Сразу вопрос на засыпку: почему при свете дня пугать интереснее и эффективнее, чем в светлое время суток? А вы думаете, что ночью? Массовое заблуждение! Отвечаю. Вам кажется, что во мраке все выглядит зловеще и от того еще более ужаснее. Не-ет. Совсем не так. В темноте все как раз и не так трагично — доброй половины деталей не видно. А детали как раз и играют немаловажную роль в деле доведения жертвы до инфаркта.
Ну, вот представьте: идете вы ночью по городу, ни зги не видать, черно хоть глаз выколи, так как фонари не горят. На черта они вообще ночью нужны, когда добрые люди уже должны спать, а недобрым на улице делать нечего, так как добрые сидят по домам? И вдруг на вас выскакивает нечто! Ух! И что? В лучшем случае шарахнетесь от неожиданности. А вот если вы разглядите это ух в подробностях, вот тогда-то вы и проникнитесь остротой и важностью момента. Плюс можно не слабо щегольнуть талантами в области фантазии, что тоже идет в зачет. Но в данном случае народ решил обойтись минимумом.
Включаем воображение и переносимся лет на тридцать пять назад, когда о сотовых телефонах еще не знали, компьютеры занимали несколько этажей, а асфальт в маленьких городках стелили только на главных улицах, в целях экономии избегая тротуаров, чтобы коровам было удобнее щипать траву на будущих газонах.
Итак, место действия: небольшой городок в районе крайнего севера. Тихая улочка с двухэтажными деревянными домами, стоящими над узкой горбатой дорогой. Палисадники с георгинами и кустами рябинок. Дощатые, местами разобранные тротуарчики, чтобы пешеходы не расслаблялись, и мягкие травяные склоны, по которым удобно скользить летом, особенно после дождя, а зимой скатываться на санках прямо под гусеницы «Буранов» и колеса грузовиков. Почерневшие от времени столбы с линиями электропередач, протянутыми вдоль и поперек, и березки через каждые десять метров в качестве завершающего штриха. Идиллический провинциальный пейзаж.
Время действия: суббота, июньская полночь, то есть стоят белые ночи, когда солнце на два-три часа лениво заползает за горизонт, оставляя над ним тонкий светящийся краешек, а потом бодро выскакивает обратно.