Москва — эта первопрестольная столица России, сердце ее, так сказать, — представляет столько замечательного, поучительного, священного, что в силу весьма естественных движений души русской хочется знать: откуда все это? как произошло? как зародилось? Как возникало?

Возникало все это вместе с самой Москвой постепенно, последовательно, не вдруг, а веками. Много надо было времени, чтобы Москва стала средоточием, куда начали стекаться соки внутренней народной жизни, стала зерном, из которого развилась сила и крепость Русского государства. Москва крепла постепенно, но зато прочно, твердо, самостоятельно, будучи при этом как бы искупительной жертвой России через нашествия, погромы, смуты, пожары и всякого рода другие народные бедствия. Все это Москва перенесла в силу своей непоколебимой твердости духа, в силу своей безграничной веры и стала как бы второй Россией, сплотив воедино все, что дорого русскому сердцу, что свято для всякого православного русского гражданина.

Таким образом, история Москвы есть история всей России, и Карамзин был прав вполне, сказав: «Кто хочет знать Россию, побывай в Москве».

Побывать в Москве любо всякому человеку. Но побывать в Москве (или жить в ней постоянно) и упустить из виду хоть некоторую часть тех достопамятностей, коими она изобилует, — есть вещь вовсе никому не желательная. Всякому, несомненно, хочется знать хоть краткую историю того, что он видит перед собой, или что посещает, или на чем останавливается его внимание.

К услугам созерцателей имеются, конечно, «Путеводители по Москве» (их можно считать десятками), но все они без исключения имели или имеют чисто специальный характер «путеводителей», давая большое место всякого рода адресам и объявлениям, но только вскользь упоминая или обходя совершенно такие исторические данные, которые в сущности и составляют отличительную, характеристическую черту Москвы, и есть, можно сказать, то, на чем создалась и зиждется сила и слава первопрестольной.

Особой популярностью у любителей старины до Октябрьской революции пользовались книги замечательного знатока Москвы, писателя и краеведа Ивана Кузьмина Кондратьева (1870–1904). Написанные легко и занимательно, они были для многих читателей путеводителями по Москве, источниками исторических знаний о родной земле. Если чада аристократов и буржуа, обучавшиеся истории отечества в классических гимназиях или дома у гувернеров, читали Кондратьева для души, наслаждаясь его образной речью, то другие россияне получали из его книг зачастую первую, а то и единственную информацию об истории страны, «достопамятностях» Москвы.

В творческом наследии писателя особую ценность представляет исторический очерк «Седая старина Москвы», изданный книгопродавцем И. А. Морозовым в 1893 году. Не стану скрывать: книга эта для меня значит очень много. Я давно выступал с предложениями о ее переиздании и до сих пор не могу понять близорукость тех, кто от этого отказался. Поэтому огромной радостью для меня был звонок из Военного издательства с просьбой написать предисловие к переизданию книги И. К. Кондратьева «Седая старина Москвы». Вот уж поистине подарок в наше перевернутое, разрываемое бездуховностью время, когда книжные развалы забиты завлекательной макулатурой!

Наконец-то издатели подумали не только о выгоде, но и о сохранении духовности, преемственности, исторической памяти нашего народа. Не будет у России будущего, если иссохнут души, если прервется связь времен.

Связь времен… В нашей семье ее поддерживали книги. В том числе и Кондратьева. Среди них помимо очерков о Москве были исторические романы «Бич Божий» (из жизни древних славян), «Трифон Сокольник» (историческая быль XVI столетия), «Раскольничьи гнезда» (хроника 1743–1745 гг.), «Салтычиха», драма в стихах «Пушкин у цыган», повести из эпохи войны 1812 года «Божье знамение» и «Драма на Лубянке». Они занимали почетное место в обширной библиотеке моего прадеда Михаила Васильевича Патрикеева, чьи предки жили «на Москве» с XIV века. И моя бабушка Александра Михайловна Патрикеева, по ее рассказам, держала «Седую старину Москвы» Кондратьева среди наиболее любимых. Особая любовь бабушки к этой книге объяснялась и сугубо семейными обстоятельствами: прадед мой строил в начале века КВЖД и город Дальний, всю библиотеку в долгую командировку взять не мог и возил с собой ее исторический раздел. Так что «Седая старина Москвы» Кондратьева оказалась в багаже инженера-строителя.