Даже школьник знает, что существует ряд наук, изучающих природу, — физика, биология, зоология, ботаника и т. д. Общественных наук тоже много. Каждая из них изучает ту или иную сторону жизни общества.

Особую, можно сказать, ведущую роль в жизни общества играют отношения, которые возникают между людьми в процессе производства материальных благ. Почему? Потому, что человек может жить и заниматься каким-либо делом, только если у него есть пища, одежда, жилище и многие другие материальные блага. Эти блага не падают с неба, они производятся людьми. Но люди производят материальные блага не в одиночку, а сообща. Даже самая примитивная форма производства первобытных людей — охота была возможна только при условии объединения их усилий. Вот почему производство всегда имеет общественный характер.

Для того чтобы производство материальных благ стало возможным, необходимо затратить труд человека.

Труд

— это целесообразная деятельность человека по производству нужных ему вещей. Иногда говорят о «труде» пчел, муравьев, бобров. Но это неверно. Труд характерен только для человека. У животных не может быть никакой целесообразной деятельности. Самое большее, на что они способны, — это инстинктивно приспособиться к существующим природным условиям.

Чтобы совершался процесс производства, необходимо, чтобы человек располагал предметами труда, т. е. тем, на что направлена его деятельность.

Предметы труда

могут быть даны самой природой или же созданы человеком.

В обществе, как и в природе, нет изолированных явлений. Все явления экономической жизни общества взаимосвязаны и зависят друг от друга. Например, в СССР и в других социалистических странах средства производства — фабрики, заводы, земля — находятся в собственности народа. Поэтому отношения между людьми в процессе производства материальных благ характеризуются как отношения сотрудничества и взаимопомощи. В свою очередь эти отношения обусловливают социалистический характер распределения результатов производства. Другое дело при капитализме, где фабрики и заводы находятся в частной собственности. Отношения, складывающиеся между людьми в процессе производства, будут принципиально иными, а именно капиталистическими. Такой же характер носит распределение результатов труда. Таким образом, одно экономическое явление — собственность на средства производства — неизбежно ведет к появлению другого — определенного способа распределения материальных благ. Вот эта связь, взаимозависимость, взаимообусловленность одних явлений другими и выражается в том или ином экономическом законе.

Итак, что же такое экономический закон?

Экономический закон выражает необходимые, причинно обусловленные существенные связи между экономическими явлениями. Поскольку эти связи устойчивы, относительно постоянны, они неизбежно повторяются.

Может возникнуть такой вопрос: а какова же роль людей в осуществлении экономических законов? Никто не спорит, что любое экономическое явление не может происходить без участия людей. Творцами истории являются сами люди. Они, говорит Маркс, одновременно и авторы и актеры собственной драмы.

Вместе с тем одного желания и воли людей недостаточно, чтобы изменить те или иные экономические порядки. Капиталистический строй, например, возник и развивался несмотря на то, что господствовавший в то время класс феодалов не только не желал, но и противодействовал его становлению всеми доступными мерами. Или же взять, к примеру, коммунистический строй. Люди многих стран мира хотели бы немедленно установить этот самый желанный общественный строй. Однако требуется много, очень много условий, чтобы коммунизм восторжествовал. Выходит, что жизнь общества, как и природы, подчинена определенным объективным законам, т. е. законам, которые не зависят от воли и сознания человека.

Прежде всего о происхождении слова «политэкономия». Оно состоит из греческих слов: «политейа», что означает общественное устройство, и «ойкономиа», которое в свою очередь образовалось в результате слияния двух слов: «ойкос» — домохозяйство и «номос» — закон. В буквальном смысле слово «политэкономия» означает науку о законах хозяйства.

Как самостоятельная наука политическая экономия начала развиваться с возникновением капитализма — с XVI в. Буржуазные ученые предприняли много попыток определить предмет этой науки. В наибольшей степени вопросы политической экономии были разработаны классиками буржуазной политической экономии, и прежде всего английскими учеными А. Смитом и Д. Рикардо.

