На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ. Благодаря анализу категории Зеркало книга Александра Игнатенко выявляет отличия особого исламского образа мышления – его ретроспективности, обращенности в прошлое, назад – от проспективного, обращенного в будущее и вперед менталитета западной культуры.
Введение
Слово и образ
Сначала Бог создал
Зеркало.
Божественное отражение в
Зеркале
стало Совершенным Человеком – вселенским Адамом. Возникший мир воспроизвел строение и свойства этого космического существа прообраза вселенной, присутствующего во всем сущем. Тем самым Бог, создав абсолютное
Зеркало
в самом начале акта творения и отразившись в этом
Зеркале,
присутствует в мире, будучи в то же время трансцендентным по отношению к нему. Мистик, повторяя собой атрибуты Совершенного Человека, становится
Зеркалом
, в котором отражается мир и Бог, а через мистика реализуется Богоявленность. Он уподобляется Богу, сливается с Ним.
Мир, в которой живет человек, –
Зеркало.
Его, наверное, окружают некие предметы и вещи, но видит он не их, а независимые от вещей, односторонние, не имеющие тыльной стороны призраки, которые и могут-то стать видимыми только в зеркальных поверхностях на поверхности воды, в отполированном лезвии меча или
Зеркале.
И в воздухе, который есть не что иное, как бесконечное количество невидимых и нетелесных зеркальных плоскостей.
Однородны те образы, которые видит человек в
Зеркале
, и те, что приходят к человеку в сновидениях. И само знание вещей в их истинности есть знак в
Зеркале.
Это – идеи тех мыслителей, которые стали славой ислама. В первом случае – это Ибн-Араби (1165–1240) пего последователи сторонники философского направления
единства бытия
[Здесь и далее на полях дается упрощенная транслитерация употребляемых арабских терминов. Это необходимо для компенсации несоответствия, которое существует между двумя языковыми системами, – несоответствия, которое при передаче арабских понятий на русском языке может привести к подстановке неадекватных значений и в результате – к искажению системы представлений. Вынесенные на поля транслитерированные арабские термины воспроизводят в книге семантическую систему координат исламской средневековой мысли.]
.
Во втором – ас-Сухраварди (ок. 1155–1191) и школа ишракитов [
Ишракиты
(от араб,
ишрак – озарение)
– философское направление, объяснявшее сотворение мира как эманацию Божественного Света, а процесс познания – как восприятие мистиком этого Света.]. Третий пример имеет отношение к взглядам Мухаммада Абу-Хамида аль-Газали (1058–1111).
Как сердце превратилось в зеркало, или метафорическое употребление зеркала
Метафора может многое поведать о двух вещах – о том, что исходно обозначается каким-то наименованием, и о чем-то другом, на что это наименование переносится. Вернее, не о двух вещах, а о двух
представлениях —
о том, как люди представляли две вещи, те вещи, которые как-то сближались, в чем-то отождествлялись из-за уверенности человека, что они обладают общими чертами или свойствами. Метафора сгусток представлений, понятных и в некотором смысле
обязательных
для людей конкретной культуры и определенной эпохи. Для нас, удаленных от временного, культурного контекста употребления метафоры, она может быть неочевидной и требовать реконструкции, направленной на восстановление не во всем понятных и уж наверняка
не сразу
понятных нам представлений, зафиксированных в словах. Возьмем достаточно простой для понимания пример из Библии [К Библии в данном случае мы обращаемся из-за большей ее близости к русскоязычному читателю.]:
небо – Зеркало.
«Ты ли с Ним (с Богом. –
А.И.)
распростер небеса, твердые, как литое зеркало?» – обращается к Иову Елиуй
16
. Из этого сравнения следует, что
Зеркало
в представлении того, кто эту метафору употребляет, является металлическим (оно
отливается
из металла) и имеет твердую поверхность. И в представлении этого человека тверды небеса (вспомним
небесную твердь
), уподобляемые
Зеркалу.
Но в Священном Писании есть и более сложный для понимания пример. Во Втором послании апостола Павла коринфянам сказано: «Мы же все открытым лицем, как в зеркале, взирая на славу Господню, преображаемся в тот же образ от славы в славу, как от Господня Духа»
17
. Понять, какие свойства
Зеркала
здесь подразумеваются (или ему приписываются), можно только в том случае, если нам будет ясна суть описанной апостолом Павлом ситуации. А ситуация станет понятна тогда, когда мы сумеем понять, какое именно подразумеваемое свойство
Зеркала
заставило употребить
Зеркало
в качестве метафоры.
Иными словами, метафорическое употребление
Зеркала
позволит нам понять не только то, что с
Зеркалом
или какими-то его свойствами сравнивалось, но и те представления о
Самая элементарная и наиболее распространенная вещь:
Если кто-то хочет стать невидимкой, то в период, когда начинают сеять хлопок, нужно посадить семечко
