Тяжелая дверь противно скрипнула и захлопнулась, едва не прижав ногу.

«Опять осень. Похоже, становится традицией», — скучно подумалось Александру. Он огорченно сплюнул и двинулся прочь от недоброго места, загребая носками ботинок серые от влаги листья.

Так уж вышло, что карманник Александр Лисьев по кличке «Лис Удача» вновь вышел на свободу поздней осенью.

Александр поднял глаза и увидел идущий ему навстречу милицейский наряд. Заинтересованно следящие за его перемещениями патрульные явно признали в пешеходе своего клиента. Никакого желания объясняться со стражами порядка, Александр, хотя и не знал за собой новой вины, не испытывал. Он прибавил шагу, сосредоточенно глядя перед собой, открыл дверь ближайшего подъезда и нырнул в полутемный подъезд.

«Краеведческий музей имени Миклухо-Маклая», — разобрал он на приклеенном к стене листочке бумаги.

После завтрака он изложил план на день. Прежде всего, нанять еще одну коляску. Желательно, схожую с теми, которые используют по служебной надобности. Второе, проникнуть в Кремль. А дальше по обстоятельствам.

Андрей, получив с десяток монет на покупку транспорта, отправился в город. А Александр уставился в одну точку и раздумывал над способами решения задачи. Наконец план сложился. Он переоделся в купленный в лавке Архипа наряд и повесил на грудь несколько орденов, из числа прилипших к его рукам во время пожара. И занялся маскировкой. После его ухищрений в зеркало глядел строгий моложавый субъект с огромными усами и неприятного вида родинкой на носу. На этот раз его вид полностью отвечал установленному регламенту для служащего сыскного ведомства.

Конечно, всех этих тонкостей Александр знать не мог. Только благодаря нудным рассказам соседа по камере он понял, что в то время был весьма развито соблюдение артикула. И для знающего человека даже цвет канта или обшлага мог сказать столько, что и не в каждом документе прочтешь. Однако помогла воровская смекалка. Сноровистый и нелюбознательный портной с готовностью помог чудаковатому незнакомцу.

«Однако больше к шустрому лавочнику обращаться нельзя», — заключил Лис, осматривая себя в зеркале.

Их поездка на арендованном экипаже закончилась возле уже знакомого дворца.

Засветло проехали верст десять, для малоопытного возницы результат просто отличный. А к вечеру остановились на почтовой станции. Маленькое строение, похожее на сарай, имело, все же, теплые конюшни и комнатки для путешественников. Предоставив спутнику заботу о лошадях, Александр прошел в избу. Постоялый двор оказался необычайно загаженным. Хозяин, заросший волосами мужичок, с глазами выжиги, льстиво раскланялся перед гостем, заверяя в качестве пищи и питья. После относительно цивилизованного городского быта и патриархальной чистоты дедкиного жилья условия поразили. «Ладно, потерпим, — махнул рукой путешественник. — Вон, Радищев тут километраж наматывал, и ничего. Или еще нет? — он в очередной раз пожалел, что не придавал в школе нужного внимания изучению русской истории. — Хотя, кто мог знать…» Ночь прошла спокойно, если не считать отчаянно жравших клопов. Счесанный и злой, Александр, едва рассвело, с облегчением расстался с мрачным местом. Его, почему-то, не оставляло беспокойство. И тревожили вовсе не представители властей.

Телеграфа здесь нет, однако, пару раз их уже обгоняли какие-то повозки с укутанными седоками. Лихачи проносились мимо, и взгляды, которые ловил на себе Лис, казались ему весьма неприятными. Значит, информация идет, и наверняка есть люди, которые не замедлят ею воспользоваться. — Я думаю, что нужно быть начеку, — поделился он своими тревогами с возницей. Азартно управляющийся с лошадьми Андрейка пожал плечами. Его вера в старшего товарища настолько окрепла, что он даже мысли не допускал, что тот не отыщет выход из сложной ситуации.

«Два варианта у нас, — размышлял Саня. — Или заночевать в дороге, однако, на морозе, да еще в чистом поле — это самоубийство. Лошадей заморим, да и сами померзнем. Здесь, по большому счету, даже дров не найти. Придется рисковать».

Он вынул из сумки громадный пистолет, больше похожий на миниатюрную пушку. Зарядить и опробовать удалось всего после часа возни. Однако, когда курок стукнул по снаряженному запалу, раздался такой грохот, что с окрестных деревьев взлетели вездесущие вороны и с недовольным карканьем принялись кружить над полем. «Да, сомнительное оружие, только ничего другого в запасе нет. Не с саблей же было в дорогу отправляться. Какой из меня фехтовальщик, — удрученно подумал он. — Шайку, если налетят, этим пугачом не остановить. Остается надеяться на удачу». Он еще раз в деталях продумал план возможных действий. Потом выбрался из-под полога и уселся рядом с товарищем.

