#_.photo2.jpg Чарльз Джон Гаффам Диккенс
(англ.Charles John Huffam Dickens; 1812—1870) — выдающийся английский писатель XIX века.
Самый популярный англоязычный писатель при жизни, он и в наше время имеет репутацию классика мировой литературы, одного из крупнейших прозаиков XIX века. Творчество Диккенса относят к вершинам реализма, но в его романах отразились и сентиментальное, и сказочное начало. Самые знаменитые романы Диккенса (печатались отдельными выпусками с продолжением): «Посмертные записки Пиквикского клуба», «Оливер Твист», «Дэвид Копперфильд», «Большие надежды», «Повесть о двух городах».
Мистеру Ваткинсу Тотлю было около пятидесяти лѣтъ, и при весьма невысокомъ ростѣ онъ имѣлъ плотное тѣлосложеніе, бѣлое лицо и розовыя щоки. Наружность его чрезвычайно походила на виньетку ричардсоновыхъ романовъ; обращеніе его отличалось безукоризненною благопристойностью, а движенія — кочерговатостью, которой навѣрное позавидовалъ бы самъ сэръ Чарльзъ Грандисонъ. Жилъ онъ при помощи годового дохода, который въ размѣрѣ своемъ какъ нельзя вѣрнѣе былъ пропорціоналенъ своему владѣтелю, то есть онъ былъ очень, очень малъ. Мистеръ Тотль, получая этотъ доходъ въ періодическія сроки, а именно въ каждый понедѣльникъ, тратилъ его аккуратно въ теченіе недѣли, а это обстоятельство уподобляло Ваткинса недѣльнымъ часамъ, и чтобъ сдѣлать сравненіе опредѣлительнѣе, мы должны сказать, что хозяйка дома въ концѣ седьмого дня всегда заводила эти часы, послѣ чего ходъ ихъ снова продолжался на цѣлую недѣлю.
Мистеръ Ваткинсъ Тотль много лѣтъ уже прожилъ въ покойномъ состояніи одиночества, какъ говорятъ холостяки, или въ жалкомъ состояніи одиночества, какъ думаютъ старыя дѣвы; но мысль о супружеской жизни все еще не переставала посѣщать его. Среди глубокихъ размышленій объ этой темѣ; игривая мечта мистера Тотля превращала маленькую комнатку его, въ улицѣ Сесиль, въ прекрасный уютный домикъ, расположенный въ предместьяхъ Лондона; полъ центнера каменнаго угля, хранившагося подъ кухонной лѣстницей, внезапно увеличивались до трехъ тоновъ самаго лучшаго валсэндскаго; маленькая французская кушетка получала предназначеніе служить вмѣсто кровати, а на пустомъ стулѣ противъ камина воображеніе рисовало прелестную молодую лэди съ весьма незначительною собственною своею независимостью и весьма значительною зависимостью отъ духовнаго завѣщанія ея родителя.
— Кто тамъ? спросилъ мистеръ Ваткинсъ Тотль, въ то время, какъ легкій стукъ въ дверь его комнаты нарушилъ эти размышленія, въ которыя Ваткинсъ погруженъ былъ въ одинъ прекрасный вечеръ.
— Тотль, мой другъ, здоровъ ли ты? сказалъ довольно грубымъ голосомъ коротенькій, пожилыхъ лѣтъ джентльменъ, врываясь въ комнату и отвѣчая на свой вопросъ другимъ вопросомъ, — и уже послѣ того началось пожатіе рукъ, съ соблюденіемъ величайшей торжественности.
— Вѣдь я говорилъ, что когда нибудь вечеркомъ непремѣнно зайду къ тебѣ, сказалъ коротенькій джентльменъ, вручая Тотлю свою шляпу.