Холодная зона

Завацкая Яна

Недалекое будущее, вторая половина ХХI века. Мир снова разделен на два антагонистических лагеря. Нет ни рая, ни изобилия, ни фотонных звездолетов. Но есть надежда.

Обложка и иллюстрации в тексте — Ксения Егорова.

http://gaika89.livejournal.com/

Напоминаю:

Яндекс-Кошелек автора — 410012470821603

PayPal — [email protected]

Пролог

Про Бинха Лийя знала не так уж много. Когда он приехал в Кузин, ему было четырнадцать. По-русски уже говорил нормально, хотя и с акцентом. Звали его как-то сложно, вроде «Чон Йунгбинх», короче — Бинх. И он уже был юнкомом. Только у них там в Корее это называлось по-другому, и галстуки они другие носили; но тут он сразу надел обычный трехцветный, из трех переплетенных веревочек: черной, белой и красной.

На вид он был взрослый, спокойный, как летнее небо, непривычно чужой, хоть в Кузине и проживало немало разных национальностей.

Он отставал в учебе на два года от сверстников, его взяли в шестую параллель, зато в военке и в физкультуре ему не было равных. Там у них было нашествие «бунтарей», цзяофани из Китая. Бинх почти год воевал — некуда было деваться. Теперь цзяофани почти разгромили, но Бинха вывезли в Россию еще раньше, очень сложная операция, осколок засел в позвоночнике; врачам удалось вынуть осколок и восстановить спинной мозг.

Лийя тогда решила подать заявку в юнкомы, ей было десять лет. Бинх стоял в центре небольшой толпы из старших ребят и говорил о строительстве полигона, сама Лада Орехова внимательно слушала его. Лийе надо было отдать заявку кому-то из ВК, так полагается, лично отдавать, не через комм, она протолкалась сквозь толпу, подняла листок, а ее никто не замечал. И вдруг Бинх оказался рядом с ней, взял у нее листочек и улыбнулся. И сказал «Это здорово! Как тебя зовут? Лийя? Желаю удачи! Следующие испытания по теории, кажется, двадцатого».

Потом он ее прозвал Ли. Сократил ее имя. Но это было позже, когда он стал ее поручителем в юнкомы. А потом и вожатым, когда уехала Катя.

Глава первая. Воскресение

Сознание возвращалось толчками.

Он выныривал из бездонных глубин сна, регистрировал свет, контуры, писк приборов — и опять безвольно погружался в небытие. Иногда он слышал голоса рядом, но не мог понять, что они говорят.

Так было много раз, прежде чем он проснулся по-настоящему.

Борта из прозрачного пластика, бестеневая лампа наверху. Писк мониторов над головой, шланги, трубки, катетеры.

У меня лимфосаркома, вспомнилось вдруг. Я скоро умру.