После двух дней нашего космического полёта я начал подумывать о самоубийстве. Это казалось единственным способом спасти себя от дерьмовой еды Келя. Отвратительных на вид белых тюбиков, содержащих, если верить нанесёнными на них жирными чёрными буквами надписям, «МЯСО» и «ОВОЩИ».

– Мы почти на месте, – сказал Кель, вглядываясь в окружающее пространство из кресла пилота. В голосе брата звучало волнение, глаза возбуждённо блестели, как будто окружающая нас темнота с разбросанными по ней яркими точками звёзд и космическим мусором отличалась от любого другого участка бескрайнего космоса.

Я тоже был взволнован мыслями о предстоящей посадке и возможности получить настоящую еду. Кель до сих пор так и не объяснил мне, что он задумал. Брат уговорил меня рассмотреть очередной придуманный им «способ заработать лёгкие деньги», и мне не хватило мужества ответить отказом. Поступи я подобным образом, и он оскорбился бы, как если бы я помочился ему в ванну, и снова перестал бы общаться со мной на протяжении нескольких следующих месяцев.

Само собой, мне придётся спустить его с небес на землю, но только после того, когда мы как следует поедим... Разумеется, платить буду я. Готов поспорить, он давно уже не пробовал настоящей говядины.