Звонок мобильного телефона вывел из дремотного состояния Катерину, уютно устроившуюся на диване с журналом в руках. Оторопев, она слушала несшийся из трубки крик: Полина истерично требовала, чтобы Катя немедленно бросала все дела и ехала к ней домой. Это было так на неё не похоже, что Катерина, сунув руку с замолчавшим телефоном в карман халата, растерянно уставилась на сидевшую за столом дежурную по Центру медицины катастроф.

– Что-то случилась, Екатерина Васильевна? – заметив удрученное лицо врача, спросила та.

– Пока не знаю Таня. Мне нужно срочно съездить к Полине Александровне. Если что, скажете: уехала на вызов. Тревожный чемоданчик я возьму с собой, – ответила она и торопливо вышла из диспетчерской.

Пропустив на светофоре вереницу машин, Катя выехала на обводную дорогу – самый короткий путь к дому подруги. Небо с утра затянула серая пелена. Налетевший с северо-запада ветер с непонятной злостью искромсал облака в неряшливые клочья, закрутил в яростном порыве, сбивая в неповоротливые сизые тучи. С набухшего влагой неба заморосил холодный нудный дождь. Не обращая внимания на непогоду, Катерина гнала серебристую хонду по чёрному асфальту, то и дело попадая в лужи, веером разлетавшиеся из-под колёс автомобиля. Миновав тянувшийся вдоль трассы сосновый бор, Катя свернула в сторону Ингоды, добралась до левого берега, застроенного особняками. Остановив машину у высокого, плотного забора, выбралась наружу. Поёживаясь от порывов ветра, бросавшего в лицо пригоршни холодных брызг, заторопилась к калитке. Открыла задвижку и, спасаясь от дождя, забежала под ветви разлапистых сосен, словно шатром укрывавших гранитную дорожку, ведущую к двухэтажному дому.

– Привет, Янычар! – потрепала она по загривку большую серую собаку, сидевшую на крыльце под навесом. Пёс приветливо махнул хвостом, ткнулся холодным носом в подставленную ладонь. Ладонь была пуста, разочарованно вздохнув, он лёг, опустив тяжёлую голову на лапы.

В мае Полину неудержимо тянуло хотя бы на несколько дней выбраться из душного города и уехать в Таволгу. Влекло так, словно она боялась упустить что-то значительное, что-то очень важное. Каждую весну она брала отпуск и уезжала в деревню. Прихватив с собой Янычара, днями бродила по тайге, наблюдая, как, стряхнув окончательно стылый холод долгой зимы, стремительно просыпалась земля. Малиновым пожаром цветущего багульника вспыхивали сопки. Едва проклюнувшиеся листочки накрывали лес прозрачной зелёной фатой. Сквозь прошлогоднюю листву выбирались на свет лиловые, покрытые неясным серебристым пушком подснежники. От этой красоты её охватывало чувство восторга. Она словно возрождалась вместе с просыпающейся после зимы природой, пьянея от мощного прилива необъяснимой энергии. Дней через десять жизнерадостная, помолодевшая, с задорным блеском в глазах Полина возвращалась в город.

Этой весной всё не ладилось. Наступила уже середина мая, но из-за навалившейся бумажной работы никак не могла выбрать время и наведаться к директору, чтобы взять неделю в счёт отпуска. Сегодня, в конце рабочего дня, твёрдо решила не откладывать визит к шефу. Прихватив дописанные отчёты, она решительно постучалась к нему в кабинет. Ей не повезло, Алексей Степанович был не в духе – в отпуске он отказал, ссылаясь на доклад, который Полина должна была читать на конференции. Разговор закончился тем, что они крепко поругались. Вернувшись к себе, она кинула папку с бумагами на стол, подошла к окну и, пытаясь справиться с клокотавшим в груди гневом, стала разглядывать растущие в парке сосны.

В дверь постучали.

«Вот только посетителей сейчас не хватало!» – сердито подумала она и, собрав рассыпанные на столе документы, громко пригласила:

– Войдите!

Звёздных скитальцев было пятеро, когда они пришли в этот мир. Кто они, откуда явились, не знал никто. Сами себя они называли «создателями». Впервые за время путешествий среди звёзд им удалось найти планету, которая имела множество сопредельных миров, отсечённых один от другого невидимыми, прочными гранями. Более того, на одном из материков создатели обнаружили перекрёсток, из которого можно было попасть в любой сопредельный мир. Путешественники решили остаться в этом необычном месте. Обретя человеческий облик, звёздные скитальцы стали жить среди людей, изучая уникальную планету.

Земля, на которой они оказались, была пронизана магическими потоками. За века там возникло племя людей, обладавших возможностью пользоваться магией. Объединившись, маги развили этот дар и сумели укротить стихии – воздух и вода, земля и огонь стали подвластны им. Повелители стихий – так стали они себя называть – разделились на четыре клана. Рядом с их крепостями выросли поселения обычных смертных. Мир, спрятанный в глубине гигантского континента, за внутренним морем, процветал. Знания чародеев и человеческое трудолюбие быстро преобразили пустынный край. Люди называли свою страну Апсан.

Создатели не вмешивались в жизнь людей. Они построили свою крепость вдали от человеческих поселений, иногда наведываясь в города и деревни. Слава об отшельниках, умеющих лечить любые болезни, разнеслась по всей стране. Люди потянулись к ним за помощью, некоторые стали селиться рядом с их жильём. Шло время, поселение разрасталось. Изредка в семьях стали рождаться девочки, обладающие особым даром. Они могли не только повелевать силой стихий, но и владели тайнами человеческой природы, они были хорошими целителями, но, по желанию, могли подчинить себе человека, внушить ему посторонние чувства, мысли, заставить верить в то, чего нет. Люди шептались, что они нелюди, ведьмы, что в них течёт чужая кровь. Девочки становились изгоями даже среди родных. Чтобы спасти одарённых детей, создатели забирали их к себе. Так в Апсане появился пятый клан магов – их стали называть «избранными».

Жители дивной страны ни в чём не знали нужды. Но магам этого показалось мало. Заключив силу четырёх стихий в камни, ставшие гигантскими накопителями магической энергии, они сумели создать порталы в другие миры, о существовании которых подозревали давно.

