Все говорит за то, что мы на грани совершенно новых приемов вооруженной борьбы. Близится столь же резкий перелом в способах войны, какой уже переживался в конце средних веков, когда блестящая рыцарская кавалерия всюду заменена была вооруженной ружьями пехотой. Порох пришел на смену мечу и копью.

Мировую войну недавнего прошлого решала пехота и артиллерия. Кавалерия несла разведочную службу и только изредка схватывалась с врагом в лихой атаке. Равным образом и немногочисленные еще самолеты несли все ту же разведочную службу. Исход сражений определялся густым артиллерийским обстрелом неприятельских позиций, которые брались затем атакующей их пехотой. И так губителен был огонь винтовок, пулеметов и пушек, таким сплошным дождем лился свинец, что единственной защитой были окопы. Человек стал зарываться в землю, чтобы спастись от усовершенствованных орудий истребления.

Диким кошмаром, кровавым адом становился бой, когда противник начинал окуривать окопы ядовитым газом, одновременно открывая по ним ураганный артиллерийский огонь, и атаковал медлительными, но грозными танками. Вот этот, самый жуткий момент боя и получил за последнее время свое наибольшее развитие. Вся военная техника именно на него обратила все свое внимание. Так в современных орудиях истребления начинает проглядывать облик будущей войны.

Пехота механизируется; место живых бойцов занимают все больше машины-танки. Большие танки, похожие на самодвижущиеся форты, обслуживаются 6–8 бойцами, маленькие же теперь строятся уже для одного бойца. И если одноместный танк не останавливается ни канавой, ни колючей проволокой, то большой танк, с пятью-шестью башенками для артиллерийской стрельбы, легко преодолевает и куда более серьезные препятствия на своем разрушительном пути.

Те же танки заменяют собой и кавалерию, ибо они могут уже теперь идти со скоростью 30 км в час, т. е. передвигаться в 5–6 раз быстрее, чем в мировую войну.