Лазурный мир — прекрасная планета-океан с плавучими островами-кронами гигантских водорослей, с изобилующими рыбой и съедобными растениями лагунами; на островах расположились уютные хижины и даже сигнальные башни, благодаря которым обитатели разных «плотов» могут связываться и созывать многолюдные совещания и празднества.
Но не все безоблачно в Лазурном мире.
Лазурный мир — прекрасная планета-океан с плавучими островами-кронами гигантских водорослей, с изобилующими рыбой и съедобными растениями лагунами; на островах расположились уютные хижины и даже сигнальные башни, благодаря которым обитатели разных «плотов» могут связываться и созывать многолюдные совещания и празднества.
Но не все безоблачно в ЛАЗУРНОМ МИРЕ. Плавучие острова постоянно подвергаются опасности со стороны огромной и прожорливой морской твари, против которой нет никаких средств защиты — кроме унизительных молитв заступников, сопровождающих разорительное кормление чудовища.
Лазурный мир нуждается в мятежнике, готовом, если потребуется, пожертвовать собой во имя освобождения соплеменников от нападений паразитирующего монстра.
Джек Вэнс. Лазурный мир
The Blue World © 1966 by Jack Vance
Перевод Александра Фета
Translation copyright © 2019 by Alexander Feht
I
Среди обитателей плотов старинные кастовые различия быстро теряли значение. Анархисты и сводники вообще вымерли; межкастовые браки перестали быть редкостью — особенно если супругами становились выходцы из каст примерно одинакового социального ранга. Конечно, устоявшемуся общественному устройству не угрожал хаос: растратчики и поджигатели сохранили традиционную высокомерную отчужденность, вымогатели все еще не могли избежать не слишком откровенного, но тем не менее всеобщего пренебрежения, а касты, тесно связанные с теми или иными ремеслами, по-прежнему функционировали эффективно. Махинаторы составляли преобладающее большинство тех, кто рыбачил на кораклах — челноках из прутьев, обтянутых оболочкой. И несмотря на то, что некогда многочисленных мародеров осталась лишь горстка, они по-прежнему заправляли красильными работами на плоту Фей. Контрабандисты варили лак, шарлатаны драли зубы. Громилы сооружали шпалеры для губок в лагунах, а наперсточники монополизировали искусство наперстничества.
Последнее обстоятельство непременно вызывало любопытство у детей; они спрашивали: «Что было сперва — наперсточники или наперстничество?» На что старшие как правило отвечали: «Когда Космический Корабль высадил Первоплавателей на благословенные плоты, в числе Двухсот были четверо наперсточников. Позже, когда построили сигнальные башни и повесили лампады, кому-то надо было открывать и закрывать наперстки лампад, и это занятие, естественно, поручили наперсточникам. Вполне может быть, что они занимались этим и раньше, пребывая в Безумных Мирах до Побега. Скорее всего. Несомненно, там тоже были лампады — кто-то же должен был открывать их наперстки, чтобы лампады перемигивались? Конечно, мы многого не знаем — того, о чем Мемуары умалчивают или упоминают расплывчато».
Независимо от того, взялись ли наперсточники за свое ремесло потому, что издавна владели необходимыми навыками, теперь редкий наперсточник не был так или иначе связан с работой на башнях — будь то монтаж наперстков и лампад, их обслуживание или наперстничество как таковое.