Открытие порталов породило у чародеев страсть к путешествиям по сопредельным мирам. Однажды маги из племени Воды вернулись с необычной находкой. В одном, давно погибшем мире, они нашли статуэтку божественно красивой женщины и книгу, написанную на неизвестном языке. Среди тех, кто изучал древний фолиант, оказались и волшебницы из клана избранных. Вскоре они отреклись от своего племени, покинули крепость создателей и стали преданными жрицами новой религии, основой которой была вера в светлую богиню Амертат. Благодаря их волшебству, новая вера распространилась очень быстро. Алтари древних богов забыли.

– Теперь ты всё знаешь, или почти всё. – Полина смотрела на подругу наполненными тоской глазами. – Молчишь. И я хороша. Вместо того, чтобы как следует расспросить Андерса, взяла и выпроводила. Рада бы сейчас вернуть, да не знаю, где найти.

Полина разлила в бокалы оставшееся вино и предложила:

– Давай лучше выпьем, ну их всех. Может, мимо пронесёт.

– Ты ничего не рассказала о твари, что терзала тебя, – отодвинув бокал, сказала Катя.

– Вчера в гостиной я упаковывала сумку, собиралась в деревню к Киму, и вдруг появилось это существо. Если бы это случилось ночью, я бы решила что вижу сон, а тут среди белого дня… ниоткуда, просто из воздуха возникла фигура в белой развевающейся одежде. Его можно было принять за человека, но глаза – ни радужки, ни зрачков, два провала, в которых клубился белый туман. Существо произнесло какие-то слова на непонятном языке, и мне стало нечем дышать, воздух вокруг словно исчез. Очнулась на полу, тварь склонилась надо мной и смотрела на меня своими бельмами. Мне стало так страшно! Начала от него отползать, но воздух опять исчез, я потеряла сознание. Оно как будто испытывало меня. Во время нашей борьбы одна из шкатулок упала со столика и открылась – из нее выпало ожерелье. Существо отпрянуло от него, как будто обожглось. Я схватила украшение, надела на шею и кинулась в спальню, чтобы по коридору выбраться из дома, но выход закрыл туман, а когда я до него дотронулась, меня отбросило взрывом на кровать. Я оказалась буквально в безвыходном положении: выйти из дома и позвать на помощь, хотя бы Янычара, не могу – существо рядом маячит, нападать больше не пытается, но и из комнаты не выпускает.

Катя сладко спала, раскинувшись на постели. Вчерашний день хотя и был не самым лучшим, но, как только её черноволосая голова коснулась подушки, она заснула. Полина же, напротив, долго ворочалась. Сон сморил её под утро, но выспаться не удалось – разбудил звонок телефона. Сонная, она протопала к аппарату и прошипела в трубку:

– Что нужно? Время шесть утра!

– Доброе утро, Полина Александровна, как хорошо, что вы дома, – неожиданно услышала она спокойный, вежливый баритон шефа.

– А где я ещё могу быть? Вам-то что не спится? – всё тем же сердитым голосом спросила она.

– Я ещё не ложился. У нас беда. Вчера в Чару вылетела бригада Илларионова. В горах сошла снежная лавина, под неё попала группа туристов. Местная база спасателей запросила нашу помощь. Вертолёт сел недалеко от места катастрофы. Они осмотрели пострадавших, оказали первую помощь, часть туристов отправили первым рейсом в аэропорт. А потом случился повторный сход лавины.

Вертолёт сделал круг. Отсюда, с высоты, горы казались каменным морем, вздыбившим к небу гигантские волны с белыми и черными гребнями. Приземлились в аэропорту для уточнения обстановки. Встретили их начальник местной спасательной службы и дежурный диспетчер. Сообщили, что группа выходила на связь полчаса назад. Нашли всех, но до сих пор кого-то откапывают из снега. Ждут вертолёт и бригаду. Диспетчер поторопила с вылетом, полётного время оставалось мало – слишком много людей и груза, возвращаться придётся двумя рейсами.

Полина наблюдала за проплывающей внизу землёй из кабины пилотов. Наконец показалась высокогорная долина, заполненная снегом. На белом фоне были хорошо заметны оранжевые палатки и фигурки людей в яркой одежде.

– Садиться будем вон там, – командир указал на небольшое плато, расположенное выше.

Она согласно кивнула головой. Приземлились на каменистую площадку. С северной стороны её защищал скальный уступ. Разгрузив вертолёт, спасатели захватили аппаратуру и начали спускаться к лагерю. Шли по гребню горы, камни, выскальзывавшие из-под ног, скатывались к краю и с шумом срывались в бездонную пропасть ущелья. Достигнув более пологого склона, группа свернула в распадок, заполненный сырым, мягким снегом.

– Как дела? – спросила Полина встречавшего их спасателя.

Гулкое эхо разнесло по ущелью шум мотора. Вертолет скрылся в режущей глаза небесной синеве. Погрузив на носилки Андрея, собрав раскиданное по долине имущество, оставшиеся медики и спасатели побрели к плато, утопая по колено в снегу.

Почувствовав необъяснимую тревогу, Полина достала перстень с горным хрусталём из кармана куртки и надела на указательный палец правой руки.

Когда после трудного восхождения расположились в тени уступа, солнце уже заметно скатилось к закату, окрашивая снег в сиренево-розоватый цвет.

– Успел бы вертолёт вернуться, – встревоженно осматриваясь, проговорила Катя. – Кругом только голый камень, даже костра не разведёшь. Прохладно, словно и не конец мая.

– Может и метель начаться, – поддержал её один из спасателей.

Оставив пострадавших на попечение Павла и врачей районной больницы, подруги отправились разыскивать гостиницу. Они устало брели по улице, вяло переговаривались.

– Хочу спать, – прикрывая рот ладонью, зевнула Полина.

– Я тебя ещё в вертолёте спросить хотела: ты что, как отравленная?

– Придём в гостиницу, всё расскажу.

Но поговорить им не удалось. Едва они успели раздеться и скинуть надоевшие ботинки, как в номер постучали.

Расставались в аэропорту. Катя отвернулась, пряча от подруги покрасневшие глаза.

– Не понимаю тебя, я не первый раз ухожу в тайгу, что ты так переживаешь?

– Поля, я столько всего испытала за эти дни, все эти необычные события совсем сбили меня с толку. Но я всё равно не верю, что ты – колдунья. Скажи мне, может, вы меня разыграли? – спросила Катерина о том, что мучило её всё это время.

Не зная, что ответить, Полина молчала.

– За домом присмотрю, не переживай, – так и не дождавшись ответа, произнесла Катя.

