От разочарований в любви не застрахован никто. Эту истину на собственном опыте постигла Пола. Что оставалось ей делать? Только одно: закрыть эту страницу своего существования и начать жить заново, правда с несколько иным взглядом на мужчин: она решила, что больше никогда не позволит мужчине взять над собою верх. Но все круто меняется, когда она встречает Кена Уилсона, который ломает все ее прежние представления. Пола бежит от этой любви, не доверяя своему сердцу и подозревая его во всех смертных грехах…
1
Некоторый дискомфорт Кен почувствовал еще дома.
Собственно, ощущение неудобства возникло в момент пробуждения. Или он проснулся именно от того, что стало неудобно лежать? Как бы то ни было, открыв утром глаза, Кен поморщился от неприятного, даже болезненного ощущения в правом бедре. Первым естественным побуждением было повернуться на другой бок, что он и сделал. Спустя минуты две боль прошла, и умиротворенный Кен вновь задремал.
Однако период блаженства продолжался недолго. Во сне Кен непроизвольно принял прежнее положение, и болезненные ощущения вернулись. Поскорей повернувшись с бока на спину, он ощупал бедро, но не обнаружил ничего такого, что могло бы причинять боль. Зато левее, на ягодице, обнаружилось уплотнение, при нажатии на которое лицо Кена снова исказилось болезненной гримасой.
— Что за дьявол! — пробормотал он, осторожно поднимаясь с постели.
Исследовав проблемный участок перед зеркалом, Кен нахмурился. Покраснение и припухлость, которые он увидел, больше всего походили на фурункул в начальной стадии развития. Когда Кен сообразил, что это такое, с его губ слетело очередное ругательство, ведь подобное удовольствие растянется на неделю, если не больше.
2
Теперь для Кена настал черед выдержать некоторую паузу. И за этот короткий промежуток времени в его голове пронеслась вереница мыслей.
— Так вот кто внушил тебе идею моей женитьбы на шоколадной принцессе! — воскликнул он, когда фрагменты умозаключений сложились в целостную картину.
Алекс не стал спорить.
— Ну да, мы с Брендой перекинулись словечком-другим, говорили больше о детях. Она спросила о тебе, я — об Анне: простая вежливость меня обязывала задать подобный вопрос. Не мог же я промолчать!
— Разумеется, — насмешливо обронил Кен.
