Имя Адольфо Биой Касареса (1914–1999) в аргентинской – и в мировой! – литературе стоит рядом с именами Борхеса и Кортасара. «Борхес завораживает, Кортасар убеждает, Биой Касарес тревожит» – это краткая и точная характеристика, данная французским критиком Юбером Жюэном наиболее значительным прозаикам современной Аргентины. Действительнось, окружавшая Биой Касареса, вызывала у писателя тревогу. И эта тревога явственно звучит в психолого-фантастических романах «План побега», «Сон о героях», «Спящие на солнце», упрочивших всемирную известность автора «Изобретения Мореля».
Помимо романов, в настоящее издание включены избранные рассказы разных лет. Все произведения публикуются на русском языке впервые.
Первым моим другом стал Эладио Эллер. А потом были – Федерико Альберди, которому весь мир казался понятным и тусклым, братья Эспаррен, Козел Рауч, который у всех подмечал недостатки; много позже появилась Милена. Мы собирались на улице 11 Сентября, в доме родителей Эллера; это было шале с черепичной крышей и садом, казавшимся нам огромным: красные, посыпанные битым кирпичом дорожки петляли между зелеными клумбами; ветки густых магнолий, затеняя чахлые розовые кусты, сгибались под тяжестью цветов, которые я всегда вспоминаю безупречно белыми. Излюбленным нашим местом был гараж в подвале, точнее, стоявший там «стоддарт-дейтон»; этот автомобиль пребывал в состоянии вечного ремонта. В те времена, до Милены, семья Эллер состояла из владельца «стоддарт-дейтона» – отца, сеньора в долгополом пыльнике из желтоватой фланели, матери – доньи Виситасьон, изящной, живой, разговорчивой, всегда умевшей настоять на своем, и Кристины – сестры Эладио, девицы, являвшей собой образец совершенства, как две ее аккуратно заплетенные косы; она вечно следовала за Эллером – страстный и самоотверженный ангел-хранитель – и казалась сдержанной, пока очередная вспышка гнева, – а с годами такие всплески становились все чаще, – не выявляла ее едкой вульгарности. Незадолго до исчезновения отца семейства, – он уехал на восемь дней в Сантьяго-де-Чили на какое-то собрание ротарианцев,
[1]
и больше о нем не слыхали, – родился Диего, которого по его малолетству мы в компанию не брали.
Эладио Эллер одновременно и притягивал, и отталкивал нас своим богатством, во-первых, и своими изобретениями, во-вторых. Помню, я целый вечер без устали расхваливал своим домашним заводной поезд, купленный сеньором Эллером для Эладио. На следующий вечер я с неподдельным возмущением качал головой и, уверенный в одобрении взрослых, говорил:
– Что-то не так. Не так. Не знаю, что сказал отцу Эладио, но сеньор Эллер сегодня опять пришел домой с огромной коробкой, с новым подарком, с новым поездом: электрическим.
На следующий вечер я горестно повествовал:
– Эладио пришлось разобрать оба локомотива!