Забравшись в меховой спальник, Полина согрелась и начала засыпать. Вдруг на грани сна и яви ей послышался рокот барабана. Нет, это был не барабан. Это стучал бубен шамана, его ритмичный стук приближался, нарастал, заставляя биться сердце в такт его ударов. Кровь, словно пламя вспыхнула в жилах и огненным потоком понеслась по всему телу, пробуждая то, что спало в ней в ожидании своего времени. Ритмичный стук бубна сопровождался мелодичным перезвоном колокольчиков, в их перезвон тихо вплелась неясная песня свирели. Звучание всё новых и новых инструментов нахлынуло неожиданной мощной волной, сливаясь в удивительно прекрасную музыку. Прилетевший ветер подхватил мелодии, и они, словно прозрачные разноцветные нити, полетели по воздуху, сплетаясь в кружево волшебного узора. Откуда-то, из глубины подсознания, всплыли слова на древнем, тысячи лет назад забытом языке. Они вплелись в нарисованный музыкой узор, и ветер подчинился словам Силы. Теперь, по её желанию, он мог сровнять с землёй горы или неясно погладить головку у одуванчика, не сдунув ни одну пушинку; одно для него было невозможно – вырваться из волшебного плена.

Выбравшись из палатки на рассвете, Полина вспомнила сон. Да и сон ли это был? Музыка, услышанная на грани яви, пробудила память предков, что дремала в ней, ожидая своего часа. Лишь только Полина напела слова, легко пришедшие на ум, как над ухом тонко, как флейта, запел ветер. Чтобы не разбудить до времени силы, дремавшие веками, она замолчала.

Утром испортилась погода. Небо заволокло серыми тучами, непрестанно сыпал мелкий, колючий снег. Кодар не хотел открывать свои тайны. Седловину перевала закрыл густой туман. Подъём становился всё круче. Сплошные каменные осыпи ещё больше усложняли путь. Несмотря на специальное одеяние, сырой, холодный ветер пронизывал до костей. Они шли, преодолевая склон за склоном, – конца дороге не было видно. Седловина перевала открылась внезапно. Серая стена тумана расступилась, и в разрывах облаков появилась пронзительная, бездонная синева, на фоне которой белоснежно сияли вершины гор. Путники стояли в немом восхищении перед буйством каменной стихии. Казалось, каменное море вздыбило в безумном шторме громадные волны с белыми гребнями и повсюду, куда достигал взгляд, непрерывной грядой шли каменные валы, прерываемые глубокими разрезами ущелий.

– Вот цель нашего похода, – показала рукой Полина на исполинскую вершину, похожую на гигантский зуб.

Они стояли, вслушиваясь в звенящую тишину. Природа застыла в ожидании. Силы, дремавшие тысячелетия, пробуждались от глубокого сна. Та, что посмела их разбудить, стояла у провала, отделявшего вершину от седловины перевала. Андерс слышал, как пробуждалась древняя магия. Её мощь поражала воображение. Страх подступал к сердцу при мысли, что они посмели потревожить подобное.

– Наконец-то домой. Я всегда по нему скучаю, когда надолго покидаю город, – отвернувшись от окна, сказала Полина.

– Пошли в ресторан, поужинаем.

– Никуда мы не пойдём. Я кое-чем запаслась, – она достала из-под лавки объёмистый целлофановый пакет. – Сходи к проводнику, скажи, чтобы чай нам принёс, а я накрою на стол.

Они долго, не спеша обедали. Колёса мерно стучали на стыках, отсчитывая бесчисленные километры этой огромной и почти не обжитой человеком земли. За окном проносились покрытые лесом сопки. Сизые тучи, тяжёлые от дождя, лениво ползли вслед за поездом, цепляясь брюхом за вершины гор и оставляя на них клочья белого, похожего на вату тумана. Иногда они проливались небольшим ливнем, рисующим на окнах вагона косые полосы. Перестук колёс и серый день навевали сон. По общему согласию решили о делах не говорить, а лучше забраться на полку и выспаться после трудного путешествия.

Время пролетело быстро. Поезд прибыл в город на следующий день в семь часов вечера. Чита встретила палящим солнцем, запахом расплавленного асфальта и нагревшейся на солнце молодой тополевой листвы. На привокзальной площади бил фонтан. На фоне по-летнему одетых горожан Полина и Андерс, в своей тёплой одежде, выглядели странно.

Они выехали на федеральную трассу Москва – Хабаровск. Дорога петляла между лесистых сопок, ныряя с увала на увал. В машине висело тяжёлое молчание. Первым его нарушил Андерс.

– Ты злишься на меня, я вижу.

– Ты чуть не убил её.

– Не преувеличивай. Я только хотел её оглушить. Ты же видел, во что она превратилась.

– Что ты ей сказал?

Машина свернула на просёлочную дорогу, вдоль обочин кудрявились кусты ольхи, тальника, за которыми плотной стеной темнела тайга. В открытое окно автомобиля струился горьковато-сладкий запах цветущей черёмухи. Пропетляв по ухабистой дороге, они добрались до окраины деревни. Дома стояли тёмные, спать здесь ложились рано и вставали с петухами. Проехав немного по улице, джип остановился у большого добротного дома, купленного Кимом почти сорок лет назад. Деревня понравилась ему тем, что стояла на высоком берегу реки, в тайге. Местность вокруг чем-то неуловимо напоминала ему о покинутой родине.

Андерс пошёл отпирать ворота. Ким, отомкнув дверь, ведущую на просторную веранду, осторожно взял на руки спящую Полину и унёс в помещение. Она не слышала, как её уложили в постель, спала глубоким сном. Янычар, убедившись, что с хозяйкой всё в порядке, вышел во двор и лёг возле крыльца. Вскипятив самовар, мужчины долго ещё сидели на веранде, пили чай с вареньем из лесной малины, глядя, как летят на свет лампы мотыльки и бьются о стекло. Чутко прислушивались к звукам, долетавшим из леса. Но ничто не нарушало мирного покоя деревеньки, только иногда доносился писк испуганной пичуги, да где-то далеко глухо ухал филин.

– Сегодня не придут, – сказал Ким. – Иди спать, первую половину сторожить буду я, на рассвете разбужу тебя.

Андерс согласно кивнул и пошёл в комнату, где хозяин бросил ему на диван простыни и подушку.