Но подлинной наукой политическая экономия стала после революционного переворота, совершенного в ней великими учителями рабочего класса Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом. Там, где буржуазные экономисты рассматривали экономические явления — товар, деньги, капитал — как отношения между вещами, Маркс вскрыл отношения между людьми, классами, отношения, складывающиеся в процессе производства материальных благ. Марксистская политическая экономия дает единственно правильное, научное объяснение явлениям экономической жизни общества.

Великий продолжатель дела К. Маркса и Ф. Энгельса — В. И. Ленин развил дальше марксистское экономическое учение. Обобщив новый опыт экономического и политического развития человечества, он создал учение об империализме как последней стадии развития капитализма.

Марксистско-ленинская политическая экономия изучает отношения, которые складываются между людьми в процессе производства материальных благ, т. е. производственные отношения, законы их развития.

На первых порах развития человеческого общества натуральное хозяйство являлось господствующим. Каждая из первобытных общин существовала изолированно от других, и потребности членов общины удовлетворялись продуктами собственного изготовления. Натуральными были и патриархальные крестьянские хозяйства, рабовладельческие латифундии, а также средневековые феодальные поместья.

Какие же условия сделали возможным превращение продуктов труда в товары? Как это произошло?

В первую очередь это связано с возникновением разделения труда между производителями материальных благ. Когда все производят одни и те же продукты, обмен не нужен. Необходимость обмена возникает тогда, когда одни обрабатывают землю, выращивают пшеницу и прочие сельскохозяйственные продукты, другие делают земледельческие орудия, третьи заняты производством тканей, четвертые добывают руду и т. д.

Но достаточно ли общественного разделения труда для появления обмена товаров? Нет, недостаточно. В Древней Индии существовали общины, членами которых кроме земледельцев были кузнецы, плотники, горшечники и др. Все, что ими производилось, делилось между всеми членами общины, т. е. каждый обменивал продукты своего труда. Но это не был обмен товаров. Все делилось бесплатно, без купли-продажи. Почему? Потому, что произведенная продукция принадлежала общине в целом, а не каждому из работников.

Значит, вторым непременным условием превращения продуктов труда в товары является возникновение частной собственности на средства производства. Если, скажем, холст не принадлежит ткачу, то последний не может распорядиться им. Так же и крестьянин не может продать хлеб, не являющийся его собственностью. Только в том случае, когда налицо оба условия: общественное разделение труда между производителями материальных благ и наличие частной собственности — появляется экономическая необходимость обмена продуктов, купли-продажи их.

На первый взгляд иному читателю такой вопрос покажется странным. «Что ни товар, то свои, особые качества, и каждый товар имеет множество различных свойств», — скажет он. Действительно, когда речь идет, скажем, о таком товаре, как костюм, то мы говорим о его цвете, материале, из которого он сшит, размере его и т. д. и т. п. Такое обычное, житейское отношение к товару, как правило, ограничивается знанием физических свойств товара: Мало кто задумывается над тем, что кроме этих природных, вещественных качеств товар обладает общественными свойствами.

Говоря о товаре, мы прежде всего имеем в виду, что товар — это вещь, которая удовлетворяет какую-либо потребность человека. Данное свойство товара носит название

потребительной стоимости.

Но нельзя сказать, что любая вещь, которая удовлетворяет потребности человека, является товаром. Возьмем, например, воздух. Безусловно, он необходим всем. Значит, одно качество товара у него есть: он удовлетворяет жизненную потребность людей. Но кто станет покупать воздух, когда для каждого его вдоволь! Никто. Воздух не продают, не покупают, ни на что не обменивают, он ничего не стоит. Воздух — дар природы.

Но тот же воздух, вернее, часть его — кислород — становится товаром, когда находится в кислородной подушке. Для того чтобы получить кислород, надо приложить определенное количество труда. Он приобрел новое свойство: на него затрачен труд. Значит, кислород может стать товаром только благодаря труду людей. Теперь наше представление о товаре обогатилось. Товар не только предмет, удовлетворяющий потребности человека, он продукт человеческой деятельности.

