Из Парижа в Бразилию по суше

Буссенар Луи Анри

Впервые полностью переведенный на русский язык роман «Из Парижа в Бразилию по суше» открывает трилогию, которую составили также романы «Адское ущелье» и «Канадские охотники».

Художник А. С. Махов

Часть первая

ЧЕРЕЗ ЕВРОПУ И АЗИЮ

[1]

ГЛАВА 1

Внезапная остановка. — Смелый поступок капитана Еменова. — Водолазы в скафандрах. — Чудовищный приказ. — Каторжники под конвоем. — Ссыльные. — Отверженные. — Песня русских каторжан. — На допрос. — Пристрастие в суждениях. — Упоминание о Бразилии. — Путешественники или заговорщики? — Русские или французы?

— Стой! — Повелительный голос рассек, словно хлыстом, серую мглу.

— Что там еще? — долетело из саней, мчавшихся во весь опор. И хотя кучер не знал языка, на котором была произнесена эта фраза, интуитивно он тотчас схватил ее смысл.

— Да ничего, — ответил возница, продолжая нещадно гнать лошадей. — Эй, залетные!

ГЛАВА 2

Ужасная дорога в Сибирь. — Два года в пути. — Две тысячи лье [5] пешком и в цепях. — Забота русской администрации о ссыльнокаторжных. — На этапе. — Неистовое усердие капитана Еменова. — Подобие ада. — Староста. — Полковник Сергей Михайлов. — Сокрытие побегов начальниками конвоя. — Солидарность несчастных. — Копилка нищих. — Проблеск надежды.

Не собираясь специально описывать зловещий сибирский путь по этапу, мы, со ссылкой на вполне достоверные источники, коснемся только тех данных, которые необходимы для ясности нашего повествования.

Двадцать лет тому назад осужденные на каторгу или ссылку весь путь от Москвы до места отбывания наказания проходили пешком. А это ни много ни мало — две тысячи лье до Забайкалья и две тысячи двести — до города Якутска. Вы не ошиблись, даже самое короткое расстояние — две тысячи лье, или восемь тысяч восемьсот километров, составляет едва ли не четвертую часть земного экватора! Одни партии арестантов находились в дороге два года, другие — два с половиной. Но с тех пор администрация произвела кое-какие изменения, к несчастью, скорее видимые, чем подлинно положительные. Согнанных отовсюду заключенных отправляют теперь на пароходиках вверх по Каме, одному из притоков Волги, везут из Перми до Екатеринбурга через Урал по железной дороге и затем на повозках доставляют в Тюмень, откуда начинается нескончаемо долгий речной путь на баржах — сперва по реке Тобол до города Тобольска, далее по Иртышу до Самарского — места впадения этой реки в Обь — и, наконец, вверх по Оби до Томска.

Услышав о таких переменах, некоторые могут подумать, что осужденные избавлены от дорожных мук, поскольку их доставляют на транспортных средствах поближе к месту изгнания. Какой-нибудь умник, демонстрируя неуместный оптимизм, может даже воскликнуть: «Им остается пройти лишь последнюю часть пути — уже после Томска!» На самом деле до поселений вдоль реки Кара — три тысячи восемьдесят километров, или девять месяцев пешего пути. Если же место назначения — Якутск, то пройти придется еще больше — четыре тысячи шестьсот восемьдесят километров. Воистину, бескрайние пространства России то и дело заставляют нас удивляться.

ГЛАВА 3

Встреча на углу Больших бульваров и улицы Фобур-Монмартр. — Американский дядюшка. — Человек, не знающий, куда деть миллионы. — Письмо с бразильской фазенды [11] Жаккари-Мирим. — Представления американского дядюшки о смысле существования. — Родственные чувства скептика. — Страхи канцелярской крысы. — Боязнь морской качки. — Неудачная прогулка. — Морская болезнь. — В Бразилию по суше!

— Боже милостивый, что случилось? Загорелся Люксембургский дворец?

[12]

Мельницу Галетт

[13]

окружили китайцы или во Франции восстановлена монархия? — воскликнул весело некий гражданин, повстречав неожиданно на углу знаменитых парижских Больших бульваров и улицы Фобур-Монмартр своего приятеля.

— Привет, Жюльен! Как дела, дружище?

— Это у тебя надо спрашивать, как дела! На тебе, милый Жак, лица нет!

ГЛАВА 4

Друзья по коллежу. — Печальная участь Жюльена. — Насмешки над новичком. — Надежный защитник. — Портреты друзей. — Преисполненное почтения прошение Жака об отставке. — Первые приготовления к долгому путешествию. — Письмо государственного секретаря ее величества королевы. — Последствия обильных возлияний. — На Северной железной дороге. — Сорок минут, не считая суток. — Кошмарное пробуждение. — В Петербург.