Тщательно выстроив защиту от незваных гостей, Ким присел на крылечке. Его глаза, видевшие в темноте так же хорошо, как и днём, ловили каждое движение. Он ждал. Сами стражи не придут, а разведчиков могут отправить. Воздушный теперь не страшен, он уже присягнул на верность Полине. Огненный прятаться не будет, пойдёт на конфликт, постарается запугать, как в случае с поджогом дома. Близость реки Нерчи делала самым опасным врагом стража воды. Но Индра на открытое столкновение не пойдёт, слишком много врагов – два боевых мага и с ними древние амужты. И всё-таки какую-нибудь мелкую пакость она могла устроить. Однако ночь прошла спокойно. Ким дождался, когда небо посветлеет. Спать устроился тут же, на веранде, на стареньком диване. Андерса будить не стал, решил, что в случае чего Янычар успеет поднять всех.

Ким разбудил их на рассвете, когда петухи на разные голоса приветствовали зарю. Было холодно. Со стороны реки поднимался лёгкий прозрачный туман. Мужчины, одетые в штормовки, высокие резиновые сапоги, носили в лодку снаряжение. Полина собирала провизию. Заметив, что люди сели в лодку, Янычар намеревался прыгнуть к ним, но хозяйка строгим окриком остановила его, приказав сторожить дом. Пёс послушно остался на берегу и долго, склонив набок голову, смотрел вслед уплывающему судёнышку.

Шум мотора разносился по пустынной реке, отдавался эхом в небольших распадках, заросших березняком, диким персиком, боярышником. Левый пологий берег открывал широкую пойму. Вдали, похожие на лапы гигантских зверей, голубели изрезанные оврагами безлесые сопки. Попадающие на пути острова стояли в бело-розовом кипении цветущих кустов боярышника, дикой яблоньки, шиповника.

Андерс любовался рекой. Вода стремительно неслась, сверкая в первых лучах солнца. Справа величественно поднимались гранитные скалы, отсвечивая то розовым, то голубым. Там, где горы нависали над самой водой, она с рёвом билась о них, крутилась воронками и снова продолжала свой, веками проложенный путь.

В первой половине дня достигли окраин Нерчинска, причалили напротив небольшого рынка. Закупая провизию, прошлись по магазинам, пообедали в уютном кафе. В полдень они вернулись к лодке загруженные пакетами и коробками.

Полина зависла в переливающейся, словно перламутр, субстанции. Исчезло ощущение времени, пространства, движения. Сколько это продолжалось, она не знала. Чувство реальности возникло, когда ощутила под ногами твёрдую опору. Некоторое время стояла с закрытыми глазами, боясь шевельнуться. Здесь так же, как дома, пригревало солнышко, но чувства не обманывали – мир был иным.

Медленно открыв глаза, она увидела, что стоит на крохотной площадке, на вершине черного пика, словно гигантский палец, указывающий в небо. Пик находился у подножья гор, снежные вершины которых прятались за облаками. С его высоты Полине открылся огромный город, расположенный по обе стороны реки, пересекающей холмистую, поросшую деревьями, равнину, окружённый небольшими поселениями. Вдоль реки пролегал широкий тракт с оживлённым движением в обе стороны.

– Делир, – произнесла она вслух, прислушиваясь к звукам этого слова. Как она стремилась сюда попасть, чтобы вновь увидеть Андерса и отца! Первый раз этот мир отверг её, испугавшись маленькой девочки. Как примут они её сейчас, когда она стала хранительницей, полностью познавшей свой дар?

Полина задумчиво смотрела на страну, простиравшуюся под ногами, где по кровному праву она была наследной принцессой и могла войти в нее, как будущая законная правительница. Желания кем-то повелевать она никогда не испытывала. Самым важным для неё сейчас было встретить Андерса и отца. Сообщить им новость, мысли о которой переполняли радостью всё её существо.

Пора было спускаться вниз, какого-либо механизма для этой цели Полина не приметила. Как, видно те, кто проникал сюда этим путём, должны были уметь летать.

Полина выбралась из города с наступлением рассвета. И теперь её лошадь рысила по широкому тракту, который она заметила ещё в первый момент своего появления в этом мире. Движение на дороге было оживлённым. Навстречу ей двигались аккуратные повозки, следующие в сторону Наркита, доверху нагруженные плодами и овощами. В столицу везли в клетках птицу, свиней, вели привязанных к телегам животных. Огромный город требовал большого количества продуктов.

Полина ехала не спеша. Движение было интенсивным в обе стороны. По дороге ей попадались закрытые лёгкие экипажи, всадники, путешествующие в одиночку и группами. Вначале она чувствовала себя насторожённо, но, видя, что никто не обращает на неё особого внимания, постепенно расслабилась и стала разглядывать окружающий пейзаж.

Эта страна была сказочно красива. Под синим, ясным небом раскинулась изумрудная долина, на которой яркими пятнами выделялись небольшие городки и хутора. Двух и трёхэтажные белые домики с разноцветными крышами прятались в зелени цветущих садов. Всюду была чистота и порядок. Ровные, без единого сорняка, поля. Ни одного оврага или канавы. Вдоль тракта тянулись посаженные, словно по линейке, плодовые деревья, некоторые из них только цвели, на других уже висели спелые плоды. Вся земля ухожена, взлелеяна трудолюбивыми руками. Ей казалось, что даже травы на лугах были одинаковой длины.

Проехав километра два по главному тракту, Полина свернула на боже узкую дорогу, ведущую к небольшому уютному городку, обнесённому каменной стеной.

Она поздоровалась со стражниками, охраняющими ворота, и поинтересовалась наличием у них в городке гостиницы или трактира, где бы можно было перекусить и отдохнуть. Охранники охотно и подробно объяснили ей, как проехать к нужному заведению, предупредив, что с последним лучом солнца ворота закрываются до утра.

Полина ехала трактом, проложенным вдоль берега одной из самых больших рек Делира – Светлой. Городки и хутора сменяли друг друга. Она уже привыкла к тому, что они почти неотличимо похожи один на другой. Порядок царил везде. Чем дальше она продвигалась, тем сильнее росло в груди раздражение. Ей не было жаль взрослых. В конце концов, они сами избрали себе такой уклад жизни. Ей было жаль ребятишек: на всём пути она не встретила ни одной весёлой, смеющейся мордашки. Как маленькие старички они трудились, не отставая от взрослых, подчиняясь его величеству Порядку.

«Не всё благополучно в этой, такой мирной и красивой стране», – с огорчением размышляла Полина.