Возникает вопрос: любой ли продукт труда человека становится товаром? Для ответа на него обратимся к примеру. Крестьянин в своем хозяйстве вырастил зерно. Часть этого зерна пошла на питание семьи и его самого, а оставшаяся часть израсходована в этом же хозяйстве на корм скоту. Можно ли считать зерно этого крестьянина товаром? Нет. Зерно, как и любой продукт, может стать товаром только тогда, когда оно становится потребительной стоимостью для других, а не для производителя данной вещи, т. е. если оно обладает общественной потребительной стоимостью.

Продолжим наши рассуждения. Известно, что крепостные крестьяне вынуждены были часть зерна отдавать без всякого обмена, безвозмездно своему помещику в виде оброка. Следовательно, это зерно удовлетворяло потребность других. Но, имея общественную потребительную стоимость, зерно в данном случае все же не являлось товаром. Оно может стать товаром только тогда, когда будет производиться для обмена на другие продукты человеческого труда. Особенность товара в том и заключается, что его потребительная стоимость (в нашем примере зерна) может быть использована только при условии обмена. Из рук производителя-крестьянина зерно должно перейти в руки потребителя через куплю-продажу. Таким образом, товаром становится лишь такая потребительная стоимость, которая переходит к потребителю через куплю-продажу.

Выше мы выяснили основные характерные черты общественного строя, известного под названием «капитализм». Из всего того, что было сказано, следует, что капиталистический способ производства стал оковами для беспрепятственного развития производительных сил человеческого общества. Уже на доимпериалистической стадии капитализма объединение средств производства в руках крупного капитала, сосредоточение огромных масс трудящихся на предприятиях, разделение труда, специализация и кооперирование производства достигают такого уровня, когда они, по выражению Маркса, «становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности».

Этот вывод Маркс сделал в I томе «Капитала», вышедшем в свет в 1867 г. С тех пор прошло более 100 лет. Капитализм продолжает существовать и поныне, правда уже не как безраздельно господствующая система, поскольку от нее откололся ряд стран. Возникла и развивается мировая система социализма — решающая сила в борьбе против империализма.

Капитализм — это живой общественный организм. Свойственные ему внутренние противоречия и экономические процессы не приостанавливают его развития. В силу действия этих процессов капитализм в своем движении проходит ряд этапов, прежде чем он окончательно будет заменен более прогрессивным общественным строем — социализмом и коммунизмом.

В своем развитии капитализм проходит два основных этапа, или две стадии. Первая стадия охватывает продолжительный период времени — от зарождения капитализма до конца XIX — начала XX в. В это время капиталистический строй развивался вглубь и вширь. Отношения капиталистической эксплуатации быстро распространялись по земному шару. Страны одна за другой попадали в орбиту капитализма. Он безжалостно ломал старые, феодальные порядки, искоренял патриархальные отношения и на их место ставил интересы голого, бессердечного чистогана, прибыли.

Это была пора стремительного роста производства, изобретения и открытия новых методов изготовления товаров, возникновения и расширения рынков для реализации увеличивавшейся массы товаров. На этой стадии развития капитализма ручной труд в ряде производств заменялся машинным, возникала и развивалась материально-техническая основа буржуазного общества. Хотя и тогда уже имелись крупные капиталистические предприятия, однако в целом общественное производство характеризовалось наличием подавляющей массы небольших и мелких предприятий, на которых сосредоточивалась основная масса рабочих и продукции.

Господство монополий в империалистических странах означает не только всевластие и засилье небольшой кучки миллиардеров или группы крупных магнатов капитала. Это одна сторона. Другая ее сторона состоит в том, что монополистический капитализм означает также огромный шаг вперед в деле обобществления производства, возможного в рамках капитализма. Гигантские заводы и фабрики вытесняют из производства мелкие предприятия. Они оснащаются новой, более совершенной и производительной техникой, добиваются значительного роста производительности труда, вводят научную организацию труда. Специализация и кооперирование производства все больше связывают воедино многочисленные предприятия и целые отрасли хозяйства. На этих предприятиях работают десятки и сотни тысяч рабочих.

