26 июля 1864 года при сильном северо–восточном ветре мчалась на всех парах вдоль Северного пролива великолепная яхта. На верхушке ее бизань–мачты развевался английский флаг, а на голубом вымпеле грот–мачты виднелись расшитые золотом, увенчанные герцогской короной инициалы «Э. Г.» Яхта носила название «Дункан» Она принадлежала лорду Эдуарду Гленарвану, одному из шестнадцати шотландских пэров, заседающих в палате лордов, почетному члену известного во всем Соединенном Королевстве Темзинского яхт–клуба.

На борту «Дункана» находились Гленарван, его молодая жена леди Элен и двоюродный брат — майор Мак—Наббс.

Недавно спущенная на воду, яхта заканчивала пробное плавание в нескольких милях от залива Клайда и возвращалась в Глазго

Извлеченные из бутылки клочки бумаги были наполовину разъедены морской водой. Из почти расплывшихся строк еле–еле можно было разобрать кое–какие непонятные слова. В течение нескольких минут Гленарван внимательно рассматривал клочки. Он поворачивал их то так, то сяк, разглядывая на свет и изучая малейшие следы уцелевших слов, которые пощадило море. Наконец, он обернулся к друзьям, внимательно смотревшим на него.

— Здесь, — сказал он, — три документа, повидимому копии одного и того же. Один написан по–английски, второй — по–французски и третий — по–немецки. Несколько уцелевших слов не допускают в этом сомнения.

— А можно уловить смысл документа? — спросила леди Гленарван.

— Трудно утверждать что–нибудь определенное, дорогая Элен, уцелевшие слова слишком отрывочны.

— А может быть, они дополняют друг друга? — спросил майор.

Малькольм—Касл, один из самых поэтических замков горной Шотландии, расположен вблизи деревни Люсс над живописной долиной. Прозрачные воды озера Ломонд омывают гранит его стен. С незапамятных времен замок принадлежал роду Гленарван, сохранившему на родине Роб—Роя и Фергуса Мак—Грегора гостеприимные обычаи старинных героев Вальтера Скотта.

Когда в Шотландии вспыхнула революция, то у многих вассалов, которые не могли уплатить своим бывшим ленным землевладельцам высокую арендную плату, земли были конфискованы. Некоторые из них погибли от голода, другие стали рыбаками, а иные эмигрировали. Отчаяние охватило всех. Одни только Гленарваны полагали, что верность данному слову обязательна для всех людей как знатных, так и простых и не нарушили договоров со своими арендаторами. Ни один из них не покинул родной кров, не расстался с землей, где покоился прах его предков, все продолжали жить на тех же землях, которые некогда арендовали у своих господ. Итак, в эту эпоху всеобщей ненависти и вражды у Гленарвана, как в замке Малькольм—Касл, так и на борту «Дункана», служили лишь шотландцы. Все были потомками бывших вассалов Мак—Грегора, Мак—Фарлана, Мак—Наббса, Мак—Ногтона, все были уроженцами Стирлинга или Думбартона, все — люди честные, душой и телом преданные своему господину. Некоторые говорили даже на гэльском языке горной Шотландии.

У лорда Гленарвана было огромное состояние. Он делал много добра, и его доброта превосходила даже его щедрость, ибо доброта неисчерпаема, а щедрость имеет пределы.

Землевладелец Люсса, лерд Малькольм являлся в палате лордов представителем своего графства. Будучи иакобитом (сторонником Стюартов), он отнюдь не заискивал у Ганноверского дома и не был в чести у государственных мужей Англии, главным образом, потому, что придерживался обычаев своих предков и стойко противился политическому нажиму «этих южан».

Но лорд Гленарван не был ни реакционером, ни человеком ограниченного ума и узких воззрений. В своем графстве он поощрял все передовое, в душе же оставался страстным патриотом–шотландцем, и, участвуя в состязаниях Королевского Темзинского яхт–клуба, радел лишь о славе родной Шотландии.

Говоря с детьми капитана Гранта, леди Элен умолчала о тех затруднениях, которые встретил в адмиралтействе лорд Гленарван. Не намекнула она также ни одним словом на вероятность того, что капитан Грант попал в плен к южноамериканским индейцам. К чему было огорчать бедных детей и омрачать только что вспыхнувшую в них надежду. Это все равно не меняло бы положение дел. Итак, умолчав обо всем этом и ответив на все вопросы мисс Грант, Элен в свою очередь стала расспрашивать молодую девушку о ее жизни, о ее положении в этом мире, где, как это выяснилось, она была единственной опорой брата.

Простой и трогательный рассказ молодой девушки еще больше расположил к ней Элен Гленарван.