Она пыталась поговорить с жителями городков, в которых останавливалась по пути. Они охотно отвечали на её расспросы насчёт дороги, местопребывания гостиниц и харчевен, но сразу замыкались, как только заходила речь о выходных, праздниках, отдыхе. В их глазах появлялась странная пустота, за которой прятался страх. Скорее всего, её принимали за одну из проверяющих, приехавшую инкогнито. Сравнив свою одежду с одеждой обычных путешественников, Полина поняла, что для женщины воительницы она слишком богато одета, да и лошадь у неё была чистокровным скакуном. Такие, как она смертные, служили, скорее всего, в одном из четырёх стихийных кланов. Она слишком торопливо уехала из дворца, не получив достаточно сведений о стране, по которой решила путешествовать.

В каждом поселении стояли храмы посвящённые Амертат. Они, конечно, не были построены из чароита, как главный храм столицы, но стояли на главной площади, выделяясь среди других строений лиловым цветом и позолоченными куполами.

Несмотря на внешне красивую жизнь, простой народ Делира не показался ей счастливым. Чем дальше пролегал её путь, тем чаще вспоминала она своё видение, возникшее на вознесшейся к небу, одинокой скале: изумрудная долина, накрытая прозрачным колпаком, огромная тень над ней и нити, протянувшиеся к людям. Полина теперь понимала, что привиделось всё это ей не случайно. Здесь ещё предстояло во многом разобраться, но чем дальше, тем больше в её груди начинал закипать гнев и желание оборвать невидимые нити неведомого кукловода.

Полина вошла в кабинет. Там никого не было. Заметив, что держит в руках платок и застёжку от плаща, вырванную с корнем, положила их на стул, скинув туда же плащ. Прошла вглубь комнаты, устало опустилась в кресло у камина, лицом к огню. Вскоре пришёл отец. Полина сидела, не оглядываясь, чувствуя его гнев.

– Ты даже не хочешь со мной поздороваться? – голос Алекса дрожал от едва сдерживаемой ярости.

Она встала и, медленно выйдя ему навстречу, остановилась напротив.

– Здравствуй, – сказала, глядя прямо в глаза, в глубине которых метались молнии. – Я сильно расстроила тебя?

– Ты ещё спрашиваешь? Ты дала мне слово не применять магии и не сдержала его! Облила грязью двух первых волшебниц Делира, в результате чего поссорилась с двумя сильнейшими кланами! Хуже того! Ты сожгла дюжину служителей храма! Никто в Делире до сих пор не смел совершать такие злодеяния!

Алекс вернулся в свои покои. «Как душно!» – подумал он, со злостью рванув на себя створки окон. Слабый ветерок шевельнул волосы. Правитель в раздумье глядел на простирающуюся перед ним столицу.

После возвращения в Делир, словно серый сумрак лёг на душу. Жил, спрятавшись в своих апартаментах, не замечая, что его страна становится похожа на тюрьму, что за внешним спокойствием в глазах его народа спрятался страх. Да нет! Замечал! Просто было удобно считать, что всё идёт правильно, закрывая глаза на то, как лиловые, расплодившись, словно крысы, правят в Делире вместо него.

Полина, конечно, права. Скучно и серо живётся его народу. Но что он мог сделать, когда вернулся? Всё свершилось без него. Сейчас никто не станет бунтовать против храма. Стихийные кланы выжидают в своих замках: к чему приведет существующий порядок. На их свободу в храме пока не покушаются, и это устраивает чародеев. Таких, как Андерс, можно пересчитать по пальцам. Все они из наблюдателей. Про смертных и говорить нечего, стадо послушных рабов своего благополучия. О каком бунте против храма можно вообще говорить, когда, по большому счёту, он сам порой думает: «Возможно, путь, предложенный лиловыми, не самый приятный, но даёт хотя бы какую-то гарантию избежать вторжения». Алекс знал, что за стенами храма таится могущественная сила. С богами спорить невозможно, какими бы силами чародеи не обладали. Прошли тысячелетия после первого бунта. Один мир до сих пор замерзает во льдах вечной мерзлоты; второй замер в страхе, боясь любого изменения, дорожа своим выстраданным благополучием.

– Это всё Айна! – Алекс со злостью стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Фанатичка!

Хранительницы, преданные своему долгу, так и не смирились с разрушением Апсана и веками вынашивали планы мести. Его дочь только орудие в их руках. Почему он сразу не догадался, что она специально выпустила стражей стихий на волю, чтобы получить древние амужты. Если совет узнает про это, то будет против присутствия Полины здесь и встанет на сторону храма. А дочь только тем и занимается, что провоцирует лиловых.

Полина решила перекусить в небольшом трактире, который располагался у подножья гигантского дуба, ветви которого прикрывали уютный дворик, словно крыша шатра. За невысоким белым заборчиком, прямо на открытом воздухе располагались столики, накрытые белоснежными, накрахмаленными скатертями. Трактир так и назывался: «Большой дуб». Полина прошла за ограждение и устроилась за столом, на который падала тень от нависшей над ним ветви. Заведение пользовалось популярностью, большинство мест было занято. Полина сидела, разглядывая публику, в ожидании официантов, разносивших гостям дымящиеся паром блюда и напитки.

Вдруг что-то небольно ударило её по плечу. Она посмотрела вверх. За стволом дерева кто-то прятался. Наблюдая краешком глаза за озорником, Полина сделала вид, что ничего не заметила. Снова жёлудь прицельно попал ей по плечу, и с ветки раздался проказливый смешок. Стремительно вскочив на стул, она схватила сорванца за руку и велела спуститься вниз. Небольшой человечек в коричневой одежде, с пышной зелёной шевелюрой ничуть не испугался, что попался ей в руки. Он ловко перебрался на свободный стул, стоявший напротив Полины и, весело болтая ногами, с восторгом уставился на неё чёрными, как смородина, глазами.

– Ты кто? – изумлённо спросила Полина.

– Неужели не узнаёшь меня, хранительница? Я лесной гном, – ответил он, звонким мальчишеским голосом.

– Т-с-с, – она поднесла предостерегающе к губам палец. – Я не хочу, чтобы обо мне кто-то пока знал.

