Душа освобожденная, или Бессильные мира иного

Васильев Владимир Германович

Поскольку все мы ТАМ будем, рассказ представляет немалый практический интерес…

Опубликован в журнале «ТранZит» № 3, 2012.

Это оказалось больно. Ощущалось, будто связи рвутся с треском… Словно руку от тела… живьем… Так мучительно рвались связи угасающих клеточных полей и центральной полевой структуры, в просторечии называемой душой. Этих связей насчитывалось десятки триллионов. Наверное, именно одновременность разрыва создавала ощущение боли, потому что и раньше связи рвались постоянно и множественно, но тут же на замену старым приходили новые, и процесс проходил безболезненно.

Душа мыслит, потому что является хранительницей разумной жизни. Причем, мыслит по-русски, потому что еще несколько мгновений назад она принадлежала русскому мужику. Но вот он скопытился, дал дуба и сыграл в ящик. Не слишком импозантный ящичек, да и тесноватый, но сам виноват — не заработал себе на полированного красавца и лимузинистый катафалк. Не браток, чать, и не политик, а нищий бывший ученый, а потом пенсионер с параноидальным уклоном в графоманию. Стишки на старости лет кропать принялся — вспомнил молодость. В детство впасть еще не успел, но до юности добрался. Помню образчик на есенинские мотивы про катафалк, пророчество, так сказать:

Тех, кто остался, жалко. Что умершему? Еще способное в нем чувствовать — вот оно: чувствует и соображает, сохраняя угасающие обертоны бывшей личности. И практически бессмертно, если забыть, что во вселенной нет ничего бессмертного, в том числе, и самой вселенной, но в определенных временных рамках можно и так постулировать. А вот те, кто остался, пребывают в неизвестности и тоске вечной разлуки. Их связи тоже рвутся по живому. Но для меня жизнь продолжается, пусть и совсем другая, а для Нее, для любимой, она фактически закончилась. По крайней мере, та, привычная, в которой был я. Хорошо, что дочка смогла приехать — она не даст матери глупость сотворить, удержит. Я ее заранее проинструктировал, чтобы в таком случае глаз не спускала и от себя не отпускала. Вот увезет к себе в Россию, в Петропавловск-Камчатский, где ее муж морским офицером служит, одарит бабушкиными заботами, которых мы тут не знали, может, тогда и полегчает на душе?

А ведь верно сказано — «на душе»: любящие души образуют мультисолитон