Шпионов ждали.

И это обстоятельство было в Обске делом совершенно не удивительным. Можно даже сказать, привычным, уже от того, что подобное происходило в городе довольно часто и порой такие ожидания оказывалось совсем не напрасным.

Но если они и оборачиваясь конкретными результатами, то в общество не проникало и крошки новостей. Традиционно про подобные успехи в газетах не писали, на собраниях не декламировали, не рассказывали по радио, избегали транслировать по телевидению.

Вот почему они так и оставались навсегда для обывателей важной государственной тайной. Особенно вошедшей в своеобразную моду на кухонных семейных разговорах и соседских обменов мнением за традиционной чашкой чая с тех самых пор, как ещё в середине двадцатого века начались серьёзные перемены в этом небольшом, некогда сплошь деревянном, провинциальном городишке.

Обычная, никогда не исчезавшая из виду, можно сказать, перманентная завеса секретности, уверенно и гордо, долгие годы царила над значительной частью Обска.

Она, можно сказать, нисколько не мешала лично Борису Круглову. Как в его карьере, так и в семейной жизни, о чём можно было судить уже и по тому, что несколько лет он вполне благополучно проработал на ответственной должности руководителя в пресс-центре мэрии.

Но этого нельзя было сказать по поводу исполнения им профессии журналиста. Особенно когда коллеги из средств массовой информации всем скопом наседали с законными требованиями. Заключавшимися в том, чтобы их, как и начальство, тоже посвятили в тайны, окружавшие те или иные события.

В таких случаях то и дело приходилось сдерживать любопытство братии из редакций газет, радио и телевидения.

Нигде не запланированным и не учтённым рейсом военным вертолёта доставили из Новосибирска на место конечного пункта поездки делегацию иностранных инспекторов.

Теперь они уже и выглядели совсем не так, как в столичном аэропорту по прилёту в Россию.

На взгляд переводчика:

— Исчез прежний дипломатический лоск.

Академик Дмитрий Окуневич, после расставания в своём служебном кабинете с иностранными гостями, смог, наконец-то расслабиться. А также скинуть с себя груз, заключавшийся в необходимости соблюдать строгость на лице и общий деловитый вид.

Теперь же, внимательно рассматривая из окна, проводы иностранных наблюдателей па полигон, он чуть ли не хохотал от избытка чувств.

Настолько нелепо смотрелись эти господа сейчас, будучи облачёнными в мешковатые костюмы повышенной химической защиты.

Да и вообще, вся эта процедура выглядела со стороны настоящим спектаклем:

Жарко стало ближе к новогодним праздникам.

Ещё, вроде бы, не настало время для официальной предвыборной борьбы, но её реальное наступление почувствовали все, кто не чурался животрепещущих новостей.

Особенно рвали из рук некоторые газетные полосы. Ведь оказалось не так много печатных изданий, которые с некоторых пор смело вещали о неблагополучной экологической обстановке как в самом городе Обске, так и его окрестностях.

Утверждали иные мастера раздувания огонька сенсации в настоящий пожар, со ссылкой на закрытые источники, якобы, до невозможности отравленных продуктами сжигания ракет на полигоне Химического завода.

Ничто не предвещало беды там, где ещё прошлой осенью, что называется «во всю ивановскую» суетились умелые и работящие заводские монтажники-испытатели, готовя к «земному запуску» очередной твёрдотопливный ускоритель.

И где чуть ли не каким-то «маскарадом», для наблюдавших на это со стороны, работников полигона химического завода выглядело появление на этом особо режимном участке установок сжигания ракетных блоков, иностранной делегации.

Правда, гостям не завидовали и, по распоряжению начальства, откровенно не потешались над компанией зарубежных инспекторов, облачённой, словно в насмешку, мало того, что в старомодные, так ещё неудобные и мешковатые резиновые «скафандры».

Образца, как было известно рабочим и специалистам поля испытаний и утилизации, так и не понадобившихся родной стране изделий, на позднее середины двадцатого века.

Нет, наверное, на земле такого повода, по которому бы, время от времени, не возникали семейные неурядицы.

Для Бориса Круглова, вынужденного днями просто сидеть дома за компьютером, обрабатывая наполовину готовую рукопись о пожарных, такие проблемы в ячейке общества обычно начинаются сразу по возвращению с работы жены и дочери.

Сначала Алла Николаевна, поджав накрашенные губы, иронично интересуется содержимым кастрюлек на плите, которые должен был наполнить, к их появлению у домашнего очага, чем-нибудь вкусненьким «временно безработный» благоверный.

Потом, мирно посмотрев по телевизору программу местных новостей, они уже вдвоём разогревали ужин для дочери.

Известие о страшной промышленной катастрофе, внезапно разразившейся, ближе к полуночи, на их полигоне по утилизации некондиционной продукции, застало директора Химзавода на привычном для него в это время суток месте. За рабочим столом.

Академик Дмитрий Окуневич как раз занимался тем, что уверенно визировал синими чернилами своей любимой авторучкой с золотым «паркеровским» пером важную техническую документацию:

— На выпуск самой первой, пусть пока еще малой серии, твёрдотопливных блоков крайне перспективной, не имевшей себе аналогов в мире, баллистической ракеты «Кистень».

От того на душе большого учёного и признанного организатора оборонного производства было приподнято и светло.

Борису Круглову внезапно почудилось, что он очень долго находится в собственном гробу: заколоченном, опущенном в могилу и уже засыпанным землёй.

— Причём, лежит в нём уже сверх всякого терпения, — понимал он. — Вот уже совсем скоро в тесной скорбной «домовине» станет просто совершенно нечем дышать.

Он попытался разлепить губы:

— А позвать на помощь некого.

В ночь страшной техногенной аварии, случившейся на ракетном полигоне, нашлось немало забот для заместителя директора Химзавода по быту Сергея Покровского.

Ведь, наряду с прочими экстренными делами, его основной функцией организатора социальной сферы коллектива предприятия теперь стало и решение неотложных вопросов, то и дело возникающих при госпитализации и дальнейшем лечении людей, пострадавших во время взрывов ракетного топлива и пожаре на ряде участков поля утилизации изделий.

Потому Сергей Сергеевич на время приёма, как выживших людей, так и покойников, погибших на территории предприятия, окончательно, до завершения всех спасательных операций, переместился из своего дома в ведомственную медико-санитарную часть.

…Эта, довольно крупная по числу коек в стационаре, оснащенная всем необходимым самым современным оборудованием, больница сразу создавалась исключительно для нужд именно тружеников оборонного комплекса.