Майским утром из ворот иностранного посольства выехал приземистый автомобиль. Покружив по московским улицам, он остановился в Теплом переулке. Из автомашины выскользнул человек в плаще и кепи с чемоданом в руке. Оглянувшись по сторонам и никого не заметив, он быстро пересек тротуар и скрылся во дворе большого дома. Автомашина, высадившая незнакомца, набрав скорость, скрылась за поворотом квартала.

Через несколько минут из подъезда дома на улице Льва Толстого, параллельной Теплому переулку, вышел тот же мужчина, но теперь уже в темном костюме и зеленой велюровой шляпе. В руках у него был объемистый портфель. Внешний вид незнакомца не выделял его среди прохожих — обычный служащий, каких часто можно встретить на улицах любого города. Пройдя до Крымской площади, он спустился в метро и доехал до станции «Комсомольская». Взяв билет в пригородной кассе Ленинградского вокзала, человек с портфелем вышел на перрон и занял место в тамбуре вагона отходившего электропоезда.

На станции Останкино в этот же вагон вошел высокий сухощавый мужчина в летнем коверкотовом пальто и серой шляпе. Нос его седлали темные очки в белой оправе. Вошедший остановился в тамбуре и осмотрел находившихся там пассажиров. Затем он снял очки и стал их тщательно протирать платком, вынутым из кармана пальто. Очки скрывали густые черные брови, сросшиеся на переносице, мало гармонировавшие с рыжими усами, торчащими щеткой под мясистым носом, и карие глаза, окруженные воспаленными веками.

Человек с портфелем, внимательно наблюдавший за вошедшим, подошел к нему и обратился с вопросом:

— Простите, гражданин, вы не скажете, когда поезд прибывает в Клин?