Дружба Жака Арно и Жюльена де Клене началась еще в школьные годы. Жюльен осиротел в двенадцать лет, и опекун поспешно поместил его в коллеж Святой Варвары, чтобы без помех управляться с солидным капиталом своего подопечного. В интернате мальчик был лишен всего — и встреч с родственниками в большой гостиной, и редких долгожданных прогулок за стенами учебного заведения, и даже каникул, проведенных под родимым кровом. Всякий раз, когда веселый рой воспитанников коллежа разлетался по своим домам, маленький миллионер, более несчастный, чем остальные, вместе взятые, оставался в интернате с детьми из Бразилии, Египта и Румынии, которые за сравнительно короткие каникулы просто не успели бы добраться до родины и вернуться назад.

Лишенный тепла семейного очага, не представляя себе, что такое домашнее обучение, Жюльен, однако, не стал лентяем, как многие его сверстники. Наоборот, упорно, со всем пылом юного, жаждущего знаний интеллекта овладевал он науками и прослыл блестящим учеником.

Шел уже третий год пребывания Жюльена в коллеже Святой Варвары, когда однажды после каникул он заметил в толпе растерянных, неловких новичков высокого, краснощекого, нескладного и, судя по всему, насмерть перепуганного увальня. Деревенские манеры и свойственный жителям Турени акцент заранее предполагали, что скоро этот недотепа станет жертвой боевой группировки, державшейся всегда во дворе особняком: задиры то обсуждали скачки на ипподроме, то делились новостями из жизни какого-нибудь известного артиста, — короче, готовя себя к высшему свету, набирались друг от друга массы бесценных сведений, без коих нечего и соваться в парижскую жизнь.

ГЛАВА 5

Явь. — От Диршау до Петербурга. — Желание вернуться в Париж. — С картой по Азии и по двум Америкам. — Через Берингов пролив, но не по морю. — Обетованная земля. — Человек-посылка. — Впечатление Жака от российской цивилизации. — От Москвы до Перми через Казань в тарантасе. — Снова поездом — от Перми до Екатеринбурга. — Непочтительное отношение Жака к Уральским горам. — Граница между Европой и Азией. — Владимирка.

Жак Арно ел машинально, не проронив ни слова, как бы во сне. Но пронзительный паровозный гудок, известивший об отходе поезда по направлению к немецко-русской границе, убедил его, что все это — не грезы, а явь. Вслушиваясь в постукивание колес о рельсы, он глубоко вздохнул, решив, что при таком шуме ему не заснуть. Хочешь не хочешь, подумал он, а путешествие началось! Хорошее настроение, посетившее его вчера, испарилось, тем более что мюнхенское пиво не шло ни в какое сравнение с нектаром из нашей Бургундии.

Когда друзья вернулись в купе, Жюльен, стараясь не обращать особого внимания на Жака, которому, как он считал, требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя от потрясения, вызванного внезапным отъездом из Парижа, лег поудобнее, чтобы поспать.

— Значит, — произнес Жак упавшим голосом, — мы отправились?

Часть вторая

ПО СЕВЕРНОЙ АМЕРИКЕ

ГЛАВА 1

Форт Нулато. — Противостояние зимы и весны. — Безрассудное намерение Жака Арно. — Ледоход на Юконе. — Утонувшие сани. — Рассуждение о слове «невозможно». — «Пушная компания» из Сент-Луиса. — Фактория. — Гостеприимство хозяина. — Различия в климате Сибири и Америки. — Шар капитана Андерсона.

— Итак, господа, разве я был не прав, когда твердил весь прошлый месяц: «Вам не уехать отсюда ни завтра, ни через неделю, ни через две»?

— Вы были абсолютно правы, капитан!

— И я еще всякий раз добавлял: «Держу пари, что придется задержаться в форте Нулато до середины весны!»

ГЛАВА 2

От островов Диомида до форта Нулато. — Прощание с якутами. — Капитан Роджерс в поисках открытой воды. — Условие подъема воздушного шара. — Без водорода. — Огорчение. — Жак Арно в роли изобретателя. — Монгольфьер. — Глиняный кувшин, двадцать пять литров китового жира, печная труба и тюлений желудок. — Испытание. — Восхищение хозяина. — Драматические последствия неуемных восторгов. — Непредвиденный отлет.

Читатель, пожелавший вместе с героями совершить долгое путешествие из Парижа в Бразилию по суше, конечно, не забыл ни о причине выбора подобного пути, ни, тем более, о драматических событиях, ознаменовавших отъезд землепроходцев из Сибири.

Наш читатель уже получил достаточное представление о паническом страхе Жака Арно перед морской болезнью — неисчерпаемом источнике шуток для его друга Жюльена де Клене, отказавшегося, впрочем, от приятного парижского времяпрепровождения и отправившегося в путь вместе с Жаком. Знает он и о том, как друзья, покинув Европу, вступили в Сибирь, где по выезде из Томска стали жертвой роковой ошибки, были схвачены казаками и оказались на положении арестантов. Правда, недоразумение вскоре разрешилось, и путешественники добрались благополучно до города Иркутска.

Точно так же осведомлен читатель и о побеге Алексея Богданова, безвинно пострадавшего ссыльнокаторжного, о его встрече с нашими героями, о фантасмагорических

[169]

скитаниях этой троицы по бескрайним просторам Восточной Сибири и ее прибытии на арктическую зимовку профессора Норденшельда в Колючинской губе. Помнит он и об ужасной смерти бывшего начальника полиции города Томска, лютого врага отважных парижан и их русского друга, и о неожиданном появлении на островах Диомида трех канадских охотников, спасших путешественников от неминуемой гибели во льдах Берингова пролива.

