Морозная зимняя ночь. Снег. Небольшая железнодорожная станция. Видны железнодорожные пути и составы. Вдали — вокзальные огни. То и дело нервно перекликаются паровозы и доносится гул вагонов, — в городе идет эвакуация.

Со стороны вокзала в сопровождении Федора , Запалки , Казимира появляется Андрей Кудрявцев .

Кудрявцев

(

отдает приказ

). Составы с четвертого и второго пути отправить немедленно!..

Запалка

(

вытягивается по-военному

). Есть отправить, товарищ командир!

Кудрявцев

(

обращается к Миколе

). Караулы на вокзале усилить! Подозрительных задерживать. Понятно?

Общая камера тюрьмы, в которой находятся красноармейцы. Оборванные, обросшие, исхудалые, они лежат на нарах. За маленьким окошком зимний погожий день. Солнце, голубое небо. Зямка стоит у окошка и поет. Последние две строки песни подхватывает хор.

Зямка

(

поет

).

3апалка.

Ладную песню Зямка сложил. Слова больно хороши… за сердце берут… (

Подходит к окну.

) А на воле, видать, теплынь…. И небо-то какое синее! Месяц не пройдет, — весна. Эх, хорошо по весне в поле!.. Выйдешь утречком, — земля набухшая, дух от нее… А пройдешься пo ней плугом, так она, словно вот ребенок, которого по головке погладили… радуется… Да… если бы только знать, долго ли нам еще жить здесь?

Казимир.

Сто лет. Не меньше. Никто же не знает, куда мы делись. Думать надо, ребята! Может, что и надумаем.

Тюремный двор. Прогулка заключенных. Они идут в затылок, замкнутым кругом. В глубине виден второй небольшой дворик, где гуляет Кудрявцев в сопровождении двух легионеров. Сбоку сцены — караулка, где сидят Влас и Савелий. Перед ними бутылка водки. Оба выпивают.

Влас.

Брамик идет!

Оба торопливо прячут бутылку, рюмки, вытягиваются по-военному; входит Брамик .

Брамик.

Опять выпивали! Сколько раз говорил: на дежурстве не пить! Докладывай.

Савелий.

Честь имею доложить, что во вверенном мне отделении все обстоит благополучно и никаких происшествий не было… Так что арестантов на прогулку вывел… Во время дежурства в двадцать четвертой камере арестанты два раза пели…