Ричмонд, Вирджиния.

«Будь добрей с драконами, ибо поджаренный ты — хрустишь и хорош под кетчупом». Доктор Чэннон МакРэй, отвлекшись от своих записей, приподняла бровь в ответ на необычное замечание. Она часами вглядывалась в знаменитый Драконий Гобелен, пытаясь расшифровать староанглийский символизм, и за все это время никто не побеспокоил ее. До этого момента.

С самым раздраженным видом она оторвала ручку от блокнота и обернулась. И у нее перехватило дыхание. Не было там никакого надоедливого, непочтительного мужчинки. Это был высокий потрясающе сексуальный бог, заполнивший маленькую музейную комнатку харизмой такой силы, что было удивительно, как он смог войти в здание и не потрясти его до самого основания.

Еще никогда в своей жизни она не видела такого, как он или соблазнительной улыбки, подобной той, что он бросил в ее сторону. Бог мой, она не могла оторвать от него взгляд. Минимум метр девяносто-пять, он возвышался над ее средним ростом. Длинные черные волосы были стянуты в гладкий «конский хвост». На нем были дорогой, сшитый на заказ черный костюм и пальто, которые не подходили к странной прическе, но превосходно соответствовали его царственной ауре.

Но самым странным в его внешности была татуировка, покрывавшая левую половину лица. Выцветший темно-зеленый рисунок закручивался в спирали и изгибался от линии волос к подбородку, словно какой-то древний символ. На любом другом человеке такая метка казалась бы дикой или странной, но этот мужчина носил ее с достоинством и гордостью, как что-то, на что он имел право по рождению.