— Все понял? Тогда, с богом, — перекрестился Лис, заметив темнеющее далеко впереди строение. До станции добрались, когда уже начало темнеть. И словно подтверждая опасения, поняли, что их уже ожидают. В тесной избушке уже сидело несколько человек. Вроде путники, но рожи совершенно невозможные. Да какие это путешественники. Обычные крестьяне. Это по виду, а по осторожным взглядам, бросаемым на него нечаянными соседями, так и вовсе бандиты. Урка, как он ни прячься, его за версту видно. Он отправил Андрейку следить за лошадьми, а сам, определив главаря дорожных волков, двинулся к нему.

— Вижу, вы сейчас не помощники, — махнул рукой Александр. — Тогда вот что. Сейчас найду кого из местных. Пусть выделит вам по спальне, отсыпайтесь. Но сперва вымыться. А барахло в печку. Не хватало еще… Кстати, мадмуазель, — поинтересовался Александр у девчонки, которую этакое обращение ввергло в ступор. — Кто здесь управляющий?

— Слушай, — Андрей склонился к уху спутника, когда девчонка убежала на поиски старшего. — Ты ведь теперь барин, князь. Негоже так с прислугой обходиться. На шею сядет, да и болтать начнет.

— Хорошо, буду строг, но справедлив, — согласился с критикой Лис.

Появление остроносого мужика, с мятым лицом профессионального алкоголика, он встретил куда строже, чем следовало. Насупив брови и выпятив губу в брезгливой гримасе.

— И где мы ходим? — поинтересовался он, напряженно стараясь вспомнить хоть какое-то соответствующее моменту выражение. Однако в голове крутились только читанные где-то слова про Сибирь и рудничный кошт.

Он замер, упершись в стену. «Чего уж дергаться. Бегу, бегу куда-то. Куда тут убежишь. Глупо, все глупо», — скользнула краем печальная мысль.

И тут взгляд его наткнулся на пергаментный сверток, который он бросил на стол. Александр подобрал кулек и автоматически развернул хрусткую бумагу.

Вместо ассигнаций, которые он ожидал увидеть, в руках оказались истрепанные бумажки и пузырек с непонятной жидкостью зеленого цвета. «Зеленка, что ли?» — невесело удивился Лис. Взболтнул пыльный сосуд и попытался открыть пробку. Однако, притертое стекло, к тому же залитое сургучом, не сдвинулось. Нож для резки бумаги согнулся, но пробка с громким хлопком выскочила из горлышка. Запах с легким коньячным ароматом разнесся по комнате. Александр принюхался. Ему показалось, что именно так и вонял тот злосчастный Мартель, из-за которого он загремел в кутузку. «Так вот ты какой?.. «- он поднес флакон к носу, и неожиданно для себя влил почти все его содержимое в рот. Смачно выдохнул и замер. Гортань обожгло крутым кипятком. В глазах вспыхнули искры, все вокруг завертелось, мир перевернулся и раскололся на миллион фрагментов. Каждый из них начал расти, светлеть, и, наконец, заискрился, словно бенгальские огни. И все исчезло.

Он распахнул глаза и обнаружил, что лежит в своей роскошной кровати, среди перин и подушек, посреди огромной, как актовый зал в Самарской пересылке, спальни. В щели плотно задернутых штор светило яркое солнце. Александр повернул голову и прислушался к организму. Ничего, даже похмелья. «Надо же, как меня торкнуло?» — подивился экспериментатор. Глаза, привыкнув к сумраку, разглядели дремлющую на низеньком стуле Анюту. Девчонка тихо посапывала, подперев щеку ладонью.

«Умели, гады, в старину продукт гнать», — восхитился Лис. Покрутился на вязкой перине и потянулся за халатом. От неловкого движения, колокольчик, засунутый под подушку, выскользнул на пол и с диким дребезгом покатился под кровать.

По холодной, заснеженной улице провинциального городка, мерно постукивая тяжелой, резной тростью, двигался одинокий пешеход. Пасмурное, тяжелое, словно свинцовое небо. Поземка, летящая в лицо.

Александр поправил кашне и плотнее запахнул ворот старого пальто.

«Умели, однако, строить гардероб при коммунистах, — неожиданно усмехнулся он. — И как ни крути, пальтишко-то теплое. Нынешним синтепонам не чета. Однако, время к вечеру, нужно что-то делать, иначе как бы на улице не заночевать».