ГЛАВА 3

Население Аляски. — Роль трансатлантического кабеля в исследовании Русской Америки. — Река Юкон. — Путешествие по воздуху. — Жак Арно — воздухоплаватель. — Морская болезнь на высоте полутора тысяч метров над уровнем моря. — Топография Аляски. — Опасность приземления. — Воздушное течение. — Сон — та же еда. — Неприятное пробуждение. — «Где же я?» — Краснокожие.

Берега Аляски, бывшей Русской Америки, были основательно изучены офицерами русского флота. Здесь побывали также экспедиции Лаперуза

[187]

, капитана Кука и Ванкувера

[188]

. Позднее там высадился капитан Мак-Клур

[189]

, отправившийся на поиски сэра Джона Франклина

[190]

, а совсем недавно тщательнейшее исследование этого края предпринял француз Пинар. Однако вплоть до 1865 года никто, кроме русского морского офицера по фамилии Загоскин

[191]

, не проникал в глубь Аляски.

Хотя торговцы пушниной и агенты «Компании Гудзонова залива» продвинулись дальше других в центральные области Аляски, они не собирались публиковать отчеты о своих открытиях и находках. Поэтому географическая наука довольствовалась описаниями приграничных областей этой обширной территории площадью около миллиона пятисот тысяч квадратных километров, омываемой на севере водами Северного Ледовитого океана, на западе — проливом и морем Беринга, на юге — Тихим океаном и граничащей на востоке с Английской Америкой

[192]

.

Текст договора о приобретении Аляски Соединенными Штатами Америки свидетельствует о том, что вместе с ней от России отходили также острова Диомида, где благополучно завершился первый этап путешествия из Парижа в Бразилию по суше, остров Святого Лаврентия, остров Нувивок, архипелаг Прибылова, состоящий из островов Святого Павла и Святого Георгия в Беринговом море, Алеутские острова, отделяющие Берингово море от Тихого океана и образующие цепь, протянувшуюся полукругом между полуостровами Аляской и Камчаткой, остров Кадьяк, остров Ситка, остров Адмиралтейства и архипелаги Короля Георга и Принца Уэльского, расположенные вдоль западных берегов Аляски, омываемых Тихим океаном.

ГЛАВА 4

Три отважных помощника. — Неудавшаяся переправа. — Возвращение мороза. — На санях через реку. — Двадцать четыре часа, изменившие обстановку. — Язык шинук. — Луна-беглянка. — По Аляске. — Остановка. — За свежим мясом. — По следам лося. — Два выстрела. — Волнение канадца. — Малыш Андре в опасности. — На поляне. — Гризли. — Бег вокруг дерева. — Охотник, ставший дичью.

— Вперед, Эсташ, Перро, Малыш Андре! Вперед, ребятки! Поспешим!.. Время не ждет… Пора в путь-дорогу!

— Едем, хозяин, едем, — спокойно ответил Жозеф, чьи энергичные движения являли разительный контраст с его медлительной речью.

— Сани готовы?

ГЛАВА 5

Скорость ветра. — Испуг французских крестьянок. — Торжество краснокожих. — Белый Бизон. — Сын луны. — Ставка Жака — его скальп. — Демонстрация чуда. — Многочисленная аудитория. — Неуемная жажда зрелищ. — Требование великого вождя. — Отказ от представления. — У столба пыток. — Венценосные особы. — Побег.

Жак Арно не ошибся: корзину действительно раскачивали индейцы, карабкавшиеся по якорному канату аэростата. И это открытие окончательно вырвало француза из объятий сна.

Вдали высился Аляскинский хребет, чьи голубоватые вершины в красных от заходящего солнца венцах четко вырисовывались на северном небосклоне. Шар, подхваченный воздушным течением, менее чем за десять часов проделал путь длиною около восьмисот километров.

Такая скорость передвижения по воздуху может показаться поистине невероятной, но в анналах

[209]

воздухоплавания упоминаются случаи еще более быстрого полета монгольфьеров. В 1802 году воздухоплаватель Гарнерен при умеренном ветре пролетел на своем шаре из Ранелага в Колчестер

[210]

со скоростью 128,8 километра в час, или около тридцати шести метров в секунду. В сентябре 1823 года Грин за восемнадцать минут был отнесен ветром на 69 километров 230 метров, что соответствует скорости более шестидесяти четырех метров в секунду, причем шар его поднялся над землей немногим более, чем на четыре тысячи метров. Восемнадцатого октября 1863 года господин Надар на своем монгольфьере «Гигант» преодолел без остановки расстояние между Парижем и Ньебургом в Ганновере

[211]

— около шестисот пятидесяти километров. Вспоминают, что мужественный аэронавт, которого сопровождали в полете жена и несколько друзей, смог окончательно ступить на землю лишь после того, как шар изрядно проволок их по ухабам и колдобинам, что едва не стоило смельчакам жизни.