной полосой. Ворот как таковых не было, и асфальтный пяточек входа сразу выстреливал из себя три дорожки с высаженными по бокам густыми кустами.

Было раннее утро, и солнце еще не показалось из-за горизонта, предвещая свое появление яркой зарей. Туман не полностью покинул эту местность, став от ветра более прозрачным, но по-прежнему обозначал свое присутствие клочками белой пелены. Она щедро висела на деревьях, что широкой аллеей начинались прямо от входа в парк и уходили в его глубь.

Капитан, охваченный каким-то смутным предчувствием, вошел в парк и двинулся вдоль его главной аллеи. По мере приближения его взору представали скамейки, выкрашенные в голубой цвет, за шеренгой кустов просматривались цветочные клумбы и травяные газоны. Видимо здесь стояло начало сентября, поскольку в кронах тополей и березок были заметные единичные желтые листья.