Он дошел до угла и остановился в раздумье: «И где может располагаться этот магазин?» Ничего другого, кроме как попытаться реализовать мелкие монеты ему в голову не пришло.

«Странно? — изумился Лис. — А ведь я даже не вспомнил о своей профессии. В таком прикиде никто бы меня не раскусил, и в любом автобусе можно кошель срезать».

Профессор вернулся домой ближе к вечеру. Загадочно усмехаясь, прошелся по комнате, но видя, что на гостя его уловка не действует, опустился на диван и первым нарушил молчание:

— Вот, — он аккуратно положил на столик стопку купюр. — Это за мелочь. Двадцать две тысячи рублей. — Неплохо?

Александр глянул на довольное лицо бывшего сокамерника: — Профессор, не думаю, что вас настолько обрадовала реализация монет. Рассказывайте уже. Я ведь вижу, как вас переполняет желание похвастать.

— Вы не поверите, я сумел договориться с проведением экспертизы для «Ефимка», и завтра мне обещали дать однозначный ответ, — выдохнул Михаил Андреевич и взъерошил реденькие волосы. — Да, и заодно попросил апробировать вашего «римлянина», — припомнил он. — Разговаривал и с коллекционером. Он, правда, не готов купить монету, но при мне созвонился с несколькими знакомыми и нашел покупателя. Так что, можно считать, дело сладилось. Если анализ подтвердит его подлинность, коллекционер готов заплатить сто двадцать тысяч рублей. Это, конечно, гораздо меньше, чем можно было бы выручить в Москве, но… — профессор уже потерял интерес к рассказу и осторожно покосился на книжные полки.

— Александр, ты не против, если я немного поработаю с документами? По дороге у меня возникла интересная идея, касающаяся возможной причины возникновения этого странного реверса на «Ефимке»… — он поднялся и, не дожидаясь ответа, углубился в изучение книги, вынутой из плотного ряда стоящих на стеллаже фолиантов.

— Здра-авствуйте, девочки, — сладко протянул Александр, просыпаясь. — Вставайте, граф, вас ждут великие дела.

Профессор, которого жажда к исследованиям заставила просидеть до глубокой ночи, вскинулся с короткого диванчика и оглянулся:

— Какие девочки, ты о чем, Саня?

— Эх, видно отсидка вам пошла не на пользу, — энергично взмахивая руками, рассмеялся Лис. — Фольклор родной страны вы знаете куда хуже исторических парадоксов. Шутка такая, Михаил Андреевич, идиома, если по-простому. Однако, шутки в сторону. Вы не забыли, сегодня мы встречаемся с меценатом, готовым приобрести сей артефакт для своей коллекции, — Александр подбросил монету. — Да хоть и на лом. Это его дело, нас больше интересует материальное вознаграждение…

Ученый дернул плечом, выражая некоторое сомнение в верности тезиса, однако промолчал.

«Вот это я понимаю: пять секунд, полет нормальный, — весело подумалось Лису. Понял главное: — Где бы он ни находился, это место никак не могло быть кабинетом хамовитого бизнесмена».

«Выходит, сработал, родненький», — его захлестнула радость. Аккуратно придерживая шлем одной рукой, другой пошевелил вокруг, пытаясь определиться.

Сырой осклизлый камень.

«Будем рассуждать, — остановил себя Лис. — Если я вернулся в прошлое, выходит, это какое-то подсобное помещение. Повар ведь ясно сказал, горшок отдали лошадникам. Как их, конюхам.

Может кладовка, или что-то подобное. Тогда все более-менее понятно. Итак. Есть два варианта. Ждать когда кто-нибудь сюда зайдет, или попытаться выбраться самому.

Все в мире относительно. Истина простая, в чем-то расхожая, однако Александру было вовсе не до философских категорий. Впервые за несколько дней он лежал на нормальной кровати, в теплом доме и, в принципе, был относительно счастлив.

Долгая поездка в стылом кузове немецкого грузовика, набитом под самую завязку, оставила мрачные впечатления. Поэтому, когда его вместе с двумя десятками других кандидатов, выгрузили в глухом уголке посреди леса, в крепко похожем на заброшенный пионерский лагерь месте, он желал только одного — скорее бы все окончилось.

Но испытания продолжались. Их построили в колонну и отправили на склад, где хмурый вещевик, выдал бывшее в употреблении, разномастное немецкое обмундирование.

А отобранные у новоприбывших шмутки, не разбирая, свалили в кучу, облили бензином и сожгли прямо во дворе склада.

Помывка в простой русской бане, скудный ужин, и вот, наконец, какой-никакой отдых.