Процесс обобществления производства свидетельствует о том, что его общественный характер усиливается. В то же время собственность на крупные предприятия продолжает оставаться в руках отдельных лиц или союза, группы капиталистов, цель которых — извлечение и присвоение высоких прибылей. На этой основе еще сильнее обостряется основное противоречие капитализма.

Идеологи и защитники капиталистического строя утверждают, — что в условиях монополистического капитализма, особенно в настоящее время, когда усилилось вмешательство буржуазного государства в экономику, якобы перестали действовать экономические законы домонополистического капитализма, открытые Марксом. Сейчас, говорят они, хозяйство регулируется и даже планируется, капиталисты перестали быть частными владельцами своих предприятий, классовая борьба исчезает, на ее место становится гармония интересов рабочих и капиталистов и т. д. и т. п. Все эти рассуждения, искажающие реальный смысл и содержание капиталистической действительности, имеют целью дискредитировать революционное марксистско-ленинское учение в глазах широких масс трудящихся, отвлечь внимание народных масс от борьбы за свое освобождение от капиталистической эксплуатации, за коренные интересы и конечные цели рабочего движения.

В действительности же переход к империализму и изменения в экономике капитализма не затронули основных устоев буржуазного строя — частной капиталистической собственности и эксплуатации труда капиталом. И теперь, как и раньше, собственность на основные средства производства остается в руках небольшой горстки капиталистов (отдельных или объединенных в союзы). Трудящиеся по-прежнему подвергаются жестокой эксплуатации. Как и раньше, главным мотивом, движущей силой капиталистического производства является погоня за прибылью. Не исчезла, а, напротив, усилилась конкуренция, в хозяйстве продолжают действовать слепые, стихийные экономические законы.

Монополистическая стадия капитализма означает огромный шаг в обобществлении производства и росте производительности общественного труда. Однако этот прогресс в развитии производительных сил используется в интересах главным образом представителей крупного капитала. Ленин писал, что и при империализме «общественные средства производства остаются частной собственностью небольшого числа лиц… гнет немногих монополистов над остальным населением становится во сто раз тяжелее, ощутительнее, невыносимее».

Из ответа на предыдущие вопросы следует, что монополии — это крупнейшие предприятия или объединения, союзы капиталистов. Они сосредоточивают в своих руках производство или сбыт значительной, а иногда и преобладающей части определенного вида продукции, одной или нескольких отраслей хозяйства.

В каких формах осуществляет свою деятельность монополистический капитал?

Основными формами капиталистических монополий являются картели, синдикаты, тресты, концерны. Эти организации монополистического капитала существуют как внутри буржуазных стран в различных отраслях экономики, так и в масштабе всего мирового капиталистического хозяйства в виде международных монополий. После второй мировой войны возник новый вид международных союзов монополистов типа Европейского экономического сообщества — ЕЭС («Общего рынка»). Эта форма монополии представляет собой соглашение уже не между отдельными крупными международными монополиями, а между правительствами разных капиталистических стран.

Чем же отличается один вид монополии от другого?

Картель

— это союз капиталистов, которые заключают между собой соглашение о ценах на производимые ими товары, о дележе рынка сбыта, об объеме производства товаров, об обмене патентами, об условиях найма рабочей силы. Предприятия, входящие в картель, сохраняют свою производственную и коммерческую самостоятельность. Их владельцы самостоятельно распоряжаются своими предприятиями. Участникам картеля устанавливается доля в производстве и сбыте товаров, называющаяся

квотой.

Многие современные картели по своей структуре и целям значительно отличаются от картелей, возникших в конце XIX в. Они обычно не ограничивают свою деятельность рамками чисто коммерческих операций, а вторгаются и в производственную сферу своих участников. Внутри картеля между его участниками идет борьба за квоты, т. е. фактически за получение большей доли прибыли. Это нередко приводит к распаду картеля.

Капиталистическое хозяйство состоит из многих десятков тысяч предприятий. Но реально вершат дела лишь немногие. Их владельцы, составляющие небольшую группу крупнейших монополистов, держат в своих руках ключевые позиции в экономике страны.

