Анна Австрийская, или три мушкетера королевы. Том 2

Борн Георг

В остросюжетном историческом романе Георга Борна отражены страницы истории Франции эпохи правления Людовика ХIII и Людовика XIV.

В центре повествования — жизнь королевы Анны Австрийской, трагическая судьба одного из ее сыновей, известного как Железная Маска.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

I. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ КОРОЛЯ

Наступило 27 сентября.

Утром все министры и сановники собрались во дворце. Королева-мать и герцог Орлеанский также посетили Лувр, чтобы, как того требовал этикет, поздравить Людовика, и в то же время, пользуясь случаем, по возможности, разузнать кое-что.

Ничего необыкновенного в поведении короля они не заметили. Он казался лишь несколько веселее, чем обычно.

По окончании всех аудиенций, королю доложили о приезде кардинала Ришелье.

Кардинал вошел и с сознанием собственного достоинства поклонился королю.

II. ТОРЖЕСТВО

Желание короля ничего не жалеть для украшения объявленного им торжества было выполнено с истинно королевской роскошью.

Еще никогда при дворе Людовика XIII, по справедливости названного Бережливым, не видели такого великолепия.

В громадных дворцовых залах повсюду были устроены роскошные фонтаны, с галерей ниспадало множество богато вышитых знамен. Миллионы свечей освещали анфилады комнат почти дневным светом. Во избежание жары были принесены колоссальные серебряные вазы, наполненные льдом. В боковых залах были накрыты столы, ломившиеся от бутылок с редчайшими винами.

В восьмом часу большая часть приглашенных уже была в сборе. Здесь были все министры, все знатнейшие сановники, высшие военные чины, вся родовая аристократия, иностранные послы и представители среднего сословия.

Немного позже приехали Мария Медичи и герцог Орлеанский, а за ними явились маркиз Галиас, Сен-Марс, де Ту, Ришелье и шевалье Мармон, разные знатные иностранцы, папский нунций и граф Фернезе, уже вышедший из рядов мушкетеров.

III. ЖЮЛЬ ГРИ

Было уже далеко за полночь, когда карета кардинала остановилась у подъезда резиденции Ришелье.

Кардинал был в высшей степени взволнован. Еще никогда в жизни не бурлила так кровь в его скрытной груди! Несмотря на высокий духовный сан, у него вырвалось ужасное проклятие, когда он убедился в том, что все его планы разрушены и Людовик твердо намерен окончательно примириться с Анной. Весь вечер король был необыкновенно предупредителен с женой, точно стараясь доказать всем и каждому, что попытка снова разъединить их будет безуспешной.

Людовик все время старался быть с ней рядом, несколько раз повторял ей, как глубоко обрадован он тем, что, наконец, ему удалось устранить все причины их размолвки и закончил просьбой об интимной встрече с ней.

Анна ответила ему, краснея, что если он придет к ней, как супруг, то она будет счастлива принять его.

Таким образом, между королевской четой установилось полное согласие. Все окружающие радовались этому примирению, понимая, что только любовь Людовика к жене могла затмить все зло, причиненное его недоверием к ней.

IV. ПРИВИДЕНИЕ В МАЛЕНЬКОМ ЗАМКЕ

После праздника в Лувре прошло четыре дня.

Господин Пипо и маленькая луврская судомойка Жозефина были просто завалены работой. Нужно было перемыть, перечистить и привести в порядок огромное количество драгоценной посуды, бывшей в употреблении в торжественный день рождения короля.

Уборка была уже окончена и ключник с довольным видом закрывал шкафы и двери, говоря, что, слава Богу, все пойдет по-старому, когда в дверь вдруг кто-то постучался.

В комнату с серебром не входил почти никто из посторонних, кроме лакеев.

Пипо с удивлением и любопытством поднял голову и уставился на дверь.

V. ПАПА КАЛЕБАССЕ

— Как зовут неизвестного человека, добившегося аудиенции? — спросил Ришелье своего старого камердинера.

— Господин Пипо, ваша эминенция.

— Забавное имя! Кто же такой этот Пипо и чего он хочет?

— Не знаю, чего он хочет, ваша эминенция, он называет себя смотрителем кладовых с серебром и говорит, что ваша эминенция милостивы к нему.

— Смотритель кладовых с серебром… — повторил Ришелье, и по губам его резко очерченного лица скользнула легкая улыбка. — Помню, помню! Приведи его!

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

I. МАЗАРИНИ

Король Людовик XIII только на полгода пережил своего министра Ришелье: он умер 13 мая 1643 года. Перед смертью, по настоянию Мазарини, Людовик учредил так называемый правительственный совет, который должен был управлять государством вместо его несовершеннолетнего сына.

Мазарини также примирил короля с его братом Гастоном Орлеанским, а несчастная Мария Медичи в то время доживала свои последние дни в Кельне, в крайней бедности.

