СССР, семидесятые годы.

Лес недалеко от облцентра.

По лесной тропинке идёт школьник. В лес он пошёл, как всегда — чтобы забраться подальше, куда люди не ходят, и там повыть волком от смертной тоски. И, как всегда, чем дальше школьник заходил в лес, тем больше его тоска уходила сама собой, развеиваясь лесными видами и запахами — так, что когда он зашёл достаточно далеко, выть ему уже не очень-то и хотелось.

А тосковать школьнику было от чего — очень уж не повезло ему с родителями и прочими старшими родственниками. Претензии к нему предъявляли сверхъестественные!…

Когда он был ещё дошколёнком, то, когда выбирал, пойти ему гулять или играть, мог быть твёрдо уверенным в том, что если он пойдёт играть, то дома получит втык: "Ах ты паразит! Ты же мог пойти гулять!…"; а если он пойдёт гулять, тогда получит втык: "Ах ты подонок! Ты же мог пойти играть!…" Если же он вовсе бы не пошёл ни гулять, ни играть, то втык был бы: "Ах ты мерзавец! Ты же мог пойти гулять или играть!…".