О том, что собой представляют монополии, можно судить, например, по сталелитейной компании Моргана «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн». Ее производственные возможности равны мощностям металлургической промышленности Англии и Франции, вместе взятых. А ведь в 1971 г. эти обе страны произвели 47 млн. г стали. В 1966 г. моргановская группа осуществляла контроль над капиталом компаний, составлявшим свыше 92 млрд. долл. Другая крупнейшая монополистическая династия — группа Рокфеллера. Ее капиталы вложены главным образом в нефтяную промышленность. Общая сумма активов, контролируемых Рокфеллерами, превышает 82 млрд. долл.

В Западной Германии 10 крупнейших концернов производят 90% чугуна и стали, добывают почти 100% железной руды и примерно 80% каменного угля. В экономической жизни ФРГ господствуют военно-химический концерн «ИГ Фарбениндустри», концерны Тиссена, Маннесмана, Хеша, Клёкнера, Сименса, Флика, «АЭГ».

О возросшей экономической мощи современных монополий, ворочающих многомиллиардными капиталами, свидетельствуют также масштабы эксплуатации огромных масс трудящихся. Так, на предприятиях американской автомобильной компании «Дженерал моторе», выпускающей миллионы машин в год, в США и в других капиталистических странах работают сотни тысяч рабочих и служащих. Ее продукция составляет 20 млрд. долл. и равна более половины всего производства автомобилей в США. На долю «Дженерал моторе», «Форд мотор» и «Крайслер» в 1966 г. приходилось 90% всего производства автомобилей в США. Третья по величине американская автомобильная фирма — «Крайслер» производит машин примерно столько, сколько выпускает вся автопромышленность Италии. А электротехническая монополия «УЭЛПУЛ» продает ежегодно только на рынке США 1 млн. бытовых электроприборов, что вдвое превышает общее их производство во Франции.

Защитники монополистического капитала ведут широкую пропаганду, приукрашивающую роль монополий в буржуазном обществе. Они всячески превозносят акционерную форму капитала, позволяющую, по их мнению, каждому купить акции и таким образом стать совладельцем предприятия и получателем дохода. Буржуазные теоретики пытаются доказать, что монополии покончили с анархией производства, с экономическими кризисами. Господство монополий в экономике капиталистических стран, утверждают они, привело к регулированию и даже планированию производства во всем буржуазном обществе.

Стремление капиталистов к получению высоких прибылей свойственно как домонополистическому капитализму, так и империализму. Ненасытная жажда присвоения все большей массы прибавочной стоимости — экономический закон, движущая сила капиталистического способа производства. Но до империализма, в условиях господства свободной конкуренции, получение сверхприбыли было редким и временным явлением. Она доставалась капиталистам, у которых на предприятиях вводились новые методы организации производства, внедрялись изобретения и усовершенствования. Поскольку со временем технические новшества появлялись и на других предприятиях, исчезала возможность получения более высоких прибылей, чем у других капиталистов. Основной формой прибыли была средняя прибыль на равновеликий капитал в любой отрасли народного хозяйства.

С переходом к монополистической стадии капитализма изменились как условия получения сверхприбылей, так и их роль и значение для экономики капиталистического общества.

Господство монополий в хозяйстве обеспечило крупному монополистическому капиталу условия для постоянного присвоения

монопольно высокой прибыли.

Она включает в себя, кроме средней прибыли еще и сверхприбыль, которую постоянно присваивают монополистические союзы в силу своего господствующего положения в экономике.

Присвоение монопольно высокой прибыли является и целью и условием существования монополистического капитализма. О размерах монопольной прибыли говорят следующие данные. Крупные компании США с капиталом свыше 100 млн. долл. на каждый доллар реализуемой товарной продукции получают в 3 с лишним раза больше прибыли, чем небольшие предприятия, владеющие капиталом менее 1 млн. долл. В сейфы 100 монополий-спрутов стягивается свыше 55% всей прибыли американской промышленности.

В США прибыли корпораций в 1929 г. составляли 10,1 млрд. долл., в конце второй мировой войны — 19 млрд. долл., а в 1965 г. они достигли 70 млрд. долл.