Причины второй мировой войны 1934—36 годов достаточно были обследованы и предсказаны еще в 20–х годах. Мне остается только напомнить повод.

Сараевское убийство кажется грандиозной эпопеей в сравнении с неудачной операцией Луи Арсэна принцу Филиппу Румынскому. Злокачественным местом, откуда шли кровавые противоречия того времени, оказалась Трансильвания, насильственно отторгнутая от Венгрии.

Убийство Фердинанда Австрийского и фарсовое происшествие с Филиппом были в подоплеке причин и следствий исторических событий равноценны.

Указанный принц Филипп, пожелав омолодиться, отправился в Будапешт к знаменитому биологу и хирургу Луи Арсэну, бельгийскому эмигранту, ассимилировавшемуся в Венгрии. Операция оказалась неудачной: громовой, хрипловатый бас импозантного принца превратился в сиплый дискант, крашеные усы и бородка Филиппа вылезли, он помолодел лет на пятьдесят сразу, без надежды созреть и вновь проделать тот цикл удовольствий, ради которого он лег под губительный ланцет. Быть может дальнейшая работа хирурга и возвратила бы его горестному пациенту желанную мужественность, ко это требовало времени и новых страданий; словом, неудачная операция, лишившая навсегда продолжения боковую линию румынского престолонаследия, была истолкована, как враждебный акт, как свирепая интрига агрессивных венгров, тон взаимных нот повысился на несколько октав, как голос коронованного кастрата, и война началась.

Этот полузабытый эпизод, выкинутый из школьных учебников, здесь вспоминается к слову.

Стоит ли говорить, что ни одного русского не было на Мадагаскаре. Так называемые нэпманы не проявили никакой резвости в преодолении строгих границ первой Советской Республики. Эмиграция Курфюрстендамма, Константинополя и Белграда ринулась в Россию при первом взрыве войны, а во время итальянского восстания последний граф Бобринский умер от разрыва сердца в Ницце.

Эпидемия самоубийств среди тех, кого печальная известность лишала права убежища в революционных странах, докончила жалкие остатки старых врагов российского пролетариата.

Мадагаскар жил как осиное гнездо, наполненное выдержанной злобой и совершенно изолированное—от мира. Радио—связь с Европой была запрещена, постройка радио—станций дозволялась только до пределов очень ограниченной мощности, превышение ее каралось по статье 874 Уголовного Кодекса, как государственная измена.

Фохт, Муссолини, Артур Рокфеллер—младший — вожаки общественного мнения, тянули пресловутую «пропаганду выжидания» в надежде, что чудовище революции сожрет самое себя. Помочь этому они не могли: ни блокада, ни интервенция не предвиделись в будущем. Пример же русской эмиграции не научил ничему.

Однако, смешно было бы думать, что из девяти тысяч мировых капиталистов на Мадагаскаре большинство было тупицами, бездарностями и невеждами.