Ныне живущее поколение — первое в истории человечества, реально ощутившее возможность конца природы, конца мира. Мы живем на планете, которая может умереть. На обложке «Бюллетеня атомных наук» изображены часы, показывающие, насколько мы близки к последнему часу, и часы эти показывают время, близкое к полуночи, в течение многих десятилетий. Долгое время эта угроза исходила от ядерной опасности, теперь эта угроза исходит от экологической опасности: распространения пустынь, загрязнения воздуха и воды, перегрева планеты. Гектары леса вырубаются во всем мире в течение одной только минуты и так далее, и тому подобное. То, что мы теперь делаем с планетой, не отличается от того, что мы делаем с человечеством на протяжении определенного времени.

Сейчас мы производим больше пищи, чем когда-либо прежде в истории человечества, и всё же людей голодает еще больше, чем прежде. Богатств накоплено больше, чем когда бы то ни было, и всё же пропасть между богатыми и бедными велика как никогда. Демократия распространяется по всему земному шару, и все же пышным цветом цветут самые репрессивные в истории режимы. В этом столетии мы видим самый страшный в истории геноцид: массовая гибель во время Второй Мировой войны, миллион камбоджийцев, убитых красными кхмерами, множество миллионов людей уничтоженных Сталиным и Мао, включая миллион тибетцев.

С возникновением средств мгновенной коммуникации нам не может быть никаких оправданий. Мы можем видеть всю нищету и болезни, голод и репрессии, расползание пустынь и сокращение лесов. Все мы очень хорошо видим страдание, как отдельного человека, так и всей планеты. Наш мир лишен гармонии. Вот почему были проведены данные диалоги.

Далай-лама представляет великую культуру, в центре которой находится традиция мудрости, сохранившаяся невредимой в современный период. И тот факт, что даже эта культура полностью нетронутой выжила только в изгнании, свидетельствует о нестабильности нашего времени. Тибет представляет собой что-то вроде капсулы, попавшей в современный мир из тех веков, когда в центр всей жизни ставился дух, и мир пребывал в гармонии, когда внутренние науки — искусство бытия — были развиты до высочайшего уровня. В наше время, когда мир остался без руля и ветрил и находится в кризисе, мы больше, чем когда бы то ни было нуждаемся в том, чтобы сохранить эту мудрость.

Сострадание, любовь и альтруизм — это не только религиозные качества. Как человеческие существа и даже как животные мы нуждаемся в сострадании и любви, чтобы развиваться, поддерживать свою жизнь и выживать. Даже до того, как мы родились, когда находились еще в утробе, спокойствие нашей матери было очень во многом связано с нашим спокойствием. Затем, в течение нескольких первых после рождения недель, в самый критический период нашего развития, даже такая простая вещь, как материнское прикосновение, была очень важна для развития нашего мозга. В последующие несколько лет без заботы или любви наших родителей или кого-то другого мы не сможем выжить. Теперь, будучи взрослыми, мы всё еще нуждаемся в человеке, на которого мы можем опереться, от которого мы можем получить любовь; а когда мы станем старыми, мы снова будем сильно нуждаться в заботе других людей. Такова человеческая жизнь.

Наше будущее зависит от молодого поколения. Чтобы вырастить поколение здоровых людей, важно дать им наполненное состраданием окружение, когда они еще малы. Легко отличить детей, родители которых по разным причинам не занимаются ими, и которые в результате этого испытывают чувство беспомощности, незащищенности. Их ум всегда возбужден, и фактически вся их жизнь каким-то образом подорвана. В здоровых семьях, где дети ощущают постоянную заботу и защиту, они счастливы, и у них развивается чувство уверенности в себе. В результате у них крепче здоровье, и их жизнь становится чем-то значительным. Сострадание и любовь являются для этого решающими факторами.

Какова цель жизни? Я считаю, что конечной целью жизни является самореализация, радость и счастье. А основными источниками счастья являются добросердечие, сострадание и любовь. Если мы обладаем именно таким психическим складом, то даже во враждебном окружении мы не испытываем большой тревоги. И наоборот, если нам недостает сострадания и наше психическое состояние наполнено гневом или ненавистью, то, независимо от ситуации, у нас не будет покоя. При отсутствии сострадания мы ощущаем незащищенность, и, в конце концов, будем испытывать страх и недостаточную уверенность в себе. И тогда даже нечто незначительное может вывести из равновесия наш внутренний мир. Но если мы спокойны, то, столкнувшись с серьезной проблемой, мы будем знать, как управлять ею.

