1
Там было три кабинки для исповеди. Над дверью той, что была посередине, горел свет. Но никто не ждал своей очереди. Церковь была пуста. Разноцветный свет лился в окна и рисовал квадраты на полу центрального нефа. Монет подумал, что хорошо бы уйти, но не ушел. Вместо этого, он направился к кабинке, которая была свободна и вошел внутрь. Когда он закрыл дверь и сел, ширма на маленьком окошке справа отодвинулась. Напротив него, к стене синей канцелярской кнопкой был прикреплен листок. На нем было напечатано-
ДЛЯ ВСЕХ СОГРЕШИВШИХ И ПАДШИХ, ОБДЕЛЕННЫХ СЛАВОЙ ГОСПОДНЕЙ.
Монет давно уже не был на исповеди, но не считал, что этот листок, является частью стандартного оборудования таких кабинок. И он не был также уверен в том, что это был Балтиморский Катехизис.
Из отверстия, с той стороны ширмы, священник спросил:
— Как твои дела, сын мой? Монет подумал, что и этот вопрос выходил за рамки стандартной процедуры. Но пока что все было в порядке. Как всегда, вначале, он не нашелся, что ответить. Молчание. Это становилось забавным, учитывая то, что он должен был сказать.
2
Начинался дождь, когда Монет въехал на северный подъездной путь, ведущий к магистрали. Его портфель был в багажнике, а коробки с образцами — большие и квадратные, вроде тех, которые приносят в суд юристы для демонстрации улик, лежали на заднем сиденье. Одна был коричневая, а другая черная. На обеих было рельефное изображение логотипа "Вульфа и Сыновей": деревянный волк с книгой в пасти. Монет был коммивояжером. Сфера его деятельности охватывала весь север Новой Англии. Было утро понедельника. Выходные выдались неудачными, очень неудачными. Жена переехала жить в мотель, и скорее всего она была там не одна. Вскоре она, возможно, отправится за решетку. Конечно, будет скандал, и неверность будет наименьшим поводом для него.
На лацкане пиджака он носил значок, на котором было написано:
СПРОСИ МЕНЯ О ЛУЧШЕМ ОСЕННЕМ СПИСКЕ БЕСТСЕЛЛЕРОВ ВСЕХ ВРЕМЕН!!
У подножия подъездного пути стоял человек. Приблизившись, Монет увидел, что одежда его изношена, в руке он держал табличку. Дождь тем временем усилился. Между его ног в грязных кроссовках стоял видавший виды рюкзак. Одна из застежек на липучке раскрылась и торчала как какой-то странный язык. Кепки у него не было, не говоря уже о зонте.
Сначала, единственное, что Монет смог разглядеть на его табличке это небрежно нарисованный красногубый рот, перечеркнутый по диагонали черной линией. Подъехав ближе, он увидел, что над зачеркнутым ртом была еще и надпись: