У нашего Лемуэля три ноги, и мы прозвали его Неотразимчиком. Когда началась война Севера и Юга, Лемуэль уже подрос, и ему пришлось прятать лишнюю ногу между лопаток, чтобы не возбуждать подозрений и сплетен. Нога под одеждой на спине делала его похожим на верблюда, иногда она дергалась от усталости и била его по позвоночнику, однако все это не очень беспокоило Лемуэля. Ведь его принимали за обыкновенного двуногого! И он был счастлив.

Мы, Хогбены, на своем веку не раз попадали в передряги. Теперь каша заварилась из-за беспечности Неотразимчика. Он ко всему относился спустя рукава.

Не виделись мы с Лемуэлем лет шестьдесят. Он жил в горах на Юге, а вся наша семья – в Северном Кентукки. Вначале мы решили добраться к нему по воздуху, но когда подлетели к Пайпервилю, собаки на земле невероятно разбрехались, жители высыпали из домов и уставились на небо. Мы вынуждены были вернуться. Папин па сказал, что придется отправиться в гости к родственнику обычным способом, как все люди. Я не люблю путешествовать ни по суше, ни по морю. Когда мы в 1620 году плыли к Плимут-Року, мне вывернуло всю душу. Куда приятнее летать! Но с дедом мы никогда не спорили, папин па у нас глава семьи.

Папин па взял где-то напрокат грузовик и туда уложили все пожитки. Правда, не сразу нашлось место малышу – он весил около трехсот фунтов, и корыто, в которое его поместили, занимало чудовищно много места. Зато с дедом обошлось без хлопот: мы положили его в старый джутовый мешок и засунули под сиденье. Сборы, конечно, легли на мои плечи. Па выпил пшеничной водки и все только прыгал на голове и напевал: «Летит планета кувырком, кувырком, кувырком…». А дядюшка вообще не захотел ехать. Он улегся под ясли в хлеву и сказал, что погружается лет на десять в спячку.

– И чего вам дома не сидится? – бурчал он. – Полтыщи лет вы ежегодно весной отправляетесь куда-то мотаться! Нет уж, я вам больше не компания…