Чтобы в полной мере использовать человеческий разум, необходимо спокойствие. Если мы в смятении и находимся под влиянием отрицательных мыслей, если гнев выводит нас из равновесия, то становится трудно должным образом использовать свой разум. Взглянув на историю человечества на протяжении последних нескольких тысяч лет и в особенности этого столетия, можно увидеть, что такие трагедии, как массовая гибель людей, происходят от отрицательных эмоций: ненависти, гнева, страха и подозрительности. Мы видим также, что многие положительные линии развития человеческой история исходят от положительного психического состояния, как, например, сострадания.

Джоанна Мейси:

Ваше Святейшество, Дэниел Гольман в своем прекрасном и взвешенном вступительном слове напомнил нам о состоянии нашего мира. Он указал, что мы крайне близки к последнему часу рода человеческого, а также других живых существ — «меньших» братьев человека. Над нами нависла большая опасность, и это требует немедленных и обширных ответных мер с нашей стороны.

В своей работе я сталкиваюсь с тем, что на страдание в мире реагируют по-разному. Многие люди, желающие быть сострадательными, осознают масштаб проблемы, но как-то не верят в это. Факты являются слишком болезненными и ошеломляющими, чтобы можно было спокойно смотреть им в лицо, поэтому эти люди делают свое дело и редко говорят со своими близкими или друзьями о страданиях нашего мира. Люди, как кажется, ищут убежища в надежде двоякого рода: в том, что все решится благодаря нашему технологическому «ноу-хау», и в том, что, если мы будем миролюбивы и добры в сердце своем, то все будет хорошо. Ваше Святейшество, заслоняют ли нас такого рода надежды от того, чему мы должны смотреть в лицо? Возможно надежда дает нам ложный покой и препятствует тому, что мы должны делать?

Далай-лама:

Если «надежда» — это то, что препятствует видению истинного состояния вещей, проблематично — надежда ли это? Но, знаете, вообще я считаю, что надежда очень важна. Осуществляется ли наша надежда или нет, для нас важно не переставать надеяться. Надежда — это основа будущего, основа успеха. Если мы сохраняем надежду, оптимистическое видение, то это может помочь смягчению многих наших тревог.

Когда я думаю о современной ситуации на земном шаре, то нахожу много причин не оставлять надежду. Вследствие угрозы ядерной катастрофы всё больше людей понимает, что решение конфликтов при помощи войн совершенно неприемлемо. Несмотря на разницу в идеологии и экономических системах, многие люди стремятся избежать войны и добиться сосуществования, и я полагаю, что стремление к миру усилилось. За последние несколько лет я встречался с физиками, сделавшими значительный вклад в разработку ядерного оружия, которые теперь обнаруживают глубокую заботу о мире. Благодаря технологии улучшились средства связи и вследствие этого расширились и наши взаимные связи. Такие понятия как «страна» и «континент» стали менее отдаленными друг от друга. В Европе многие молодые люди — немцы, итальянцы и французы — понимают, что они взаимосвязаны.

Другой процесс, наблюдаемый нами теперь, — это распад тоталитарных систем. Люди хотят свободы, возможности свободного передвижения. Даже животные хотят этого. Следствием человеческого стремления к свободе является движение за демократию и не только в Восточной Европе, но также и в таких местах, как Филиппины, Палестина и Латинская Америка. Для меня это означает, что дух гуманизма начинает возрастать, и это обнадеживающий признак.

Стивен Левин:

Ваше Святейшество, в определенной среде страдание настолько интенсивно, что несмотря на то, что, мы воздвигли невероятные механизмы отрицания, как говорит Джоанна Мейси, «реальность» тем не менее пробивается наружу, и мы не можем избежать боли.

Когда моя жена и я работали с умирающими детьми, мы сидели у постели тринадцатилетней девочки, умиравшей от рака, и её волосы и глаза очень напоминали нам волосы и глаза нашей дочери. Она так затронула наши струны привязанности, что это вызвало страх. Как, вопреки такой привязанности и страданию, мы можем сохранять сострадание, чтобы страх не сковывал нашей способности служения?

