В маленьком швейцарском городке была маленькая каменная церковь, и при ней был тощий священник весьма праведного вида, который сам латал церковную крышу и сам расписывал церковные стены.

В один прекрасный день после обедни, но перед вечерней, патер достал кисти и краски и продолжил работу над недоделанным «ноевым ковчегом». На простенке между окнами уже был нарисован седобородый старец, пинками загоняющий на угловатую баржу свирепого медведя. На палубе медведя встречали еще с десяток зверей. Судя по размерам корабля и фигурок, художник намеревался изобразить весь известный ему животный мир, правда, познания в зоологии имел весьма скромные и срисовывал откуда Бог пошлет. Поэтому собака, овца и корова были как живые, а грифон и единорог получились откровенно геральдического вида.

Преподобный, выглядывая в окно, неспешно внес в анналы истории жирного соседского кота и почесал затылок, прикидывая, кого бы изобразить следующим. Обернувшись на шорох, он увидел, что в церковь заглянул на огонек упитанный местный житель.

— Здравствуй, твое преподобие, — по-дружески обратился гость к священнику, — хочешь хлебцев на пивной закваске?

— Здравствуй, раб Божий, — кивнул в ответ преподобный, слезая со стремянки, — не откажусь. С чем пожаловал? Согрешил? Или желаешь помочь в богоугодном деле?