Врата между миром людей и миром демонов внезапно распахнулись настежь — и в современные города хлынул поток призраков и привидений, зомби, оборотней и еще десятков порождений Тьмы.
Однако жизнь продолжается… только к преступлениям человеческим прибавились преступления паранормальные, а у полицейских появились новые соперники — частные детективы — экзорцисты.
Лучшим из экзорцистов Англии по праву считается многоопытный Феликс Кастор. Правда, он люто ненавидит свою профессию и работать соглашается лишь в исключительных случаях. Но на сей раз случай и впрямь исключительный. Похищен призрак погибшей девочки Эбигейл Торринггон.
Безутешные родители уверены — их покойную, но драгоценную малютку похитил бывший любовник матери, Денис Пис, тоже экзорцист не из последних и к тому же старинный приятель стаи оборотней, перешедших на службу Святой церкви.
Интересно? Страшно интересно. Но чем дальше Феликс занимается этим делом, тем яснее он понимает — будет не столько страшно интересно, сколько попросту страшно…
1
Палочка фимиама горела ярко-оранжевым пламенем, источая аромат Cannabis sativa.
[1]
В субтропиках дикая конопля растет целыми полями: идешь по такому, и высокие — по пояс — растения ласкают длинными тонкими листиками, словно пальцами. А вот в Лондоне она чаще всего встречается в виде липких черных комочков анаши и никакого умиления не вызывает.
Струйки дыма лениво расползались по просторному помещению склада, сладковатый запах впитывался в толстый слой затхлой пыли. Сквозь мрачную дымку сержант Гари Колдвуд взглянул на меня с откровенной враждебностью. Склад располагался посреди Эджвер-роуд, на нищей окраине старого промышленного района и, судя по битому стеклу снаружи и бесконечным рядам свободных отсеков внутри, пустовал уже несколько лет. Однако Колдвуд пригласил меня присоединиться к нему и нескольким облаченным в форму коллегам для официально санкционированного обыска, что в очередной раз доказывало: первое впечатление обманчиво.
— Ну что, Кастор, закончили дурака валять? — раздраженно отогнав от лица дым, поинтересовался сержант. Трудно сказать, такт и дипломатия у него от природы или в полицейской академии читают спецкурс.
— Почти, — холодно кивнул я, — еще раз десять повторю мантру, и все.
Представьте себе: субботний вечер, проблем более чем достаточно… Когда звонят из столичной полиции, я никогда не отказываю, потому что платят вовремя и наличными, но ведь это не значит, что подобные вызовы должны мне нравиться. И все-таки умение преподнести товар лицом никогда не помешает. «Смотрите, мальчики, — пытаюсь внушить им я, — это же настоящее волшебство! А как иначе, тут ведь и дым, и зеркала». Колдвуд — единственный из копов, кто разгадал мой коварный замысел. Наверное, поэтому мы с ним и поладили: не могу не уважать человека, который способен почувствовать липу на фоне фимиама.
2
При необходимости я могу сесть за руль, но машины у меня нет. В Лондоне личный транспорт не такое уж подспорье, если, конечно, не ищете, где бы посидеть, обливаясь потом, в ожидании, когда рассосется пробка на двадцать пятой автомагистрали. Так что мне предстояла долгая поездка на метро: сначала в центр по одной ветке Северной линии, а потом снова на окраину по другой.
Сумерки. Субботний день окончательно уступал права субботней ночи: футбольные фанаты уже рассеялись подобно туману, а время театралов и любителей клубной жизни еще не наступило. Мне повезло: большую часть пути я сидел, хотя в вагоне и попахивало прогорклым жиром недавно съеденного «биг-мака».
Справа от меня парень читал «Гардиан», и я, заглядывая ему через плечо, читал его тоже.
Так, мой любимый политический бокс в самом разгаре: тори собираются пустить кровь своему недавнему лидеру; министр внутренних дел отрицает грубое злоупотребление должностным положением и не желает снимать судебный запрет, мешающий СМИ рассказать, в чем именно злоупотребление заключается; билль о правах мертвых возвращается в палату общин на третье чтение…
Естественно, на деле предлагаемый билль имел другое название, если не изменяет память, — «Акт о переопределении законодательного статуса сверхъестественных сил», однако таблоиды тут же его усекли, и из всех вариантов лучше всего прижился «билль о правах мертвых», хотя лично я предпочитаю «акт о живых, пока не доказано обратное».