От калитки в невысокой густой траве была протоптана тропинка, на ней стояла молодая девушка, судя по поведению, поджидавшая Полину. Приложив палец к губам, она молча взяла её за руку и повела вглубь сада. Серебристые волосы, уложенные в немыслимую причёску, продолговатые, слегка оттянутые к вискам, удивительно красивые, фиалкового цвета глаза и острые ушки выдавали в ней эльфа.

Они прошли по дорожке, прикрытой от посторонних глаз плотно растущими кустами камелии, усыпанными розовыми цветами. Тропинка шла мимо небольшого озера, берега которого заросли высокими ирисами, покачивающими от лёгкого ветерка букетами светло-сиреневых соцветий. Полина заметила девушку в кресле-качалке, сидевшую у воды. Спутница Полины, заметив её интерес, отрицательно качнула головой и пошла дальше по тропинке.

– Это моя сестра, – сказала она, когда они отошли на порядочное расстояние, – мы с ней близнецы. Совсем недавно она потеряла жениха, и теперь всё свободное время проводит у озера Грусти.

– Он погиб?

– Хуже. Его забрали лиловые на остров Забвения. Если бы он погиб в честном бою, то они смогли встретиться вновь, когда ушли бы в Призрачный океан. На проклятом острове все исчезают бесследно.

Алекс от беспокойства не находил себе места. Полина исчезла. Посланные на её поиски верные ему гвардейцы не смогли её обнаружить. Отчаявшийся, он уже готов был обратиться в храм, когда в дверь негромко постучали.

– Войдите, – резким голосом отозвался он.

Полина вошла, как ни в чём не бывало, держа за руку того самого злосчастного гнома с растрепанной зелёной шевелюрой.

Забыв о том, что перед ним стоит не только наследная принцесса Делира, но и хранительница пяти магических источников, Алекс кинулся к ней и, схватив за плечи, несколько раз встряхнул:

– Где ты была? Я от страха за тебя чуть не сошёл с ума! – яростно выговорил он.

Полина из разговора с отцом поняла, что Алекс боится её вмешательства в историю с похищением Андерса. Он думает, что она не понимает, с какими силами придётся столкнуться при его освобождении. Это значило, что отец к расследованию её не допустит.

Полина напряжённо размышляла о том, у кого получить поддержку. Ей были нужны верные, надёжные помощники, а она почти никого здесь не знала, кроме посла эльфов и его семьи. После некоторых раздумий, она решила обратиться ещё к одному человеку.

Поднявшись с кровати и стараясь не шуметь, переоделась. Поворчала, что Лари, который сейчас так нужен, куда-то исчез.

– Я здесь! – раздался звонкий голосок – гном появился из-за пышных складок портьер, протирая заспанные глаза. – Когда здесь было много народа, я спрятался на подоконнике и уснул, а потом слышу, что ты меня потеряла, и решил появиться. Мы куда-то едем? – увидев, что Полина одета в дорожный костюм, спросил он.

– Нам нужно попасть в дом того эльфа, что спас нас от полиции порядка. Как нам быстро и незаметно это сделать?

Ветер дул в нужном направлении, наполняя паруса, и корабль резво бежал, покачиваясь на лёгкой волне. На третий день на горизонте показалась серая гряда скал, словно белыми кружевами, окруженная пенистыми волнами, бившимися о торчавшие из-под воды рифы, похожие на зубы акулы. Бывалые моряки знали: подводное течение вблизи скал такое, что не выдерживал ни один якорь, корабли, случайно оказавшиеся в этих местах, часто находили здесь гибель. Но Янис уверенно вёл «Сирену» к гряде скалистых островов, изгибающихся, словно подкова, внутри которой находился небольшой тихий залив. Концы подковы, глядевшие в открытое море, надежно укрывали бухту от неусыпных стражей острова «Забвения», маячившего своими острыми, как пики, скалами на северо-востоке.

К земле подошли на закате. Солнце проложило алую дорожку прямо к заливу. Капитан, сменив рулевого, развернул корабль и направил его по ней, словно следуя указанному курсу. Полина встала на корме. Пассажиры и команда застыли в ожидании, боясь произнести слово, чтобы не помешать волшебству. Хранительница протянула руки с раскрытыми ладонями в сторону заката, в глазах загорелись зелёные огоньки, губы прошептали заклинание. И произошло чудо. Из глубины моря пришла волна, она бережно подняла на своей огромной ладони судёнышко и перенесла через рифы, опустив в спокойную воду бухты.

– Ну вот и прибыли, – переведя дух, произнес капитан после полёта судна над гибельными камнями.

Полина спросила, насмешливо улыбаясь:

И снова они шли по бесконечным коридорам, поднимаясь к вершине острова. То, что произошло на нижних этажах, осталось здесь незамеченным. Зелёное сияние пятого источника из иного мира разрушило всю отлаженную систему обеспечения жизни замка, основанную на магических заклинаниях. Полина представляла это как замыкание в компьютере, которое привело к сбою в работе всей системы.

Наткнувшись на какую-то кладовую, они раздобыли себе лиловые накидки с капюшонами и шли теперь, не прячась, не привлекая к себе чужого внимания. Продвижение вверх закончилось около плотно закрытой двери, охраняемой стражниками, одетыми в латы и вооружёнными алебардами. Оглядев подозрительно спутников, один из них спросил:

– Кто вас послал? Пароль?

Вместо ответа Фарин метнул два ножа. Охранники безмолвно повалились на пол, выронив оружие. Пленные, примкнувшие к ним в тюрьме, быстро подхватили убитых и спрятали в расположенной неподалеку нише. Толкнув освободившуюся дверь, отряд оказался в ярко освещённом коридоре, который кольцом огибал вершину замка.

– Похоже, мы добрались до места, – негромко произнёс Охтарон. – Предлагаю сначала проверить помещения слева, а потом уже приступим к центру. Чем позже нас обнаружат, тем больше надежды на спасение пленников. За дверями слева находились пустые, роскошно обставленные комнаты, как видно, для высшего персонала. Рядом с ними располагались склады с различными вещами, аккуратно разложенными в шкафах и на полках. В соседних шкафах стояли бутыли с жидкостями разного цвета. Другие помещения были похожи на лаборатории с длинными столами, уставленными штативами с приборами и колбами, в которых что-то кипело, подогреваемое едва видимым огнём. Больше всего поразила их комната, где в огромных аквариумах плавали необычного вида черви, огромные пиявки, животные похожие на осьминогов, но у каждого имелся длинный полый отросток с большой присоской на конце. Некоторые существа были настолько необычны, что путешественники затруднились дать им определение. Везде вдоль стен располагались полки с книгами и свитками. Они обошли коридор по кругу, но ни одного человека не обнаружили.

