Отчего-то (ясно отчего — от «Рыцарского рассказа 1/2» Vladimir'а Zam'а) мне вдруг захотелось закинуть в эху одну свою чрезвычайно энергичную вещь, в которой тоже (о совпадение!) упоминаются динозавры. Сразу хочу сказать, что опус сей ни для каких конкурсов не предназначался, не предназначается и вероятно предназначаться не будет, хотя мимоходом в нем раскрываются темы вымирания динозавров и потаенного рыцарства. Своим появлением на свет он обязан сочетанию двух вещей — вычитанному абзацу из каких-то наставлений начинающим авторам (см. эпиграф) и случайно выпитой чашке отличного черного кофе — не растворимого безобразия, а настоящего, молотого и… растворимое безобразие у меня тогда как раз кончилось. Чашка, надо сказать, была бульонная, и вот (знаете, каких размеров бывают бульонные чашки?) спать мне, как вы понимаете, совершенно не хотелось, а хотелось проявлять творческую активность. И я ее быстренько проявил.
В целях развития патриотической темы главным героем был сделан Вася Лопухин, из тех самых Лопухиных, которые существовали при царизме, и (надеюсь) как-то пережили то, что стало, когда царизм у нас кончился.
Потом на свежую голову я перечитал получившееся, хмыкнул, подкорректировал кое-где пару фраз, добавил энергичное название, сразу вводящее читателя в курс дела, попытался выяснить кто автор эпиграфа (выяснил только теперь, благодаря Интернету; верите ли, оказалось что автор — Никитин) и засунул подальше.
А сейчас, дочитав «Рыцарский рассказ 1/2» (ничего личного!), сразу вспомнил. Есть что-то нездоровое в том, что несколько десятков человек вдруг начинают усиленно писать рассказы о вымирании динозавров. Hо раз я уже успел невольно отметиться в этой области…
Впрочем, довольно предисловий.
Вот оно, обещанное энергичное название.
Однажды один Вася, представитель славного рода Лопухиных, пошел в гастроном, чтобы приобрести для своего питания два пакетика чипсов. Он вышел из дому и шел и шел и шел, и вдруг стал свидетелем ужасного и, как видно, в высшей степени опасного зрешища.
Было лето и жарко, и Вася шел медленно. Между Васей и местом, где это ужасное зрелище должно было вскорости состояться, оставалась еще сотня метров, не меньше, когда над улицей прокатилась волна горячего воздуха, а следом за ней из безмятежной небесной синевы — не опустились, не спланировали, даже не возникли, а как бы родились — громадные, блестящие как елочные игрушки, шары.
Единственным звуком, сопровождавшим их появление, было поскрипывание песчинок при соприкосновении с асфальтом огромной зеркально сияющей массы. В шарах раскрылись прямоугольные дверные проемы и из них стали организованно выбегать гуманоиды — в серебристых комбинезонах с прозрачными круглыми шлемами. Под шлемами легко различались лица, но в большинстве своем не земные, а, наоборот, зеленые и большеглазые.
Обмерший от ужаса Вася увидел, как гуманоид, бежавший последним, чем-то расплавил асфальт и вонзил в него длинный телескопический шест, на конце которого затрепетало кровавое гуманоидское знамя — красное полотнище с зеленым большеглазым лицом. Знамя, видно, было с турбонаддувом, так как трепетало и развивалось при почти-что полном отсутствии ветра.
Стоило только взвиться гуманоидскому знамени, как пришельцы подняли вверх грозного вида устройства, оказавшиеся в последствии бластерами, и принялись стрелять из них — сначала просто так, а потом по окнам ближайших зданий, показывая землянам, кто теперь главный.