Анна Австрийская, во-первых, была возмущена в душе действиями Мазарини, вследствие которых власть ускользала из ее рук, а во-вторых, Гастон Орлеанский был ей лично неприятен, ведь она надеялась быть полновластной регентшей.

Но Мазарини настоял на своем и уговорил короля сделать его государственным советником и членом нового правительственного учреждения, которому предназначалось управлять Францией под президентством герцога Орлеанского, до совершеннолетия Людовика XIV.

Анна Австрийская была очень недовольна кардиналом, и даже не хотела первое время принимать его.

II. ТАЙНЫЙ СУД

— Ах, дядя Калебассе, какое счастье, что я, наконец, нашла вас, — сказала Жозефина, торопливо подходя к торговцу фруктами улицы Вожирара, только что собравшемуся опустить свой зонт, так как уже наступил вечер.

— Ну, что же за важные новости ты мне несешь, милая крестница? — спросил, улыбаясь, старик, подавая хорошенькой девушке свою загорелую руку, — что с тобой? Смотри, ты совсем запыхалась!

— Я иду из маленького замка и спешу в ваши кладовые. Господин Пипо, наверное, уже ждет меня.

— Что же ты делала в маленьком замке?

— Я была у кастелянши.

III. В СКЛЕПЕ СЕН-ДЕНИСКОЙ ЦЕРКВИ

Прошел год после описанных событий. Однажды вечером церковный сторож старого Сен-Дениского аббатства в необычный час отворил двери церкви и принялся зажигать свечи у икон.

Вероятно, в церкви должна была совершиться какая-нибудь торжественная служба, но какая, этого никто не знал. Поэтому около аббатства не было ни любопытных, ни молящихся.

В склепе этого храма, названного Крипта или подземный склеп, в основном покоились тела членов королевского дома.

Внутри церкви, около места ведшего на хоры, был ход в склеп, отверстие которого постоянно закладывалось четырьмя каменными плитами.

К вечеру, о котором мы говорим, каменные плиты были сняты, это обстоятельство указывало на то, что ночью кто-то намеревался посетить склеп. Не предстояло ли погребение кого-нибудь из королевской фамилии? Но ничего не было известно о смерти какого-либо члена королевского дома.

IV. БЕГСТВО

Бастилия, огромная и страшная государственная тюрьма, в которой содержалось в то время множество заключенных, со всех четырех сторон имела по высокой пятиэтажной башне, над которыми проходила галерея, заставленная пушками.

В одну из камер этих башен был заключен Жюль Гри, для того, чтобы навсегда обезвредить его.

Кто раз попадал в эту громадную государственную тюрьму, тот мог считать себя навсегда оторванным от внешнего мира, потому что выход из нее был почти небывалым случаем.

Надзор за заключенными в ней был так строг, стена, окружавшая ее, так высока, а рвы по обеим сторонам этой стены так глубоки, что было бы безумием мечтать о возможности побега. Заключенные были полностью отделены от всего остального мира, и всякое сношение с кем-либо было немыслимым, тем более, что сторожа и смотрители были восновном старые суровые солдаты, обращавшиеся грубо е арестантами. Никто никогда не вступал с заключенными вразговоры, и сторожа исполняли свои неприятные обязанности с присущей военным точностью и аккуратностью.

Когда Жюля Гри ночью привезли в Бастилию, он, со свойственным ему собачьим чутьем, каким бывают наделены такие как он люди, запомнил со всеми подробностями местность, дорогу, ворота, коридоры и повороты в них, полагая, что все это со временем может ему пригодиться. Оставшись один в своей камере, он принялся осматривать и ее. Она имела в длину около двенадцати футов и столько же в ширину, окно, с железной решеткой, выходило на внутренний двор; в камере был только соломенный тюфяк и одеяло, старый стол и один стул. Была еще и маленькая железная печь.

V. СПЯЩИЙ КОРОЛЬ

Несмотря на то, что союз королевы с кардиналом был тайной для всех, их официальные отношения приняли такой характер, что стали вызывать неудовольствие и даже негодование очень многих при дворе, а также и за его пределами. Мазарини сумел так войти в доверие королевы-матери, что стал ей совершенно необходим. Он правил теперь страной так же неограниченно, как до него это сумел сделать Ришелье.

То обстоятельство, что Анна Австрийская постепенно передала в руки кардинала всю власть, хитрость и жадность его раздражали уже все слои французского общества. Общее недовольство нарастало и, наконец, вылилось в мятежи, вспыхнувшие во многих провинциях по всей стране.

Мазарини, будучи верным последователем своего предшественника, усмиряя волнения, взялся сначала за принцев и высших сановников. Он смещал их с занимаемых ими высоких государственных постов, а на их место назначал иностранцев из своего окружения.

Он пытался ограничить даже права парламента, а народ довел до полного обнищания, обложив такими непосильными налогами, что в конце концов всеобщему терпению пришел конец!

Такого рода злоупотребления, жестокие распоряжения не могли не привести к опасным последствиям, тем более, что Мазарини так и не смог добиться расположения и поддержки ни одного из сословий.