Клэнси Донахью откинулся в дымчато-сером мягком кресле и с наслаждением вытянул ноги.

– Значит, она приехала в Пэрадайз Кэй четыре дня назад, – подвел он итог. Его глаза подозрительно сузились, когда сидящий напротив Лен Бертолд молча кивнул и нервно передвинул с места на место стопку бумаг на столе. – Что это с тобой происходит, Лен? Ты как будто сам не свой.

– Да, в некотором роде. – Бертолд поморщился. – Мне не нравятся твои игры, Клэнси, и я не хочу в них участвовать. Теперь я администратор в отеле и далек от всего этого. И мне бы хотелось, чтобы ты расставлял свои ловушки в другом месте!

– Тем хуже для тебя, – пожал плечами Клэнси. – Твое тихое пристанище оказалось самым удобным местом, чтобы подбросить наживку этому негодяю. – Его ленивая поза не изменилась, но в голосе вдруг зазвучала почти осязаемая сила. – Пэрадайз Кэй – одно из владений Седихана, как и этот отель-казино. Два года назад я сделал тебя управляющим казино, считая, что ты надежен, честен и исполнителен. – Его голос понизился почти до мурлыкающего шепота. – Надо ли объяснять, что будет с тобой, если ты утратил хоть одно из этих качеств?

Лен облизнул внезапно пересохшие губы.

Ночной воздух ласкал щеки Лайзы. Стоя на балконе, она любовалась океаном с посеребренной лунным светом полосой прибоя. Это было похоже на волшебную сказку. «А в Нью-Йорке сейчас зима», – поежившись, подумала она. Лайза не любила зиму. Интересно, каково было бы все время жить на острове, на котором вообще не бывает зимы? Усталым движением она отвела прядь волос со лба. Ей этого никогда не узнать, так нечего и предаваться пустым мечтам. Ангажементы на такие острова попадаются слишком редко. А как она радовалась, когда ее агент сказал ей об этом предложении! С какой готовностью ухватилась за возможность уехать хотя бы ненадолго от снега и слякоти!

Да уж, она, не раздумывая, заглотила наживку, приготовленную для нее Клэнси Донахью. И все из-за Мартина. Неужели она никогда не освободится от него? Иногда ей казалось, что он всегда будет присутствовать в ее жизни мрачной тенью, будя воспоминания о Томми… Нет, не надо об этом думать! Если не позволять себе вспоминать, то чувства остаются глубоко внутри, словно замороженные, и это единственный способ избавиться от боли. Ей нелегко далось это забвение, этот ледяной панцирь, сковавший душу. И пусть она пожертвовала смехом и радостью жизни, все равно это стоило того.

Зазвонил телефон, и Лайза чуть не подпрыгнула от неожиданности. Уже первый час ночи, а у нее нет никого, кто мог бы звонить в такое время… кроме Мартина, конечно.

За последние три года Мартин звонил ей в любой час дня и ночи из разных частей света. Бесполезно было менять номера, рано или поздно он узнавал новый номер. Может быть, ей вообще не отвечать, в панике подумала она. Но Лайза знала, что ответит. Так было всегда. Решительно повернувшись, она подошла к столику.

– Алло.