Действие повести охватывает период от февраля 1917 года — к октябрю. Героями ее являются молодые рабочие «Путиловца»- Вася Кокорев, Дема Рыкунов; девушка с Выборгской стороны — Катя Алешина; моряки с «Авроры», кронштадтские матросы. В повести рассказывается о том, как партия большевико в накапливала силы для завершения революции, о встречах с В. И. Лениным, расстреле июльской демонстрации, кронштадтских событиях.
Сюжет повести занимателен, герои являются участниками демонстраций, митингов, боев с контрреволюцией, сталкиваются с сотрудниками охранки, с «накипью революции» — анархиствующими элементами, вообразившими себя «защитниками свободы». Завершается произведение описанием штурма Зимнего и знаменитого заседания II Всероссийского съезда Советов в Смольном, когда была провозглашена советская власть и приняты декреты о земле и о мире.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
ДЕВУШКА С ВЫБОРГСКОЙ СТОРОНЫ
Глава первая.
СВЯЗНАЯ
В вагон паровой конки вошла раскрасневшаяся от быстрой ходьбы девушка. Она держала в руке судок — две самодельные кастрюльки, расположенные одна над другой и скрепленные общей ручкой. В таких судках обычно жены и дети рабочих носили к проходным заводов обеды.
— Скоро поедем? — спросила девушка у кондукторши.
Глава вторая.
ЛОКАУТ
— Вставай, Васек, вставай… Ишь, заспался! На работу пора.
На улице едва брезжил рассвет. Руки у бабушки были холодные, как ледяшки. Она всю ночь простояла в очереди за хлебом и забежала домой лишь на несколько минут, чтобы обогреться.
Вася лег поздно, — он не выспался. Голова была тяжелой, глаза слипались.
— Мы бастуем, — сонным голосом сказал юноша и, повернувшись лицом к стене, натянул одеяло на голову.
Это не удивило старушку. За последние месяцы многие цеха «Путиловца» не раз бастовали. Прижав озябшие руки к теплому чайнику, она ждала, когда согреется в нем вода, и прислушивалась к разноголосому завыванию первых заводских гудков. За сорок лет жизни в Чугунном переулке Степанида Игнатьевна привыкла узнавать их по голосам. Вот загнусавил завод резиновых изделий, «Треугольник»; его перебил «Тильманс» и слился с задыхающимся гудком «Анчара». Тонко запела «Екатерингофская мануфактура». А зычного путиловского гудка не было слышно. Это встревожило старушку. Она не помнила случая, чтобы в будний день завод не призывал мастеровых в свои цеха. Даже когда рабочие бастовали, и то он гудел в урочное время: «Авось кто не выдержит безденежья и выйдет на работу». А тут вдруг молчит.
Глава третья.
ПО СЛЕДУ
Тайный агент царского охранного отделения Виталий Аверкин уже третью неделю, словно тень, ходил по пятам за Катей Алешиной. И она не замечала его. «Начинающая, — думал он, — только втягивается». А сегодня вдруг девушка испугалась и раньше времени соскочила с конки. «Какой же я идиот! Для чего вперился в нее? А еще опытным считаюсь, — ругал себя Аверкин. — Впрочем, Алешина далеко не уйдет; раз взяты у нее судки обеденные, — значит, непременно заглянет в «Долину», — рассуждал сыщик. — А что, если сегодня попробовать сцапать ее с листовками? Нет! — тут же отверг он эту мысль. — Только спугнешь и ничего не добьешься. Еще, чего доброго, Алешину за решетку посадят. Разве ты этого хочешь? Надо действовать осторожно и обдуманно. Лучше прикинуться ее другом и обеспокоенным покровителем, который предупреждает об опасности. Она сама влетит в твои руки. Да, да, действовать надо хитро и не спеша. Потерпи, Аверкин!»
Первый раз он наткнулся на Катю совершенно случайно. Это был воскресный день. Она подошла к воротам дома, в котором скрывался выслеживаемый им студент. Аверкин по привычке исподтишка заглянул в лицо девушки и невольно пробормотал:
— Ну и красотка!
«Здесь она живет или к кому в гости? — вежливо уступив дорогу, пытался угадать сыщик. — Нужно проследить».
Катя пересекла двор и вошла в тот же подъезд, куда скрылся выслеживаемый студент. «Не к нему ли на свиданье?» — подумал сыщик.
Глава четвертая.
ЗАПРАВСКИЙ ОРАТОР
Трактир «Долина» находился в гуще заводов на Сампсониевском проспекте. Сюда то и дело забегали рабочие; одни — чтобы попить чайку, другие — согреться стопкой водки или побеседовать с товарищами за кружкой пива.
Когда четверо путиловцев вошли в «Долину», в большом зале под потолком уже плавали слоистые облака табачного дыма. Трактир был заполнен рабочими вечерних смен, забастовщиками и безработными. На столиках виднелись пузатые фаянсовые чайники, дымящиеся стаканы, кружки с пивом, закуски. Люди возбужденно разговаривали меж собой и на пришельцев не обращали внимания.
— Побудьте пока у дверей, не расходитесь, — сказал старший из котельщиков. — Погляжу, нет ли тут знакомых.
Он прошел 'по залу, вглядываясь в лица сидящих У одного из столиков путиловец остановился и крепко пожал руку рослому усачу, а затем и его товарищам.
Выборжцы потеснились, усадили его рядом и начали расспрашивать, какими ветрами занесло жителя Нарвской заставы в другой конец города.
Глава пятая.
ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ ВИТАЛИЯ АВЕРКИНА
Взвалив сыщика на плечо, Рыкунов понес его в глубь парка.
«Куда же мне его деть? — размышлял он по пути — в снег кинуть или в кусты? Не найдут, закоченеет еще на холоде. Вроде человека убьешь. А оставить на виду, — раньше времени заметят и развяжут. Нашел же я себе занятие!»
Впереди путиловец заметил огоньки. Они то появлялись, то скрывались за стволами деревьев. «Живут там, что ли? Надо поглядеть, может, сарай какой найду».
Сбросив свою ношу в сугроб, Дема пошел прямо на огни. Минут через пять он увидел небольшие темные строения, а за ними — высокие каменные дома. Свет был лишь в некоторых окнах.
«Не огорожено», — обрадовался Рыкунов и стал приглядываться к низким строениям. У одного из них широкая дверь была приоткрыта. Он подошел ближе и заглянул в сарай. Там белела груда поленьев. «Вот где я его запру, — решил Дема. — Самое подходящее место. До утра не найдут».
