#i_001.jpg
Руальд Даль начал писать в 40-х годах и признан ныне одним из мастеров страшных рассказов. Он родился в 1916 году в южном Уэльсе, его родители — норвежцы. Сам он живет в Англии. До самого начала второй мировой войны, до того, как он вступил в британские военно-воздушные силы, он работал в Лондоне, в нефтяной компании. Какое-то время он работал в Соединенных Штатах, там-то впервые у него и проснулся интерес к писательскому творчеству. Первые двенадцать его рассказов — все они связаны с темой полета — были опубликованы в ведущих американских журналах, а затем вошли в книгу «Перехожу на прием». С тех пор он не сомневался в своем призвании, а его рассказы стали бестселлерами и переводились на многие языки. Некоторые из них были инсценированы и показывались по британскому телевидению в 1979 году.
Как ни странно, Руальд Даль посвятил свой талант также и детским книгам, чудесным фантазиям, таким, как «Джеймс и гигантский персик», «Чарли и большой стеклянный лифт», «Замечательная история Генри-Сахарка», которые полюбились детям во всем мире.
Трудно поверить, что автор этих совершенно безобидных произведений — тот же самый человек, который в своих «взрослых» рассказах нередко представляет страшные, жестокие и жуткие повороты судьбы. Эти рассказы — своего рода назидательные новеллы, в действие которых безжалостно вмешивается рука судьбы, поражая несчастную жертву в самое уязвимое место, порой приговаривая ее к изощренным вечным мукам. Примером может служить рассказ «Уильям и Мэри», героиня которого (мозг ее покойного мужа посредством медицинского эксперимента сохраняет клиническую жизнь и чувствительность, один его глаз сохраняет способность видеть) обнаруживает, что может безнаказанно приводить его в бешенство, выпуская на него дым во время курения, включая свои любимые телепрограммы (прежде запрещенные в доме) и вообще мстя ему за тиранию, длившуюся всю их совместную жизнь.
В сюжетах Руальда Даля проявляется высокое чувство справедливости. Как ни ужасна развязка, мы чувствуем, что подобный финал уместен и даже неизбежен.
В некоторых рассказах он обращается к сверхъестественному. Другие строятся на вполне обоснованных научных теориях, доведенных до абсурда. Так, в рассказе «Маточное молочко» пчеловод-энтузиаст и его жена начинают подкармливать свою худенькую малютку-девочку этим веществом, славящимся своей питательностью. Через некоторое время жена с ужасом замечает, что у малышки развиваются свойства личинки пчелиной матки. Муж ее, однако, не видит в этом ничего нежелательного — как выясняется, сам он уже несколько лет потихоньку лакомится маточным молочком, и даже в его внешности появилось что-то пчелиное. Его тело стало покрываться густой порослью черных и желтых волос, и неожиданно жена видит его в новом, страшном виде — он с жужжанием движется по комнате, неся на коротких ножках пухлое тело.
«Агнец на заклание» был впервые напечатан в 1954 году. Не приходится сомневаться, что муж Мэри Мэлони заслужил свою участь. А заслуживает ли в свою очередь Мэри того, чтобы преступление сошло ей с рук? И действительно сойдет ли оно ей с рук? Подумайте сами. Отсутствие определенности — также одна из особенностей рассказов Даля.
Теплая, чистая комната, шторы задернуты, лампа у стола зажжена, одна рядом с ней, другая — у пустого стула напротив. Позади нее, на буфете два высоких бокала, содовая, виски. В ведерке-термосе — кубики свежего льда.
Мэри Мэлони дожидалась возвращения мужа с работы.
Она то и дело поглядывала на часы, но без всякой тревоги, просто ради удовольствия, которое доставляла ей мысль, что каждая проходящая минута приближала момент его возвращения. Ее облик, все, что она делала, пронизывала улыбка и медлительность. В повороте склоненной над шитьем головы чувствовался необычайный покой. Ее кожа — она была на шестом месяце беременности — приобрела великолепный, матовый блеск, рот был нежен, а глаза, с их новым, безмятежным выражением, казались больше и темнее, чем прежде.
Когда часы показали без десяти пять, она начала прислушиваться и несколько минут спустя, с безупречной, как всегда, точностью подъехала машина — она услышала шелест шин по гравию, стук дверцы машины, шаги под окном, поворот ключа в замке. Отложив в сторону шитье, она встала и пошла навстречу ему, чтобы поцеловать, когда он войдет.