Возвращение на корабль было радостным и для команды, и для тех, кто участвовал в битве. Хотя среди них были раненые, все вернулись живыми. Участники сражения и бывшие пленные разбрелись по кораблю, чтобы привести себя в порядок.

Полина прошла в свою каюту. Лари сидел на кровати зарёванный, с надутыми губами.

– Как ты, малыш? – ласково спросила она.

– Ты меня обманула! – сказал он дрожащим голосом и отвернулся.

Полина присела рядом с ним на кровать и погладила его по растрёпанной шевелюре.

Собраться решили на зелёной лужайке, на пологом холме под раскидистым дубом. Пришла команда «Сирены», освобождённые узники острова «Забвения», и те, кто сидел в нижнем коридоре, и те, которых сначала вырвали буквально из лап смерти в зале очищения, а потом, за два дня путешествия, эльфы и Полина с трудом излечили от паралича.

Пришла Полина со своим отрядом. Они подошли позже других. Сидевшие вокруг дуба люди встретили их стоя, приветствуя криками.

Когда все успокоились и расселись кто на выступающие корни огромного дерева, кто просто на траву, капитан рассказал о подвиге Нарви и Гунара, взорвавших проклятый остров. Присутствующие на совете снова дружно встали, почтив память подгорных гномов.

После капитана выступил Андерс и рассказал, насколько лжива религия, что принесли пришельцы в лиловых одеждах в их страну, и сколько бед принесла сначала Апсану, потом Делиру. После него выступали и говорили много. Не участвовала в разговоре только Полина, она хотела, чтобы народ решил всё сам.

Всем сходом постановили разойтись по селениям, к родным и близким и рассказать всё, что они видели и испытали. Проклятый кристалл уничтожен, и пелена колдовства спала с человеческих глаз.

Так, в обнимку, они очутились в саду Правительственного дворца, всё у той же потаённой калитки, перед растерянным охранником.

Полина улыбнулась ему сияющей улыбкой и совсем по-домашнему спросила:

– А папа дома?

– Да, Ваше Высочество, – вытянувшись перед ней в струнку, отдавая честь, громко произнёс стражник.

– Пошли, – повернувшись к Андерсу, позвала она.

Они шли к громаде храма, построенного из чароита, фиолетово-сиреневые переливы которого шелковисто искрились на солнце. На золото его куполов при свете яркого солнца невозможно было смотреть. Широкая, украшенная мозаикой из цветного травертина лестница, вела к площади. Впереди шли Алекс, Айна, Полина, Андерс, на плече у которого сидел маленький гном. За ними – те члены Совета, что остались верны вакату, дальше шли горожане и жители пригородных сёл. Со всех улиц столицы люди живыми ручейками стекались к толпе, двигавшейся в сторону храма. Поднявшись до конца лестницы, шествие остановилось перед огромными, занимающими почти всю многоэтажную стену, вратами. Они были закрыты, так как в повседневное время обычно пользовались небольшими, двухстворчатыми дверями. Врата открывали лишь по великим праздникам.

– Сегодня в храме нас должны услышать! – громко сказала Полина, обращаясь к людям, идущим следом за ними.

Повернувшись лицом к вратам, она привела в движение воздушную волну, под её упругим давлением огромные створки открылись, впуская в храм яркий солнечный свет. По толпе народа пронёсся шёпот. Люди придвинулись ближе к своим правителям. Андерс снял Лари с плеч и взял за руку.

Восставшие чародеи первыми шагнули на мозаичный пол храма, выложенный из разноцветного мрамора. Храм поражал громадными размерами внутреннего зала. Его стрельчатые, украшенные витражами окна уходили ввысь, под своды купола. Лучи солнца, проходя сквозь разноцветные стёкла, создавали причудливую игру света и тени. Вдоль стен были расставлены скамьи. На них, вместе с монахами в лиловых одеждах, сидели члены совета, предавшие правителя. Далеко в глубине зала темнел высокий трон из чароита, на нём восседала величественная фигура в бело-голубом наряде. Богиня, явившаяся в мир в человеческом обличии. Полина, не отрываясь, смотрела на ту, ради встречи с которой она вынесла столько испытаний.

Несмотря на громадные размеры зала, взгляд божества встретил их у порога. Амертат смотрела на них неподвижными, холодными, словно сама вечность, глазами.

Большой совет заседал всю ночь. Отменили законы, принятые под давлением храма. Восстановили прежние. Полина и Андерс заседали на совете полноправными членами. Айну пригласили почётным гостем. Кланам было предложено решить дальнейшую судьбу магов, принявших сторону ложной богини, и предавших народ Делира.

Население Наркита трудилось всю ночь. Утром на месте храма все увидели огромную площадь. Всем народом решили проводить здесь столичные празднества, гуляния и поставить на ней памятник Гунару и Нарви – гномам, отдавшим свои жизни за свободу Делира. День победы над злым божеством Исмар, объявили днём Освобождения и праздновали его три дня. Больше всего народ чествовал свою принцессу.

А потом наступили будни. Айна, попрощавшись со всеми и пообещав, что непременно будет их навещать, вернулась домой.

Полина всё чаще и чаще оставалась одна. Неотложные государственные дела, которых накопилось много, отвлекали Алекса и Андерса от её общества. Она пыталась им как-то помочь, но ей мягко объяснили, что в Делире этим занимаются мужчины. Добавив, что беременной женщине необходимо больше гулять на свежем воздухе, есть фрукты и как можно быстрее забыть обо всех выпавших на её долю волнениях.

Полина не стала с ними спорить. Отец взял с неё слово, что она будет вести себя соответственно будущей правительнице страны, чтить её нравы и законы. Полина согласилась на это, чтобы лишний раз его не волновать. Она была вынуждена терпеть общество придворных дам, слушать их бесконечные сплетни, доносы друг на друга, лесть в глаза и шепоток за спиной. Полину больше всего злило то, что она вынуждена была сдерживать себя, не показывать недовольства. Она понимала, что её гнев вызовет только бурю сплетен о своей персоне и расстроит отца. Но однажды, услышав, как они откровенно обсуждали её отношения с Андерсом, она не выдержала и прогнала всех вон, запретив появляться у себя в апартаментах.

