Таня была дурой. Реальной дурой. Она не была «глупой» или «дурочкой», это было бы мягко сказано. Она не была «недоразвитой» или «больной на голову», это было бы чересчур. Таня была настоящей, классической дурой.

Подростком, Таня была высокой худой девочкой, абсолютно неспортивной и неженственной, как говорится — ни рожи ни кожи. Волосы — солома неопределенного цвета, нос — как у папы, глаза — как у Шрека, походка — позавидовал бы любой робот с планеты Железяка. Таня вечно попадала в нелепые ситуации, поэтому вокруг нее — на заборе, на парте, на асфальте мелом — везде было написано одно и тоже. ТАНЯ — ДУРА!

И вот Таня стала девушкой, только ни внешность, ни мозг ее особенных изменений не претерпели. Иной раз, разглядывая в себя в зеркало, Таня оттягивала майку в тех местах, где должна быть грудь и представляла, как бы она смотрелась с сиськами. И каждый раз огорчалась, потому что не смотрелась. Друзей у нее не было, потому что все, с кем она начинала общаться, мгновенно и безошибочно узнавали в ней дуру и быстро сваливали под каким-нибудь убедительным, или не очень убедительным предлогом.

Как и все дуры, Таня догадывалась о своей проблеме, но так же как они, не хотела себе в ней признаваться и страшно обижалась, когда ее называли «этим» словом. А случалось это часто.

Проблема проявлялась довольно странным образом. Когда Таня, гуляя обычно по бульвару, замечала впереди себя мужчину с сумкой, ее охватывало непреодолимое желание разбежаться, и на полном лету резко рвануть сумку из рук, а затем кинуться что есть сил с добычей, уносясь лабиринтами дворов от обалдевшего преследователя. Делать это хотелось почему-то только с мужчинами — высокими, сильными, накаченными парнями, такими же, как те, которые приходили к ней в ее эротических снах. Ничего удивительного, что вариантов развития событий было всего два — избиение на месте и привод в милицию.