Далай-лама:

Если, чтобы уменьшить страдание человека, вы разделяете с ним это страдание, то это может помочь другому человеку. Вы немного облегчаете его бремя. Когда я слышу, что кто-нибудь жалуется на какое-то несчастье, я присоединяюсь к нему или к ней и замечаю: «Вы не одиноки. Многие люди, включая меня самого, чувствуют то же самое». Это дело практики. В буддизме существует много примеров в высшей степени реализованных бодхисаттв, которые способны понимать и чувствовать страдание другого человека еще более ясно, чем сам этот человек. Геше Лангри Тхангпа, например, так глубоко проник в природу страдания, что, говорят, он смеялся всего три раза за всю свою жизнь.

Стивен Левин:

Над чем же он смеялся?

Далай-лама:

Я не помню. Его звали Лангри Плакальщик, потому что он много плакал. Если вы займетесь более глубоко своей духовной практикой, уделяя особое внимание мудрости и состраданию, вы будете снова и снова сталкиваться со страданием других живых существ, и у вас появится способность осознавать его, реагировать на него, и вы будете ощущать глубокое сострадание, а не апатию и бессилие. Созерцая страдание, не впадайте в депрессию. Размышляя о счастье, не впадайте в чувство самомнения или самодовольства. Развитие мудрости помогает нам избежать этих ловушек. Но здесь трудно обобщать, потому что мужество и терпение каждого человека уникальны. Это те свойства, которые позволяют нам признать страдание других и реагировать на него.

Вопрос из аудитории:

Иногда мне приходится работать с людьми, которые очень сильно раздражают меня. Как мне работать над собой, чтобы настроиться на благожелательное отношение к ним?

Далай-лама:

Вам надо разбирать каждый конкретный случай. Посмотрите на человека, который вас раздражает, и если можете применить к нему свою практику, попробуйте не поддаваться гневу и развивайте сострадание. Но если раздражение слишком велико — если вы считаете этого человека настолько отталкивающим, что не можете выносить его присутствия — то, может быть, лучше будет поискать выход! Существует принцип: лучше не избегать событий или людей, раздражающих вас, вызывающих в вас гнев, если ваш гнев не очень силен. Но если не поддаваться гневу невозможно — работайте над самим собой. В контексте буддизма, что касается пороков ума, в особенности гнева и враждебности, обычной практикой является неоднократное размышление об их вреде и разрушительной природе, благодаря которой эти неприятности постепенно уменьшаются.

Я знаю, в западной психотерапии считается, что подавление этих психических проявлений имеет очень плохие последствия и для тела, и для психики. Я слышал, что некоторые говорят: «Вы должны выражать свою неприязнь, как только она возникает». Есть ли в западной психотерапии какие-либо практики для настоящего размышления о вреде гнева: не только, когда он возникает, но размышление о вреде гнева с тем чтобы рассеять его? Вообще говоря, считаете ли вы, что лучше испытывать неоднократно гнев по отношению к другому человеку или же лучше не испытывать его? Если вы действительно считаете, что лучше не испытывать гнева, то не будет ли полезнее найти методы, с самого начала предотвращающие его возникновение? Если вы считаете, что лучше уменьшить гнев, то помогает ли уменьшению гнева проявление его, когда он возникает, или же непроявление?

Дэниел Гольман:

Ваше Святейшество, здесь нет одного ответа. Существует более двухсот различных школ психотерапии, и в каждой имеется свой собственный ответ на ваш вопрос, начиная от проявления в полной мере и кончая непроявлением вообще.

Существует масса доказательств, полученных в результате исследований, а не клинической практики, которые показывают, что люди, выражающие свой гнев открыто, просто приучаются выражать свой гнев наружно. Другими словами, чем больше вы это делаете, тем легче он возникает. Это установленный факт. Другой пакет исследований показывает, что чем с большей готовностью вы выражаете гнев, тем вы более подвержены всякого рода болезням — сердечно-сосудистым, раку, простудам. Это два аргумента против проявления гнева. Однако, в психотерапии существует множество точек зрения.