Лодка Андерса приземлилась в городе Лазурном, на посадочной площадке около дворца, где жил командующий флотом Делира. Маг выбрался из неё и направился к широкой, с расписными колонами, лестнице. У входа его встретил слуга и проводил до кабинета хозяина.

Янис, которого назначили на эту должность после победы, очень обрадовался, увидев старого друга. Крепко обняв Андерса, он проводил его в гостиную, вызвал слугу и приказал накрывать на стол.

– Рассказывай, что привело тебя ко мне, ты ведь так просто не бросил бы свою красавицу невесту.

– Не такая уж она красавица, – неожиданно раздражённо сказал тот.

– Не понял? Как ты можешь говорить о Полине в подобном тоне? Может, тебя не устраивает, что она беременна? Но ты, ты же так радовался этому.

Алекс выполнял обещание, данное Полине. Во дворце полным ходом шла подготовка к торжественному балу. Рассылались приглашения не только в кланы, но и в Дравлин, Ниатон, соседние княжества. Шились наряды, закупали продукты для большого количества гостей.

Полина ждала этого дня с нетерпением. Она не пыталась больше поговорить о нём с Андерсом. Её чувства подсказывали, что лучше не торопить события. Тем более, что он снова стал с ней по-прежнему нежен, вечерами они гуляли по саду, он рассказывал ей о своих планах на будущее, хотя по-прежнему прощался с ней на пороге спальни, поцеловав в щёку и пожелав спокойной ночи. Но Полина уже смирилась с этим, объясняя себе странное поведение жениха необходимостью соблюдения этикета.

Вечером, накануне бала, она решила пройтись одна и неожиданно забрела в уголок, отгороженный цветущими кустами от остального сада, будто спрятанный от посторонних глаз. Она растерянно остановилась, глядя на стайку белоствольных берёзок, словно взбежавших на пригорок, мимо которого протекал ручей. Его берега заросли кустами черёмухи, боярышника, шиповника, усыпанными спелыми крупными ягодами. Чуть в стороне, за небольшой скалистой осыпью, росли лиственницы и сосенки, а под ними голубыми островками виднелись кустики голубики. Кто перенёс кусочек родной ей природы в этот райский сад? Скорее всего, отец. Полина подошла к берёзкам, ласково погладила шелковистую кору, испачкав в белом налёте ладонь, потом, перебравшись через осыпь, набрала в горсть голубики, вернулась на пригорок, присела, греясь в лучах ласково припекающего солнышка. Она выбирала из ладони крупные, покрытые сизым налётом ягоды и клала по одной в рот. Ей казалось, что она ничего вкуснее до этого не ела. Ностальгия мягкими тисками сжала сердце. Она пришла в этот мир ради любимого, но, кажется, напрасно. То, что выглядело дома удивительной сказкой, превращало постепенно её будни в роскошную клетку. Неужели она никогда не увидит родных мест? Будет сидеть за этими стенами, позабыв о воле? Слезы капали на ладонь, придавая ягодам голубики солёный привкус. Уходить не хотелось. Никто её не ждал. Отец и Андерс были заняты делами. Лари отпросился к матушке, а остальным не было до неё никакого дела. Полина впервые пожалела, что покинула родной мир.

Алекс, не обнаружив её во дворце, безошибочно направился в укромный уголок сада.

Поднявшись на пригорок, он увидел Полину, сидевшую на траве, с горстью голубики в руках. Заметив её покрасневшие глаза, Алекс присел на траву возле дочери.

Полина приказала Фарину и Тирону встать у двери снаружи её покоев и никого, кроме отца, к ней не впускать.

За то, что случилось в тронном зале, она винила только себя. Андерс ничего не знал о проклятье Исмар. Понадеявшись, что это были пустые слова побеждённого существа, она пустила всё на самотёк. Он мучился, не понимая, что с ним происходит, а она, вместо того, чтобы откровенно с ним поговорить, искала оправдания его поступкам. Полина не представляла, что такое сильное чувство, какое было между ними, может исчезнуть, и, не теряя надежды, ждала чуда. Но чудо не произошло. Злое колдовство украло у неё любовь. Реальность оказалась ужасной. Его злой смех до сих пор звучал в ушах. Их связывал только долг, который отнимал у него свободу. Андерс понимал, что он будет вынужден на ней жениться. На балу она увидела в его глазах ненависть и страх. Сегодня её ревность к девушкам из кланов показала, что может сделать «изменяющая» с окружающими, если сорвётся и обрушит на них свой гнев. Жить с женой из клана избранных можно только любя её безоглядно, сегодня это поняли оба.

Глаза у Полины оставались сухими, ей было так нестерпимо больно, что она не могла даже плакать.

«Нужно собираться в дорогу пока никто не пришёл её утешать», – подумала она и подошла к раскрытому окну. Прощаясь, посмотрела на прекрасную столицу страны, в которой ей так и не суждено было стать настоящей принцессой, а потом вместе с Андерсом править её народом.

Давно, кажется в другой жизни, на берегу Арахлея, она сказала любимому, что боится, что Боги позавидуют им. Так и случилось.

В просторной комнате на диване сидели две женщины, похожие друг на друга, как сёстры близнецы, только у одной из них были странные глаза, не имеющие зрачков, зелёную радужку сплошь заливала тёмная малахитовая зелень.

Средних лет мужчина, зеленоглазый, высокими скулами и узкими лицом чем-то напоминавший рысь, сидел в широком кресле напротив них. Весёлая, непоседливая четырёхлетняя девочка, с рыжими косичками, забралась к нему на колени и увлечённо рассказывала о поездке в город к тёте Кате, глядя на него лучистыми, серебристо-серыми глазами. По выражению его лица было видно, как он обожает маленькую непоседу, внимая каждому её слову.

– Ты так и не решилась на новое путешествие? Они ждут вас. Чего ты боишься? Тебе было столько же лет, сколько сейчас ей, когда ты впервые попала в Делир. Арина ни разу не видела отца и деда. Сегодня она вновь расспрашивала меня о них. Я хочу, чтобы они наконец познакомились. В отличие от тебя, внучка знает, кто она такая, и готова к этому путешествию.

– Да, ты права, Арина, в отличие от меня, узнала о своих уникальных способностях, едва только начала разговаривать, – с любовью глядя на девочку, промолвила Полина, но это не значит, что она должна покинуть наш мир. Я хочу, чтобы она жила здесь.

– Ты ещё не пробовала прочитать её судьбу в зеркале магического камня?