В основу романа положен проверенный временем сюжет романа "Молодая гвардия" Александра Фадеева. Действие перенесено в наше время. Лето. В маленький городок на юге России беспрепятственно входит банда террористов.
Кто мог знать, что десяток беспечных, влюбчивых мальчишек и девчонок, даже плохо знакомых друг с другом, объединятся в команду и будут сопротивляться захватчикам! Неужели дети не понимают, что это не игры?! Понимают. Но в них – "продвинутых" и современных – вдруг просыпается чувство Родины. И рисковать жизнью каждый готов по-настоящему.
Жажда острых ощущений, возможность поставить себя на место героев, оказавшихся в заложниках у террористов!
Киноповесть.
Предисловие Александра Кабакова
Всякого рода литературные игры и фокусы расставляют ловушки для авторов. Стоит увлечься – и от твоей затеи ничего не останется, кроме самой игры, кроме старательного и более или менее удачного выполнения ее правил. Рядовые изделия литературного постмодерна тем и неинтересны, что игра есть, а выигрыша нет. Там игра, выражаясь по-старинному, не на интерес. Там – пересмешничество без смысла и цели, там – пародирование ради гротескного сходства и только, там – разрушение сделанного другими как самоценный акт, там – использование чужого как вторсырья: вроде резки линкора на металлолом для ширпотреба. Играть стоит только ради того, чтобы выигрывать: получать самостоятельный художественный результат. Тогда все можно пускать в дело – бродячий сюжет, чужой стиль, истинную историю, газетную заметку… Все годится, лишь бы на выходе, как говорят технари, возникли ощущение, состояние, мысль, облеченная в образ, – которых не было прежде. Киноповесть Дмитрия Иванова – безусловно, литературная игра, причем игра как нельзя более рискованная. Автор переписал, существенно уменьшив объем, разнообразно знаменитый роман Александра Фадеева “Молодая гвардия” (самим Фадеевым, к слову, дважды переписанный). Действие перенесено в наше “непростое”, как говорят телекомментаторы, время. Кто теперь “плохие парни” и кто “хорошие”? Понять куда труднее, чем тогда, когда были просто “немцы” и “наши”. Все аналогии, а исторические особенно, как известно, хромают… Словом, задачу перед собой сочинитель поставил сложную и в чисто техническом смысле, и в художественном отношении. Скажу прямо и пристрастно: Дмитрию Иванову удалось ее решить безукоризненно. Возможно, этому способствовал выбор жанра: киноповесть не предполагает романного проникновения в психологию и стилистических экспериментов, зато позволяет прояснить суть авторского послания. И, слава Богу, суть эта состоит в том, что, казалось бы, прочно забыто современной литературой: в авторском восхищении мужеством, верностью, способностью пожертвовать всем ради романтических иллюзий и твердой верой в то, что это не иллюзии, а единственная реальность. Мне кажется, что форма ремейка была выбрана (может быть, подсознательно) от смущения: вроде бы неловко теперь всерьез писать о подвигах. Но, к счастью, получилось как раз то, что надо: современная кривоватая усмешка не скрывает самых что ни на есть натуральных слез. Большая, надо сказать, по нынешним временам редкость.
Александр Кабаков