Мери и Роберт были единственными детьми капитана Гранта. Гарри Грант лишился жены при рождении Роберта и на время своих длительных отлучек поручал детей заботам своей доброй старой двоюродной сестры. Капитан Грант был отважным моряком, прекрасно знавшим свое дело. Будучи одновременно и опытным мореплавателем и опытным купцом, он объединял таким образом в себе дарования, необходимые для шкипера морского флота. Жил он в Шотландии, в городе Дунде графства Перт, и был коренным шотландцем. Отец его, министр при Сент—Катрин Шурш, дал ему прекрасное образование, считая, что знания никогда никому не могут повредить, даже капитану дальнего плавания.

Первые дальние плавания Гарри Гранта, сначала в качестве помощника капитана, а затем капитана, были удачны, и через несколько лет после рождения сына он уже обладал кое–какими сбережениями.

Вот тогда–то его осенила смелая мысль, создавшая ему популярность в Шотландии. Капитан Грант, подобно Гленарвану, как и ряд других знатных шотландских семейств, считал Англию поработительницей Шотландии. По мнению Гранта, интересы его родины не совпадали с интересами англосаксов, и он решил основать шотландскую колонию на одном из островов Тихого океана. Мечтал ли он, что эта колония когда–нибудь, по образцу Соединенных Штатов Америки, добьется независимости? Той независимости, которую неизбежно, рано или поздно, завоюют Индия и Австралия? Возможно! Быть может, он даже выдал кое–кому свои тайные помыслы. Не удивительно поэтому, что английское правительство отказалось содействовать осуществлению его планов. Больше того, оно чинило капитану Гранту всяческие препятствия, которые в любой иной стране сломили бы человека, но он не пал духом, он воззвал к патриотизму соотечественников, построил, отдав свое состояние, судно «Британия» и, подобрав отборную команду, отплыл исследовать крупные острова Тихого океана. Детей же оставил на попечении старой двоюродной сестры. Это было в 1861 году. В течение следующего года, вплоть до мая 1862 года, он давал о себе знать. Но после отплытия из Кальяо, в июне месяце 1862 года, никто ничего не слышал о «Британии», и «Газетт маритим» упорно молчала о судьбе капитана Гранта.

Мы уже говорили, что леди Элен обладала мужественным и великодушным сердцем. Ее предложение бесспорно доказывало это. Лорд Гленарван вправе был гордиться такой благородной женой, способной понимать его и идти с ним рука об руку. Еще в Лондоне, когда его ходатайство было отклонено, ему пришла в голову мысль самостоятельно организовать поиски капитана Гранта. Он не заговорил о ней первый только потому, что не мог еще свыкнуться с мыслью о разлуке с Элен. Но когда Элен это предложила, никаким колебаниям не могло быть места. Слуги замка восторженно приветствовали это предложение — ведь речь шла о спасении братьев по крови, таких же шотландцев, как они. И лорд Гленарван от всего сердца присоединил свой голос к крикам «ура» в честь молодой госпожи Малькольм—Касла.

Поскольку отплытие было решено, каждая минута была на счету. В тот же день лорд Гленарван послал Джону Манглсу приказ привести «Дункан» в Глазго и сделать все необходимые приготовления для плавания в Южных морях — плавания, которое могло превратиться в кругосветное путешествие. Надо сказать, что Элен, утверждая, что «Дункан» годен доя такой экспедиции, не преувеличила мореходных качеств яхты. Это было замечательно прочное и быстроходное судно, которое смело могло выдержать любое дальнее плавание.

«Дункан» был превосходной паровой яхтой. Водоизмещение ее было двести десять тонн, а первые суда, достигшие берегов Америки, суда Колумба, Пинсона, Веспуччи, Магеллана, были гораздо меньших размеров

[8]

.

Яхта «Дункан» была двухмачтовым бригом. Она имела фок–мачту с марселем и брамстеньгой и грот–мачту с контр–бизанью и флагштоком; кроме того, треугольный парус–фор–стаксель, большой и малый кливера, а также штаговые паруса. Вообще оснастка «Дункана» была достаточна для того, чтобы он управлялся, как обыкновенный клипер. Но, конечно, главным его двигателем являлась паровая машина в сто шестьдесят лошадиных сил, новейшей системы и снабженная перегревателями, позволяющими поднимать давление пара до очень высокого уровня, и приводившая в движение два винта. Идя на всех парах, «Дункан» развивал наибольшую скорость. Действительно, во время пробного плавания в заливе Клайда патент–лаг

Таким образом, «Дункан» мог смело отправиться даже в кругосветное плавание.