На земле существует немало красивых мест, поражающих своим природным великолепием и неповторимой экзотикой. Они способны удивлять и влюблять в себя каждого, кто там побывал. Наверное, поэтому такие места называют райскими. И действительно, более точного определения им не подберешь.

Одно из таких мест – Вьетнам. Эта страна многовековых памятников архитектуры, белоснежных пляжей, высоких гор и густых джунглей. Кажется, что здесь все идеально и не к чему придраться. Но это далеко не так. Существует и другой Вьетнам – не выставленный напоказ иностранцам. Если турист отклонится от традиционного маршрута, включающего посещение аквапарка, дельфинария и массажного салона, то тут же столкнется с совершенно иной жизнью, и близко не похожей на ту, которая кипит вокруг фешенебельных отелей, роскошных казино и изысканных ресторанов, вытянувшихся вдоль морского побережья.

Если убрать весь этот искусственно созданный для туристов лоск, предстает бедная страна, в которой практически ничего не изменилось со времен вьетнамско-американской войны. И райским это место уж точно не назовешь. Возле глухих деревушек и по сей день стоят поросшие мхом и позеленевшие от сырости доты, покоятся в джунглях пробитые снарядами солдатские каски и неразорвавшиеся авиационные бомбы, чернеют изъеденные ржавчиной и обвитые лианами подбитые тридцать лет назад американские вертолеты «Апачи».

Сохранились до наших дней и старые военные базы – некогда угрожавшие и величественные, а теперь заброшенные и полуразрушенные. На потрескавшемся бетоне, по которому когда-то маршировали солдаты и гремели гусеницами танки, в настоящее время ползают ядовитые змеи и ящерицы, у заброшенных ангаров и казарм растут деревья и кустарники, а в тех местах, где когда-то темнел асфальт, теперь зеленеет густая трава.

Одна из таких баз находится в заливе Камрань. Ее построили американцы, но после войны она отошла лучшему партнеру и союзнику коммунистического Вьетнама – Советскому Союзу. Советы планировали использовать ее как пункт материально-технического обеспечения пятнадцатой эскадры Тихоокеанского флота и противостоять с ее помощью американской базе на Филиппинах. И уже в начале восьмидесятых годов на базу для несения службы прибыли первые советские служащие.

Суперпрочный титановый корпус, полная автоматизация всего жизнеобеспечения, причудливая судовая архитектура, позволяющая рассеивать лучи радаров и активных сонаров противника, практически полная бесшумность – все это делало мини-субмарину «Адмирал Макаров» почти «невидимой» для противника. Единственным слабым местом, как и у всякой другой подлодки, был момент подзарядки аккумуляторных батарей и пополнение запасов свежего воздуха. Но и тут российские оборонщики постарались. Энергией для подзарядки «Макарова» во время всплытия обеспечивала каталитическая силовая установка, не имевшая ни одного подвижного элемента, а значит, абсолютно бесшумная и исключительно надежная. Всплытие осуществлялось в ночное время при низкой облачности, позволявшей оставаться незамеченными для спутников и самолетов-разведчиков.

Главным оружием мини-субмарины были не торпеды и не носовое зенитное орудие, а выдвижная телескопическая антенна, способная создавать в активном режиме мощное электромагнитное поле, выводившее из строя всю электронику в радиусе двадцати-тридцати морских миль. Оружие грозное, если учесть, что теперь даже зажиганием обычного лодочного мотора, как правило, заведует электронный чип. В пассивном же режиме антенна позволяла сканировать эфир в радиусе нескольких сот морских миль вокруг. Она, как мелкоячеистая сеть, вытаскивала все: и разговоры по мобильным телефонам, и переговоры по портативным рациям, снимала электромагнитные импульсы систем внутрикорабельных переговоров, перехватывала короткие импульсы шифрограмм. Естественно, разобраться с таким объемом информации на самой подлодке было невозможно, поэтому во время сеансов связи с базой перехваченное регулярно сбрасывалось, давая работу сотням дешифровщиков и аналитиков.

Существующая пока еще в единственном экземпляре мини-субмарина проходила испытания, выполняя разведывательные задания. Ни одна деталь на ее борту не имела российской маркировки, даже продукты на камбузе и те были сплошь импортными, вооружение и боеприпасы – исключительно заграничного производства. Экипаж носил форму без знаков отличия. Все компьютерные программы имели только англоязычный интерфейс. Таким образом, в случае, если бы «Адмирал Макаров» потерпел бы аварию или был захвачен, то ничто бы не указывало на его российское происхождение. Вице-адмирал Столетов, курировавший проект, один из немногих посвященный в существование мини-подлодки, очень тщательно подбирал экипаж. Из сотен кандидатур отобрал единицы. Во-первых, все они являлись отличными специалистами, могли совмещать несколько профессий, что при малочисленности экипажа было весьма кстати. Во-вторых, он учел грустный опыт ядерной подлодки «Курск» – ни у кого из членов экипажа «Адмирала Макарова» не имелось близких родственников. Так что в случае гибели субмарины некому было поднимать вселенский шум по поводу смерти родных людей.

Первым и пока бессменным командиром мини-субмарины был назначен капитан второго ранга Илья Георгиевич Макаров – опытный подводник, командовавший до этого старым атомным «бомбовозом». Для России, растерявшей во время революции и страшных тридцатых годов старые флотские и армейские традиции, Илья Георгиевич был уникален, он являлся прямым потомком знаменитого адмирала Макарова, в чью честь и была названа подлодка.

Еще утром море было спокойным. Никто и предположить не мог, что к полудню погода резко ухудшится: небо затянули серые тучи, разгулялся сильный ветер. Он буквально вспахал морскую гладь, поднял огромные волны. Все суда, оказавшиеся на пути циклона, тут же развернулись, взяв курс на ближайший порт, чтобы укрыться от разбушевавшейся стихии за высокими волнорезами.