День начался отвратительно. Если точнее, день вообще не начался. Продолжался вчерашний вечер. Вчера вечером я сел за комп и стал разбираться с вирусом, который мне прислал по инету один чудик. По моей же просьбе прислал! Вирус был новый, я такого еще не видел. Но сделан бездарно. Судя по почерку - очередная поделка D00$ter-a, есть такой дурачок где-то в Новгороде. Вирус работал так: забирался глубоко в память компа и тихо сидел там до следующего сеанса выхода в Интернет. Тогда он автоматически рассылал себя каждому, чей адрес находил в компе, а затем стирал всю информацию с диска. Ну не идиотизм?

Естественно, я его не запускал и сесть в память моего компа тоже не дал. Я взял программу-отладчик, распластал вирус, как жука на стеклышке микроскопа, и посмотрел, как он устроен. Глупо устроен, чего тут говорить. Точно D00$ter. Ему еще расти и расти до настоящего хакера. Мне бы удалить эту дрянь и забыть. Поужинать и спать. Но такое зло взяло! Я снова полез отладчиком по цифровым внутренностям вируса и в том месте кода, который отвечал у него за сбор адресов в чужом компе, вписал адрес самого D00$ter-a десять раз. А процедуру уничтожения диска, естественно, запретил - я же не изверг. Теперь осталось пустить вирус гулять по инету. Пусть чайники его цепляют, и с каждого зараженного компа будет автоматически сыпаться десяток писем этому придурку в Новгород. Вот ему радости! Для начала пусть от меня придет десяток - вспомнит, кто такой Лекса…

Я запустил обезвреженный вирус и вышел в Интернет. Даже не буду его вычищать из памяти компа - пусть сидит там и каждый день шлет мусор D00$ter-y. Пошел поужинал. Вернулся, снова вышел в Интернет… И тут комп грохнулся! Все, что было на диске, - пропало. То есть совершенно, напрочь! Теперь-то я, конечно, понимаю, что произошло - они оба рядом лежали. Вирус D00$ter-a и копия, которую я обезвредил. А я, видать, промахнулся и запустил изначальную версию…

А что это значит? Это погиб вместе с диском курсовой проект, три недели работы… И все теперь заново, погибли там всякие адреса, штучки полезные, телефонная книжка моя тоже погибла… Где-то осталась на компашке копия полугодичной давности… Эх, да что там говорить! И самое обидное - ведь разоспался вирус всем-всем-всем по всей моей адресной книжке. И значит, D00$ter-y тоже. То-то будет радости! Он же до пенсии будет всем рассказывать, как самого Лексу подорвал! В общем, хуже некуда.

Разумеется, спать в ту ночь не пришлось - до утра восстанавливал комп, устанавливал систему заново. Утром мать заходит в комнату. И начинается как всегда! Ля-ля-ля, бу-бу-бу, опять всю ночь просидел за компьютером, не выключаешь эту штуку бесовскую ни на минуту, за что мне такое наказание? Ни помощи от сына, ни поддержки, уже и по дому ничего не прошу помочь, ни пол вымыть, ни в магазин сходить. Сидит как зомби, здоровье губит, из института вот-вот выгонят…

Казалось, босые ноги в сандалиях просто шагают по роскошному зеленому ковру, на котором нарисовано горное ущелье. На самом деле ноги, конечно, болтались в воздухе, а ущелье проплывало далеко внизу. Если приглядеться, можно было рассмотреть кусты, деревья и тропинки. Линия канатной дороги то поднималась высоко над ущельями, то опускалась вниз, и тогда сандалиями можно было пинать ветки кустарника. Уже порядком измочаленного непоседливыми туристами.

Когда мы садились на канатку, казалось страшным - как это я поплыву над ущельями, открытый всем ветрам, сидя на этой пластиковой табуретке со спинкой? Зрелище и впрямь было жуткое - сдвоенные сиденья с железной лапой посередине, уходящей наверх и цепляющейся за канат. Поначалу я действительно сидел смирно и даже ногами не болтал. Цепочка была исправно пристегнута, одной рукой я на всякий случай крепко держался за сиденье, а другой обнимал за плечи Аленку, сидевшую рядом. Ей-то было по-настоящему страшно. Тихо вели себя и остальные. Следом за нами ехали Баранов с Ольгой, а за ними - Шуршик. Сиденье рядом с Шуршиком пустовало, отчего вся конструкция кренилась немного вбок. Судя по напряженному лицу и побелевшим пальцам, вцепившимся в подлокотники, Шуршика это сильно нервировало. Так продолжалось до первой пересадки. Мы вылезли, поразмяли ноги, поболтались на площадке вместе с прочими туристами и поглазели на парапланы в вышине. Парапланы срывались с вершины горы - конечной точки канатной дороги - и парили над ущельем, не думая садиться.

На втором отрезке мы уже вели себя смелее. Вертелись, шутили, перекрикивались и даже пытались срывать листья, если канатка опускалась слишком низко. Ольга шумно ругалась с Барановым - Баранов отстегнул свою страховочную цепочку, а Ольга боялась и требовала, чтобы он немедленно пристегнул. Баранов, понятное дело, наслаждался. Я несколько раз с интересом оборачивался. В пылу спора Ольга непроизвольно дергала правой ногой в сиреневой босоножке - было бы дело на земле, мы бы слышали яростное топанье.

На третьем отрезке надоело даже веселиться - просто смотрели вниз на далекое ущелье. А еще я с интересом разглядывал колеса опорных вышек, когда они проползали рядом.

А вот на вершине оказалось скучно. Мы потоптались на месте, купили мороженого, посмотрели сверху на равнину. Внизу было красиво и очень мелко, в смысле деталей. И от этого нерезко. Прямо как на мониторе, если выставить непомерно большое разрешение.