Вяленые человеческие уши есть нельзя. Ну не то чтобы совсем нельзя, никаких медицинских противопоказаний нет, но… Хорошего в такой пище мало.

И разве что рыжая американка с телевидения могла поверить жутковатой сказке кого-то из «бешеных» про то, как лишился левого уха их командир по прозвищу Тайсон. Дескать, после некой не слишком удачной операции пришлось ему почти две недели проползать по горам — в одиночку и без грамма жратвы. Холодно, враги кругом, а кушать хочется… Вот и удалил себе товарищ капитан с помощью верного тесака малую часть плоти! Подсолил, подержал на солнышке и употребил внутрь без особого удовольствия, хотя и с аппетитом.

Американка оказалась крепенькой, видавшей виды — и в обморок рухнула только после того, как в подтверждение своих слов рассказчик извлек из наплечного кармана нечто — серое и пахнущее лазаретом:

— Вот, мадам… Носим теперь с собой, на всякий случай. Не желаете угоститься?

Журналистку откачали, шутнику поставили на вид — а история эта заняла достойное место в неопубликованной нигде летописи частей специального назначения.

-

Помните? Раньше часто пели: «Утро кра-асит… каким-то там цве-етом… стены дре-евнего Кремля!»

— Да, действительно — чудесная панорама.

— Не то сло-ово! — Хозяин кабинета с некоторой грустью отодвинулся от окна и привычным движением прикрыл невесомые белые жалюзи. — Садитесь.

На вид ему было не больше сорока. Рыхловатый, безукоризненно выбрит…

— Кофе, чай? Может быть, минералки?

Человек за рулем наконец отыскал свободное место, припарковался и выключил двигатель.

— Извините, но дальше придется пешком.

— Дождь, — отметил сидящий рядом молодой мужчина. Прежде чем выйти, он повернулся к расположившемуся сзади пассажиру: — Все в порядке?

— Здесь недалеко. — Водитель также с некоторым смущением посмотрел назад и добавил: — У меня есть зонтик!

Ответа пришлось подождать — тот, к кому они обращались, славился тем, что никогда и нигде не принимал поспешных решений.

Цветные фотографии. Шесть лиц — мужчины, женщины… Молодежь.

Младшему, длинноволосому атлету по фамилии Лизегада, судя по справке двадцать четыре года. Старшей — тридцать. Девушка с красивым именем Идойя производит впечатление ласковой дочки состоятельных родителей, а носатый очкарик Аррече, пожалуй, больше похож на рассеянного аспиранта-физика. Крепыш Хуан Гуриди на снимке изо всех сил старается выглядеть посолиднев…

А вот портрет Валентина Лазарте Олидена везде перечеркнут крест-накрест — говорят, его недавно все-таки взяли.

— Синьор?

Подошедший из-за колонны полицейский спросил еще что-то, но видя, что Виноградов его не понимает, ободряюще улыбнулся и протянул буклет.

-

Добрый день!

— Здравствуйте.

— Его уже вызвали на допрос.

Тайсон сидел один, как и положено потенциальному смертнику. Он еще не был осужден, даже следствие не закончилось, но судьба арестованного ни у кого сомнений не вызывала… В таких случаях предписывается особый режим содержания — терять человеку все равно нечего, и он запросто может, к примеру, задушить сокамерника или изуродовать зазевавшегося контролера.

Впрочем, именно к этому парню у администрации следственного изолятора ФСБ претензий не было: дисциплинирован, не агрессивен, правила внутреннего распорядка и личной гигиены соблюдает.

Дорога. Опять дорога…

Путешествующий по необходимости человек находится в некоем относительном небытии — в начале пути его уже нет, а до конечного пункта еще предстоит добраться.

Другое дело, когда едешь для собственного удовольствия. Тогда уже сам процесс становится конечной целью, глаза распахнуты, чувства обострены, и хочется не упустить ничего из неудержимо меняющегося калейдоскопа впечатлений.

Владимиру Александровичу Виноградову чаще приходилось оказываться странником поневоле. Дослужившись до погон с двумя просветами, он не успел побывать только разве что в Австралии и в Антарктиде — а так, считай, везде отметился.

Добрую половину Европы исколесил…

Любимым деревом господина Боота была сосна.

— Шум соснового леса ни с чем невозможно спутать, — говорил он своим немногочисленным приятелям. — Это вам не тополь, не береза и даже не дуб!

Поэтому и отпуск свой шеф объединенного Восточно-Европейского бюро Интерпола обычно проводил в Скандинавии. Камни — древние, как сама планета, чистый песок под ногами, ласковый ветер и удочка… Что еще нужно усталому человеку на пороге обеспеченной старости?

Две недели в году — ни забот, ни тревог. Никаких агентурных сводок, никаких отчетов перед начальством и встреч с журналистами… Не надо часами кроить небогатый по нынешним меркам бюджет и выслушивать фантастические проекты и головоломные комбинации честолюбивых молодых оперативников.

Хорошо! Но немного скучно.

— Ну? И что теперь прикажете делать?

— Хороший вроде парень. Жалко!

— Хороший… — Начальник районного уголовного розыска в сердцах придавил о край пепельницы только что раскуренную сигарету: — Делать-то что?

У женщины-следователя было красивое и умное лицо, на котором почти не сказались долгие годы милицейской службы:

— Не знаю! Подумать надо.